Outcome (ИСХОД) 2 - Kim Pritekel

Ким Притекел Алекса Хоффман

Outcome (ИСХОД) 2

Я ухватила пульт и нажала кнопку «стоп». Стереосистема вырубилась, а я вернулась к своим счетам, выписывая чеки направо и налево.

В дверь постучали.

– Заходи, Эйрин, не заперто! – крикнула я. Задняя дверь отворилась, и я услышала звук шагов, приближающихся по дощатому полу. Руки тихонько обвились вокруг моей шеи, и теплые губы прикоснулись к щеке.

– Доброе утро.

– И тебе привет, – я потянулась вверх, улыбаясь и охватывая ее руки в ответном объятии.

– Чем занимаешься? Ты готова?

– Ага. Вожусь с чековой книжкой.

Моя девушка уселась за стол напротив меня.

– Знаешь, иногда мне кажется, что я никогда не расплачусь за этот дом. Они снова подняли налоги. Стервятники, уж ты мне поверь!

– Я верю, детка, – улыбнулась она, – Знаешь, а ведь мы могли бы оплачивать только один дом… вместе…

Она позволила предложению повиснуть в воздухе, а я едва сдержала раздраженный вздох и посмотрела в ее исполненные надежды карие глаза.

– Эйрин, мы ведь уже обсуждали это…

– Я знаю, прости, – она вздохнула и похлопала меня по руке, – не знаю, что на меня нашло… Ну, ты готова? – с улыбкой повторила она. – Пойдем, я же знаю, что ты не хочешь опоздать на встречу с обожаемой Линдой Эдер. В который раз ты идешь на ее концерт, в третий?

– Пятый, но кто их считает? – ухмыльнулась я, сворачивая свою бухгалтерию. Я встала, приставила стул к столу, взяла ключи от машины, билеты, вывела Эйрин наружу и закрыла за нами дверь.

ЧАСТЬ 9

Я взирала на свой сэндвич, пытаясь понять, какой вид мяса на этот раз изображает из себя курятину. Надпись на обертке утверждала, что это курица гриль, содержимое упаковки было вполне куриного цвета и даже с изящными отметинами от решетки, но вот за все свои 29 лет я не пробовала решительно ничего, что так сильно отдавало бы соей. Даже в мои школьные годы производители умудрялись маскировать вкус сои лучше.

Я завернула надкушенный сэндвич обратно в упаковку и решила, что лучше будет сжевать пакет морковок. По крайней мере, я помнила, что удосужилась хоть их принести. С тоской я вспомнила свой пакет с ланчем, оставшийся на кухонном столе, когда я в спешке выбегала из дома. Я терпеть не могла засиживаться у Эйрин допоздна. В этом случае бывало здорово, если на следующий день я не забывала прихватить собственную голову.

Со вздохом я забросила в рот очередную молодую морковку и посмотрела на дверь кафетерия, интересуясь, покажется ли Эйрин здесь в ближайшее время. Взглянув на часы, я поняла, что скоро будет нужно возвращаться в лабораторию. Сегодня был очень важный день – мы с доктором Самантой Торрес проводили эксперимент с тканями пациентов, проверяя, ответят ли они позитивно на применение Эксрентона – лекарства, которое мы пытались усовершенствовать. Мы специализировались на пациентах, страдающих рассеянным склерозом. Здесь, в клинике Мейо мы сталкивались с самыми необычными и сложными случаями заболевания. Иногда трудно было не впасть в отчаяние, осознавая, что с каждым годом таких случаев становится все больше и больше.

– Здравствуйте, доктор Литтман!

Я обернулась и увидела Эйрин. Она бросила на стол свой кошелек и поставила рядом поднос с ланчем.

– Ты как раз вовремя появилась.

– Да, знаю. Меня задержали.

Я посмотрела на ее больничный костюм медсестры детского отделения – весь в косолапых мишках и переваливающихся утятах на пурпурном фоне.

– Мм… веселенькая расцветка, – я мотнула головой в сторону ее наряда. Она оглядела себя, поправила выбившуюся прядь каштановых волос и пожала плечами.

– Ну, детям, кажется, такое нравится.

– Да, конечно нравится. Они симпатичные.

Она посмотрела на меня и подперла подбородок рукой.

– Что-то не так, Энди?

– Да нет, ничего, – я взглянула на нее, совершенно не желая обсуждать нашу личную жизнь здесь.

– Неправда. Это из-за выходных?

Я откинулась на спинку стула и бросила остатки морковки на стол.

– Может быть.

– Ну на что тут обижаться? Мы же обо всем договорились.

– Ты имеешь в виду, ты обо всем договорилась? Прошлым вечером все вышло по-твоему, и не тебе пришлось идти на уступки.

Она наклонилась вперед и понизила голос.

– Энди, все, чего я хотела, это чтобы ты осталась на весь уикенд у меня, – она посмотрела мне прямо в глаза. – И что в этом плохого?

– То, что ты не считаешься с тем, что я говорю и чего я хочу. Да, у меня с этим проблемы и да, я из-за этого сержусь.

– Ой, я не хотела, чтобы ты сердилась, – она скользнула своей туфлей вдоль моей ноги. – Ну и как ты повеселилась в остаток уикенда? Насладилась ли одиночеством?

Я кивнула и отхлебнула газировки:

– Да. Я говорила тебе, что у меня впереди напряженная неделя и мне нужно время, чтобы побыть одной.

Она пожала плечами, глядя на наших сотрудников, многих из которых я даже не знала по имени, и вздохнула:

– Мы с тобой такие разные, Энди.

– Вот с этим я соглашусь.

Она посмотрела на меня и улыбнулась:

– Кажется, это все, в чем ты со мной соглашаешься.

Я посмотрела на нее игриво:

– Ну, это неправда. Я согласна, что дома у тебя бардак, что ноги у тебя воняют, что… Ладно, хватит на сегодня ссориться, – усмехнулась я, давая понять, что шучу.

– Тогда позволь мне загладить мою провинность сегодня вечером.

– И как ты собираешься это сделать? – я допила «Доктор Пеппер» и смяла банку в руке.

– Я приготовлю тебе ужин. Лосось с лимоном на гриле, твой любимый.

– Ох, так нечестно! – я провела рукой по волосам, мысленно прикидывая, хочу ли я идти, будет ли у меня достаточно сил после тяжелого дня, а он, несомненно, будет длинным и тяжелым… я снова глянула на Эйрин. – Ладно, заметано!

– Отлично! – она улыбнулась, широко и ослепительно. Ее улыбка была одной из первых вещей, привлекших мое внимание три года назад. Когда она улыбалась, она выглядела такой юной, такой невинной. – В котором часу?

– В шесть? В семь самое позднее.

– Ох, детка, ты собираешься засиживаться здесь допоздна?

Я пожала плечами и встала, оттолкнув стул:

– Это зависит от того, как много мы успеем сделать сегодня.

– Окей. Созвонимся позже?

– Угу. – Я коснулась пальцами ее плеча, проходя мимо, и пошла в лабораторию. Спускаясь в холл, я засунула руки в карманы брюк и задумалась о жизни и своем месте в ней. Я была на пороге тридцатилетия и сейчас мысленно возвращалась к своим юношеским мечтам и устремлениям. Чего я хотела тогда? Где я была сейчас? В общем-то, я не очень отклонилась от намеченного курса, за исключением нескольких небольших неудач.