Многомерная психика. Внутренний мир личности - Татьяна Березина

Полученные результаты были проанализированы с точки зрения личностных детерминант топологии внутреннего пространства и с содержательной точки зрения (временная последовательность образов как модель жизненного пути индивида).

2.2. Топология внутреннего пространства

1. Предметные и личностные тенденции. Пожалуй первой важной характеристикой образного континуума, на которую мы обратили внимание, являлось соотношение субъективного и объективного в его структуре. Как известно, для сенсорного пространства – времени одним из свойств образа является «предметность» – отражение в образе свойств предмета, а не самого человека. Как было показано выше, это положение перестает быть таким однозначным при переходе к личностному пространству – времени, хотя, разумеется, и не исчезает полностью. Итак, что больше влияет на топологию образного континуума: объективное (реальные размер, форма и местоположение запомнившегося события) или субъективное (психофизиологические и психологические особенности личности, отношение к событию и переживания по его поводу)? Человек вспоминает важную для него встречу, перед глазами застыла картина… Почему изображение представляется ему слева от него и вверху? Потому что воспроизведенное на нем событие уже в прошлом (прошлое связано с левой стороной субъективного пространства [46, 52, 70, 127), потому что он очень уважает встреченного тогда человека (образ вверху). Или потому что в момент встречи значимый другой на самом деле сидел на столе (т. е. высоко) и слева от вспоминающего? Разумеется, влияет и то и то, но у разных людей по-разному. Рассмотрим подробнее две тенденции в формировании континуума – предметную и субъектную.

Предметная тенденция. В образах отражаются явления и предметы – так как человек их видел в момент запечатления. Слева, если действие происходило слева от него, справа – если справа. Если он в момент наблюдения находился внизу, то при вспоминании образ представляется над ним. Образы прошлого и настоящего практически всегда появляются на месте реально существовавших предметов. Все образы ассоциированы, то есть человек представляет «картины окружавшей его обстановки во время свершения действия); образа самого себя в этом действии он не визуализирует, потому что и в реальности в момент свершения действия себя он не видел. Образы могут быть большими и яркими, могут быть маленькими и тусклыми, это зависит от образности испытуемого (показателя, который в нашей работе мы не учитывали).

Следует учесть, что абсолютно предметно ориентированных континуумов у человека не бывает. Во всяком случае у наших испытуемых не было.

Во-первых, это, конечно, связано с необходимостью визуализировать образы будущего, т. е. представлять картины событий, которые человек еще не видел, поэтому и не отразил. Обычно для людей с предметной тенденцией это задание представляло определенную трудность («Как я могу представить то, что не видел?»). Некоторые испытуемые, представляя образы будущего, отказывались от предметной тенденции, другие справлялись с трудностью предметным способом – например, через визуализацию образов квартир, в которых они будут жить через год, пять или двадцать лет (при этом воображая эти квартиры под определенным углом зрения: «Смотрю от двери, люстра висит новая, давно собираюсь купить»). Образ себя в картинах будущего в этих случаях обычно не визуализируется. Но даже в самые предметно детерминированные образы будущего всегда вкрадывается личностное отношение, это выражается в цвете картин (надежда визуализируется в цвете, а страхи – в черно-белом ключе и т. д.).

Во-вторых, с выполнением задания «представить все образы прошлого одновременно» (или «все образы будущего одновременно»). Воссоздавая все образы в пространстве своего воображения, испытуемый был просто вынужден выразить в их расположении свое к ним отношение; образы каких-то событий приблизить, образы других отдалить. Хотя, конечно, при очень стойкой ориентации на предмет все образы могли поместиться в одном и том же месте (хотя такое встречалось довольно редко).

В-третьих, по мере развития воображения, человек может перемещать образы по окружающему его пространству («могу представить эту картину в любом месте»). В случае предметной тенденции при подобном перемещении приоритетным все равно является направление, в котором испытуемый впервые увидел предмет. Однако иногда при повторной визуализации образа тот может спонтанно сменить место. Отчего же зависит изменение местоположения образа? Уже не от качеств предмета, а от психического состояния субъекта, от изменения его отношения к визуализируемым событиям. Человек с удовольствием вспоминает, как он вчера провел день, – образ большой, яркий, прямо перед собой; человека поругали за вчерашние безобразия – образ сжался и переместился влево и вниз.

