Двоеверие - Руслан Валерьевич Дружинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О ком история-то? – затаила дыхание Дашутка. Егор наклонился поближе и протянул низким голосом.
– О Волчьем Пастыре!.. Говорят, даже в самую лютую стужу среди Зимних снегов появляется волколак в серебряной шкуре. В руках у него нож волшебный, каким он волков погоняет. Вместе с Пастырем бежит его Чёрная Стая – тринадцать огромных зверей, которые любую прихоть его исполняют. А ещё говорили, будто возле Вороньей Горы Пастыря видят особенно часто. Прошлой весной так и вовсе за околицей нашли свежую нору…
Дашутка задрожала под тёплыми одеялами. В её зелёных глазах вспыхнул испуг.
– Пастырь что, Нави служит? – решилась и спросила она.
– Может и служит, о том не известно. Нора та оказалась пустой, всего пару пещер неглубоких. По всему видно, что это только перемётная нора, для набега. Давно ведь оседлым людом подмечено: где волки плодятся, там вскорости жди и Навь. Ну, тут мы с Сергеем и призадумались, взрывать эту нору, или пусть оседлые сами закапывают. Решили, что…
– Да ты мне не про норы глупые рассказывай, а про Волчьего Пастыря! – застонала Дашутка.
– А-а, интересно! – обрадовался Егор, что смог отвлечь племянницу. – Что рассказывать, тот ещё бес. Носится рядом с сёлами со своей чёрной стаей волков, чуть ли не верхом на них скачет. У Вороньей Горы ему устроили капище, требы клали, чтобы он общину не трогал. Чего говорить, невегласе – тёмные люди. Сказывали, будто Пастыря видели не один раз. Волки у него огромного роста, гораздо злее и хитрее обычного хищника, шкура чёрная словно ночь, глаза цвета луны, а зубы янтарные. Человека такой волк надвое перекусит и не подавится; и пожирают они не одну плоть, но и саму бессмертную душу в ад прямиком отправляют!
Дашутка осторожно отодвинула от себя край волчьей шкуры. Давно ободранный на меха зверь теперь казался ей тем самым чудищем с глазами лунного цвета. Егор наклонился к самому её лицу и прошептал.
– Но не это самое страшное в Пастыре, а, знаешь, что?
– Что?
– Он ведь молод, красив и любую девушку околдует. Как только посмотрит девица в его ледяные глаза, так сразу от него понесёт! И всё потому, что он сам от волчьего взгляда рождён. Не человек он, а дух из тёмного мира!
Дарья судорожно вдохнула и отвела взгляд от Егора. Женя хлопнула его по спине возмущённо.
– Ащеул ты недалёкий, Егор! Чего ерундой всякой пугаешь? От взгляда, пускай даже волчьего, дети не появляются.
– А отчего же дети появляются? – с напускной наивностью обернулся Егор. Женя вспыхнула, как кумач.
– От природы, когда половые клетки сливаются.
– Чего-о?! – вытаращился он. – Ты это в книжках своих начиталась?
Он подмигнул старшей племяннице и снова повернулся к Дашутке.
– Ну, не пугайся, дурёха! Сколько выдумок всяких ходит по свету. Не скиталец – всех не запомнишь и не перескажешь. А я вот…
Он полез во внутренний карман тулупа и достал туго перевязанный тесёмкой мешочек, развязал его и показал племяннице янтарное колечко с серебряными серёжками.
– Нравится?
– Очень нравится! Спасибо! – взяла украшения Дашутка.
– Носи на здоровье. Видишь, настоящий янтарь, из волчьих зубов. Так что нету у них теперь силы, – Егор погладил её по волосам и не заметил даже, как позади него в дверях показался Сергей в распахнутом настежь пальто. Лицо Сергея заросло бородой, брови над крепкой переносицей недовольно сошлись, словно он вечно был недоволен. В Монастыре его звали не иначе как «Настоятель», но в собственном доме он больше привык к обращению «Отец».
Хмуро глянув на дочерей, Сергей вошёл в комнату. Голубые словно льдинки глаза его задержались на Дарье.
– Отче! – заторопилась она привстать в постели. Но отец не ответил.
– Егор, опять лясы точишь? Великовозрастный детина, а всё девок стращаешь. Найди-ка мне эконома и ключника тут же. Пусть пересчитают добро: шкуры на склад, мясо на лёд. И поторапливайся, слышишь!
Сергей повернулся и, так ничего и не сказав дочерям, вышел из комнаты. Дашутка с онемевшим лицом легла под одеяла и медленно отвернулась.
– Ну что, ещё свидимся. Я скоро, – Егор поднялся и поманил Женю за собой. Когда дверь в светлицу закрылась, он вынул из кармана тулупа истёртую упаковку лекарства.
– На вот, выменял у Вороньей Горы. Но пробовать не советую: лекарство старое, от таких вещей нынче больше умирают, чем лечатся.
– Потому что верно рассчитывать не умеют, – торопливо взяла Женя упаковку и вытащила инструкцию.
– Скорее, читать, – подметил Егор. – Но не в том дело. За семьдесят Зим любое лекарство испортится. Ты хочешь Дашутке помочь, а можешь её вовсе сгубить.
Женя вскинула строгие и холодные, как у Сергея, глаза.
– Нет уж, лучше надеяться на яды из прошлого, чем только на одни отвары. И Серафим говорил, что это лекарство поможет. Рано ещё Дашутке на том свете с мамой встречаться. И ради неё я ничего не боюсь.
*************
