Роман Галицкий. Русский король - Галина Романова

Спешно кликнули клич, и на зов Галича отозвался Всеволод Мстиславич, младший брат Романа Волынского. Владимир Ярославич на весть о том, что вместо него Галич пойдёт защищать другой князь, только пожал плечами. Отец его тоже не ходил сам в походы, галичан вечно другие водили в бой - ему ли рушить старину?

Но, как ни странно, это и было той последней каплей, что переполнило чашу боярского терпения.

- Не люб нам такой князь! - шумели бояре на вече. - Как есть не люб! Вороги к Галичу подходят, а он пиры закатывает да чужих баб тискает! Эдак всё пропьёт, прогуляет!

- Пристало нам, бояре, о своих животах самим позаботиться, - подначивали народ Борис Семеныч да Рогволод Степаныч, коего уже в Галиче почитали за своего. - Гнать Владимира в три шеи, а самим другого князя позвать!

Последнее слово опять было за патриархом. Тот выслушал бояр, покивал большой гривастой головой и, наклонясь вперёд, налегая на посох всем телом, весомо произнёс:

- Велик грех Владимира Ярославича перед Галичем. Кровь его лить - не по-христиански, ибо князь Богом на земле над людьми ставлен. А вот изгнать за пределы за деяния богопротивные - на сие даю благословение...

4

Он и не заметил сразу странного многоголосого гула, что доносился снаружи. Лишь проходя крытым переходом из одной части терема в другую, выглянул в косящатое оконце и обомлел. Улица за деревянной стеной была запружена конниками - все боярские дружинники, в бронях и при оружии. Удивлённый, Владимир прибавил шагу.

В думной же палате народа было мало - трое или четверо бояр с отроками стояли у порога. Впереди, сжимая кулаки, застыл Заслав. Бледное лицо его было перекошено от сдерживаемого гнева.

- Эге, - вскинул брови Владимир, останавливаясь, - вы почто тут? Я вас не звал!

Заслав порывисто шагнул вперёд.

- Ты не звал - мы сами явились, - выдохнул он свистящим голосом. - Суд над тобой чинить!

- Суд? - несколько опешил Владимир и быстро оглянулся на дверь - успеет ли он кликнуть стражу. - Да знаете, что вам будет, коли вы на князя встанете?

Заслав уже открыл было рот, но старый Игнат Родивоныч придержал его за локоть.

- Князь, - кашлянув, негромко, но весомо произнёс он, - мы Галичу слуги верные и супротив княжьей власти никогда не шли. И ныне, когда земле нашей грозят иноплеменники, не дело нам ссориться да поминать старые обиды. Князь, ты всем нам отец и защита. Мы не на тебя встали, но не хотим более кланяться попадье, а хотим её убить. Выдай нам её честь-честью на судилище, а сам где хочешь, там и ищи себе жену. Мы же любой поклонимся и служить ей будем верно.

- Выдай, - с угрозой в голосе добавил Заслав, - не плоди большего греха, чем уже наплодил. А иначе мы сами её отыщем и тогда уже ни тебя, ни кого иного не помилуем.

- Позоришь ты себя, князь! - прогудел Игнат Родивоныч. - Чужая она жена перед людьми и Богом. Нелепие творишь.

Заслав при этих словах потемнел лицом, шагнул вперёд, и Владимир вдруг взглянул на него глаза в глаза. Молодой боярин не простил ему Ярины. Ножом по сердцу прошлись ему последние слова боярина Игната, всколыхнули угасшую ненависть. Этот, - понял Владимир, -первым набросится на Алёну. Он и отрежет ей голову, а тело бросит на съедение псам.

Заслав прочёл в глазах Владимира страх. И, почуяв себя сильнее и увереннее князя, шагнул вперёд…

Князь отшатнулся, едва не врезаясь спиной в дверной косяк. Гул голосов за окном стал как будто громче.

- Добро, бояре, - прошептал он. - Добро. Ступайте покамест. После… завтра… поутру…

И, неловко толкнувшись спиной, вывалился вон. Заслава еле удержали за локти.

Не помня себя, влетел Владимир на женскую половину терема. Тут всегда было тихо и сонно, пахло разнотравьем и женскими благовониями, иногда из-за прикрытых дверей раздавались взрывы девичьего смеха. Здесь жила его невенчанная жена Алёна и, до возмужания, юная княжна Феодора Романовна с мамками и няньками.

Алёна сидела в светёлке, чесала косу. Сенная девка держала перед нею блестящее зеркало. Была бывшая попадья в простом сарафане и домашних туфлях на босу ногу. На нежных руках позвякивали обручья, гладкую шею охватывало ожерелье. Заранее угадав своего князя по шагам, она опустила руку с гребнем, выпрямилась.

Владимир с порога цыкнул на девку:

- Пошла! - посторонился, давая ей выскочить, и обласкал Алёну долгим взглядом.