Предметная тенденция часто коррелировала с представлением неструктурированных временных линий (подробнее о неструктурированных линиях прошлого и будущего вы можете прочитать ниже). А все вместе – предметная тенденция и неструктурированные временные линии – сопровождалось слабым развитием целеволевых характеристик личности, неспособностью к долговременному планированию (составлением планов только на короткий срок или вообще отсутствием всяческого планирования). Предметная тенденция и неструктурированность временных линий преимущественно наблюдались в группе испытуемых со средним образованием, в то время как среди аспирантов преобладали структурированные линии времени и личностная тенденция. В выборке со средним образованием до половины всех испытуемых использовали в большей или меньшей степени предметную тенденцию при построении образной трансспективы. В группе аспирантов практически не было испытуемых с выраженной предметной тенденцией.

Личностная тенденция. В топологии образного континуума преимущественное выражение получили психологические и личностные особенности самих испытуемых, их ценностные ориентации и отношение к визуализируемым событиям. Местоположение образов определялось особенностями психической жизни человека, а не свойствами предмета. При повторной визуализации образы сохраняли свои основные пространственные характеристики (размер, месторасположение, дистанцию).

У разных людей в структуре образного континуума могли получать преимущественное выражение как спонтанные психические состояния, как и стойкие личностные черты. В первом случае при повторной визуализации у образов некоторые характеристики менялись в соответствии с изменением настроения. Во втором случае структурные характеристики образов были удивительно стабильными, даже при повторном тестировании через год общая структура образного континуума сохранялась неизменной. Кстати, стабильность выделенных нами характеристик была подтверждена специальным лонгитюдным исследованием; даже без учета приоритета той или иной тенденции наблюдается достаточно высокая корреляция между показателями образной сферы в исследованиях, разделенных целым годом (от r = 0,3 до r = 0,8) [54].

С развитием личностных тенденций увеличивается количество диссоциированных образов (наличие образа себя в картине). Вспоминая события прошлого, человек представляет не картину окружающей обстановки, а визуализирует образ самого себя, выполняющего то или иное действие. Следует учесть, что подобного образа человек не мог видеть, ведь никто из нас не видит самого себя со стороны. Поэтому все диссоциированные образы личностны. Наоборот, все ассоциированные образы предметны – неверно. При хорошем образном мышлении, высоком развитии сенсорных способностей тенденция представлять образы (особенно прошлого) в ассоциированной форме сохраняется у личности; просто ее субъектные характеристики находят другое воплощение в структуре внутреннего пространства.

Как мы уже отметили выше, наблюдается взаимосвязь между личностными тенденциями в формировании образного континуума и образованием испытуемых. В данной ситуации, конечно, важно не образование само по себе, а те психологические и личностные черты, которое оно подразумевает. Мы специально взяли для исследования две значительно отличающиеся по уровню образования группы: в первой – не просто люди без высшего образования, но те, кто к 25–35 годах не закончил даже техникума (отсутствие среднего специального образования); во второй – не просто выпускники вузов, но аспиранты, пожелавшие продолжить обучение. Естественно, что испытуемые из этих групп различались между собой по интеллектуальным и творческим способностям, по целеволевым качествам, по особенностям планирования времени и по мотивационной сфере.

Можно предположить, что предметность в формировании образного континуума связана с общим преобладанием у человека конкретного мышления над абстрактным. Соответственно развитие в человеке субъектных качеств, абстрактного мышления ведет к доминированию личностных тенденций в топологии внутреннего пространства. Этот вывод совпадает с данными, полученными другими исследователями. В известных исследованиях А. Р. Лурии [199] было показано, что у жителей отдаленных деревень не формируется понятийное логическое мышление; в мышлении преобладают конкретность, наглядность, слабо выражена способность к умозаключениям. Он просил неграмотных крестьян сделать вывод из предлагавшихся посылок: «На далеком севере, где снег, все медведи белые» и «Новая Земля – на далеком севере». На вопрос: «Какого цвета медведи на Новой Земле?» – часто следовал ответ: «Я не знаю, какие там медведи, я на Севере не был» или: «Мы всегда говорим только то, что видим, а того, чего мы не видели, мы не говорим» [по 110, с.152]. В описанном эксперименте показано проявление предметных тенденции в вербальной сфере («Чего мы не видели, того не говорим»), но суть их остается той же самой. Отсутствие личностного развития ведет к тому, что внутренний мир человека и действительно становится отражением мира внешнего («Мы говорим только то, что видим»), и это может проявляться как в вербальной (в исследованиях А. Р. Лурии), так и образной сферах.