Outcome (ИСХОД) 2 - Kim Pritekel

Инстинктивно и мгновенно я отреагировала ударом с разворота, но, к моему удивлению, соперник остановил и парировал мой удар.

Я повернулась и замерла в изумлении, глядя на самодовольно ухмыляющуюся Хейли. На ней был добок, перевязанный черным поясом.

– Классный блок, – улыбнулась я.

– Спасибо. Классный удар.

– Когда же ты научишься не подкрадываться к воину?

Она склонила голову на сторону.

– Двенадцать лет?

– Какими судьбами ты здесь оказалась? – я продолжила растяжку, и Хейли присоединилась ко мне.

– Я здесь занимаюсь. Каждую среду вечером. А ты что здесь делаешь?

– Сегодня буду изображать учителя.

– А, так ты замещаешь Сабум Нима?

Я кивнула.

– А я думала, ты ходишь в доджанг в Винстоне.

– Я и ходила. Много лет. Но Сабум Ним ушел, а я уже жила в Рочестере. Мне показалось, будет практично перейти сюда. И я вижу, ты тоже даром времени не теряла, – я показала на три золотые полоски на ее поясе.

Она гордо улыбнулась и кивнула:

– Угу. Кое-кто подсадил меня на это, еще когда я заканчивала школу.

– Ты представляешь…

– Когда я узнала, что недалеко от студгородка в Лос-Анджелосе есть доджанг, я начала заниматься.

Я прекратила растягиваться и повернулась к ней.

– Это же чудесно, Хейли. Я очень рада, что ты так увлеклась. И может быть, когда-нибудь, в один прекрасный день ты достигнешь моего уровня.

Она скептически глянула на меня. Я улыбнулась в ответ злой и хитрой улыбкой.

– Хочешь достать меня, Литтман?

– Не то слово, Корриган!

Схватка! Пусть начнется схватка!

Мы обе переместились к центу зала, обе подозрительно смотрели друг на друга, ожидая, кто же сделает следующий ход.

Я почуяла удар раньше, чем увидела и с легкостью блокировала его ногой, потом попыталась сбить ее с ног. Она поняла и успела отпрыгнуть. Мы кружили друг вокруг друга, не отводя глаз ни на секунду. Ее кулак пролетел мимо моего бока, и я толчком отправила ее на пол. Хейли недолго оставалась на матах. Прыжок – и она снова была в бою.

Она была выше меня, но я была быстрее, и у меня было двадцать три года опыта. Хотя, нужно признать, что она была хорошо обучена, а ее концентрация и сфокусированность были великолепны. Иметь такую ученицу – это же сплошная радость.

Дальней частью сознания я отметила, что начали в зале начали появляться ученики. Я слышала их взволнованный шепот – еще бы, не каждый день увидишь схватку между Сабум Ним и Сонбэ Ним (учителем и старшим учеником – прим. пер.). Скоро они встали вокруг нас плотным кольцом. И это раззадорило нас еще больше.

Мы сражались жестко, обе взмокли, обе были исполнены энергии и желания победить.

Наконец я дождалась возможности и, зная, что пора заканчивать, сбила Хейли с ног и прижала ее к полу. Мой локоть придавил ее грудь. Класс вокруг нас взорвался громкими возгласами. Я улыбнулась ей, она улыбнулась в ответ.

– Здорово, – сказала она.

– Спасибо.

Ее темная челка прилипла ко лбу, я чувствовала, что и мои волосы мокрые от пота. Я встала, помогая Хейли подняться.

– Поприветствуем нашу Сонбэ Ним Хейли! – я подняла ее руку, поворачивая ее по кругу, пока класс приветствовал ее. Когда я посмотрела ей в лицо, она улыбалась:

– Я хочу реванш, Литтман.

– Считай, что он у тебя в кармане.

Второй раз на этой неделе я шла в палату 301. Когда я навещала Анну в понедельник, она чувствовала себя хорошо. Она была живой и подвижной, ее бледность прошла, и она была очень разговорчивой.

– Доброе утро, доктор Литтман, – приветствовала меня сестра Вилсон из-за стойки. Я улыбнулась:

– Как ваши дела? – я остановилась на мгновение, опираясь рукой на высокую стойку. Женщина с самой гладкой темной кожей, котрую я когда-либо видеа, покачала головой:

– Не стану жаловаться. То есть, я могла бы, но кому от этого будет лучше?

Мы обе хихикнули.

– Как дела у Анны сегодня?

Она покачала головой и прищелкнула языком:

– Дела не очень, доктор. Лучше сами зайдите и посмотрите.

С тяжелым вздохом и еще большей тяжестью на сердце я прошла в палату. Анна спала в кровати, рядом стояло кресло-каталка. Рядом с кроватью, склонив голову, сидела женщина. Я услышала приглушенные всхлипывания.

Я почти уже повернулась, чтобы уйти и не прерывать столь личные переживания.

– Простите? – я остановилась и медленно повернулась, оказавшись лицом к лицу с женщиной. Ее глаза были опухшими и покрасневшими, тушь растеклась, перемешавшись со слезами. Она быстро схватила салфетку и принялась вытирать лицо.

– А вы – доктор?

– Ну, я не совсем доктор Анны… я – доктор Литтман.

Женщина улыбнулась и шагнула ко мне.

– Анна рассказывала о вас. Я – Джоан, мама Анны.

– Рада познакомиться, Джоан. Как ее самочувствие сегодня?

– Не очень хорошо.

Она повернулась и посмотрела на дочь. Я видела боль на ее лице и отчаяние в ее глазах, когда она обернулась.

– Есть что-то, что еще можно сделать, доктор Литтман? Может, вы что-нибудь изобрели в своей лаборатории? Ну хоть что-то?

– К сожалению, наука не может работать так быстро, а люди работают еще медленнее. Я верю, что в один прекрасный день мы придумаем лекарство, но сейчас этот день еще не настал. Хотя Анна хорошо держится.

– То же самое сказал и ее доктор. Она мой единственный ребенок. Такая молодая… – дрожащей рукой она коснулась лица своей дочери и снова села.

– Мне очень жаль, – это было все, что я могла сказать, чувствуя, прежде чем мое горло сжалось при одной мысли о том, что переживает эта женщина. – Мне нужно идти. Я просто заходила поздороваться.

– Спасибо вам, доктор Литтман. Я знаю, что ваши посещения много значат для Анны.

Я ошеломленно глянула на нее. Я и представления не имела.

– Ну, тогда, я рада. Я, конечно, буду еще приходить, – я улыбнулась и вышла.

Спускаясь в столовую, я думала о бедной девушке, беспомощно лежащей там, наверху. Сегодня ее тело отказалось ей служить. Она испытывала почти полный паралич. К завтрашнему дню это состояние могло пройти, но с равной вероятностью оно могло продлиться, скажем, неделю или около того. Давать какие-то прогнозы было неблагодарным делом.

Я вздохнула и нажала кнопку вызова лифта. Как, я вас спрашиваю, как практикующие врачи справляются с этим? Как они умудряются отграничивать себя от пациентов, которым они должны помочь? И как быть с теми, кому помочь уже невозможно?

Я была знакома с лечащим врачом Анны. Я знала, что он был лучшим специалистом из всех, кого могла предложить клиника. И я знала, что шансов выкарабкаться у Анны практически нет.

Я была в курсе, что Эйрин сегодня слишком занята, чтобы прийти на ланч, поэтому я уселась за столик в полном одиночестве. Есть мне не хотелось, но вот побыть какое-то время вне лаборатории было просто необходимо. Отвлечься хотя бы пятнадцать минут… я запустила пятерню в волосы и вздохнула.