Для всех она была попадьёй - даже для сенных девок, которые сами в навозе родились и там же помрут. Ликом светла, взором тверда, нравом смирна - чем не княгиня! Не то что Настасья - та мужичкой была, от неё скотным двором разве что не разило. А как встанет, как повернётся, как слово скажет - ну чем не святая княгиня Ольга!.. Взгляд князя задержался на её высокой гладкой шее. Страшно было подумать, что по этому нежному горлу полоснёт нож убийцы!

Алёна почуяла его тревогу. Отбросила гребень, вскочила, откинув на спину расчёсанную косу, подбежала, обхватывая руками.

- Что с тобой, князюшка мой? Что приключилось, сокол ясный?

- Беда, Алёнушка, - он придержал её за плечи. - Бояре на меня встали - требуют, чтобы выдал я им тебя.

- Ой, - только и сказала Алёна, отстранилась, взглянула как на чужого. - А ты?..

- Нет, - Владимир удержал женщину за плечи. - Пусть и невенчана, но жена ты мне и мать моих детей. Отцу было можно, а мне нельзя? Иль я не сын отца своего? Но батюшка слаб был - испугался Галича, выдал ему полюбовницу на расправу. А я тебя не выдам!

Алёна вздрогнула всем телом, прижалась к его груди. Ей было страшно - от живого мужа, нелюбимого, но венчанного, забрал её Владимир. Забрал сперва просто так, из любви к женскому естеству, наперекор всем. Знала Алёна - грех на ней великий, потому и жила тихо,

- Никому я тебя не отдам, Алёнушка, суженая моя, шептал Владимир, крепче прижимая её к себе. - И без тебя мне ни Галич, ни иной град не нужен. Я не я буду, когда не дам им укорота.

- Но как же? - не поднимая головы, шепнула Алёна. - Как же, когда полки твои в поле, с ляхами встречи ищут? Да и в самом деле - война…

- Своих нет полков - попрошу, - ответил Владимир. Но сказать было легче, чем сделать. Владимир твёрдо решил - не оставаться в Галиче, не бросать Алёну на милость толпы. Та же толпа пятнадцать лет назад ворвалась в княжеский терем, перебив дружинников, силком вытащила Настасью-поповну и спалила её на площади, а сына её малолетнего бросила в поруб. Значит, надо было уезжать всем. Но куда? В Киев, к великим князьям Рюрику и Святославу? Но у тех свои заботы, хоть и соправители, а всё ждут, когда один другому дорогу перебежит. На Волынь, к Роману? Боязно. Да и в мире он с ляхами - мать-то оттуда, сестра короля Казимира. Не пойдёт Роман против родича. Аль отправиться в Новгород-Северский, к любимой сестре Ефросинье Ярославне и супругу её, Игорю Святославичу? Но племя Ольговичей само многочисленно, а Святослав киевский из Ольговичей. Прикажет - и сгонят его. Податься дальше, в Залесье, ко Всеволоду Юрьевичу? И что тогда? Изгоем век доживать? А Алёна?

Совет пришёл от его доброхотов, братьев Иванковичей. Старший, Мефодий, предложил поискать ратной силы на стороне. В прошлом у Ярослава Владимирковича Осмомысла с Венгрией был союз. Неужто король Бэла не поддержит соседа и союзника? Посулить ему денег из казны - он и даст свои полки. Угры выгонят из Галиции Настасьича с его ляхами, заодно усмирят Владимировых недоброхотов, а взамен… взамен можно пожелать что угодно, лишь бы помогли!

Решено было быстро. Собравшись, Владимир с женой Алёной и двумя сыновьями, Василько и Иваном, забрав большую часть казны и нескольких верных дружинников, ускакал в Венгрию, на поклон к королю Бале.

Глава 3

1

Бояре и не надеялись, что Владимир отдаст им Алёну. Ближние его наверняка ведали, как привязан князь к своей любовнице - скорее руку себе отрубит, чем её обидит. Сам того не ведая, крепко напугал Владимира Заслав - поверил князь, что хотят бояре Алениной смерти, и убежал.

Но радоваться было рано - в поле ушло войско под водительством посланного через Романа Всеволода Мстиславича. Через несколько дней пришла худая весть -встретились полки с ляхами и были разбиты. Всеволод Мстиславич с небольшой дружиной ушёл обратно на Волынь, а ляхи, разметав галичан, спешили к столице.

Олег Настасьич въезжал в город счастливый и гордый. Подле него по правую руку ехал ляшский воевода Пакослав, присланный ему королём Казимиром. По левую - боярин Володислав, по крови тоже лях, но из Польши давно выехавший и служивший всё это время Галичу. Блюдя свою выгоду, он не сразу последовал за Олегом во Вручий и, лишь убедившись, что Владимир ещё хуже, прискакал к князю-изгою и надоумил его идти в Польшу за подмогой.