Фантасмагория - Станислав Хромов

Фантасмагория

Станислав Викторович Хромов

© Станислав Викторович Хромов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В третью книгу стихов величайшего русского поэта начала 21 века Станислава Викторовича Хромова включены стихотворения сборника «Фантасмагория».

Стихотворения Станислава Хромова проникнуты оригинальным ощущением неординарности. В своей работе Станислава Хромов ориентируется на младших современников Шекспира. Его стихи радуют многочисленных почитателей творчества поэта, стали основой для популярных песен.

In the third book of poems the great Russian poet of the early 21st century, Stanislav Viktorovich Khromov included the poem collection «Phantasmagoria». Stanislav Khromov poems imbued with the original sense of the ordinary. In its work, Stanislav Khromov focuses on the younger contemporaries of Shakespeare. His poems delight numerous admirers of the poet, became the basis for popular songs.

Путешествие

Мы протомились сутки на вокзале,А показалось – вечность протекла,Играли дети, женщины вязали,Мужчины говорили за дела.Потом был поезд, купленное зельеИ шумных станций ярмарки порой,И суета вагона, и веселье,И дни, сплошной забитые мурой.Они прошли – разгульно и небрежно,Оставив нам безденежье и пшик,Но как гуляли мы на побережье —Как только может русский наш мужик!Не соблюдая заданности строгой,Решив нарезать знатного крюка,Мы возвращались дальнею дорогой,Покинув опустевшие юга.Полны страстей и видом моложавы,Везде найдя и крышу, и прием,Исколесили чуть не полдержавы —Мы знали, что нигде не пропадем.И лишь теперь, спокойной жизни внемля,Вхожу в какой-то заданный режим…Поистине, величественно времяИ механизм его непостижим!И что бы мне на это не сказали,Все кажется, что в длительный загулЯ жил одни лишь сутки на вокзалеИ только на мгновение заснул.

В столовой

Уже давно в окне вечернемСгустилась ледяная мгла,И шум, и гам по всей харчевнеЛетит из каждого угла.Кого-то мучает отрыжка,Кого-то матерная вязь,За стойкой женщина-ярыжкаСтоит, назад облокотясь.И слышен голос приглушенныйХмельных веселых мужиков:– Мне дочь Рокфеллера бы в жены,Пропил бы все и был таков!За ними, возрастом постарше,Попрятав в валенки ножи,Сят какие-то не нашиВ углу небритые бомжи.Они рассказывают были,Кого куда вела звезда,А за окном в морозной пылиГремят на стыках поезда.И мне уютно, я не скрою,Сидеть здесь в сумерки, покаПлывет угар над головоюИ горький запах табака.Здесь понимают с полуслова,Здесь люди к бедам не глухи,И потому вернутся сноваСюда назавтра питухи.Сижу и млею поневоле,Смотрю в окно, курю «Опал»,Как будто в дружное застольеНа дальней станции попал.

Монастырь

Пивной убогая каютаИ грязь на целую версту,Но так на улицах уютно,Когда черемуха в цвету.И так светло и ясно станет,Когда бредешь, как нетопырь,Своими горестями занят,И вдруг увидишь монастырь!Дородный, каменный, старинныйКачает сонную рекуПод невесомою периной, —Видавший много на веку.И толпы сгорбленных строенийСквозь временную кутерьмуИ в летний зной, и в день осеннийВеками сходятся к нему.Он помнит батыевы ордыИ поступь броневых машин —Здесь промелькнули все народы,Прошли и схлынули с морщин.Здесь в послушании и страхе,Затеплив братскую свечу,Молили строгие монахиПобеды русскому мечу.Годами в каменных подвалахТомились смерды и князьяСреди лишений небывалых,Себя за прошлое казня.Велик и в немощи и в силе,В былом и в будущем един,Он отражение России —Хранитель, воин, господин!

Фантасмагория

Железный, каменный, бетонный…А в стороне, как сирота,Она забытою мадоннойСтоит над чашею пруда.Терпя побои и увечья,Они стекаются сюда,Покуда быдло человечьеЕго любимая еда.Всегда поблизости и рядомНад ним кружится воронье,Клокочет он и дышит смрадомНа платье белое ее.Вбирая соки весей разных,Расправив щупальца дорог,В мазутной скверне и соблазнахЗалег зловещий осьминог.Коварный призрак недоступныйНуждой и косностью храним,И человеческие трупыЕще шевелятся под ним.На них, виновных и невинных,В свой час обрушится гроза,И ищут жертвы на равнинахЕго безумные глаза.Присоской доменной горящейОн выжег Каина печать,Чтоб всуе всяк сюда входящийПривык ее не замечать…

Рождение города

Здесь на расплющенном камнемы собирались не раз,Сколько отсюда кругамивышло смертельных зараз!Здесь на расплющенном камневек не закончится наш.Снова, как было веками,вместе справляем шабаш.Здесь на расплющенном камнек князю мы шли на поклон,Вот он – в запарке и гаме,имя ему легион.Злые заблудшие толпы,серые в дымке дома —Все это лик его злобный,сила и воля сама!Где у заветного камняс жабой венчается жид,В полночь безвольно и срамнопьяница горький лежит.Где бесшабашно и праздномы веселимся гурьбой,Ночью глухой и ужаснойтемный творится разбой.Здесь – на расплющенном камне,глядя в бездонную высь,Всеми своими богамимы на крови поклялись!

Чиссло зверя

Рука с наколкой… Он исчез,Но я узнал его! О боже!Он говорил: «Попутал бес,Бывает в жизни, ну и что же…»Бараки, чей-то жуткий крик,Горит огонь в бездонной яме,И мне представилось на миг,Что там творится за дверями!…Они сидели и в упорЧело свербили напряженно —Так смерть сама в жестокий морПриходит в дом за прокаженным.И я, животный чуя страх,Бежал позорно, без оглядки,И все мерещились в глазахТри перевернутых девятки!..

Водяник

Окружили домами высотными,Тротуаров глухими полотнами —Не вздохнуть,И текут нечистоты зловонные,Заполняют отдушины донные,Давят грудь.Берега завалили отбросами,Поливают кислотными росами,Чем невесть,Мне на завтра уже не загадывать,Пресмыкаюсь, не смея выглядывать,Зреет месть!Выйдет месяц ущербный над городом,Заморенный тоскою и голодомПокажусь над водой,Буду тихо сидеть огорошенныйНа бетонной развалине брошеннойИ трясти бородой.А пойдут по тропинке прохожие,На пугливые тени похожие,Притаясь,Я последнему ноги опутаюЗаржавевшей тугой арматурою,Брошу в грязь!И скорей утащу, чтоб не видел кто,Прямо в жерло бездонного омутаУцелевшего…Вы меня выживаете с родины,Ну какого вам тут у болотиныЛешего?А когда понаедут строители,Уберусь из последней обителиК вам в дома,То коварно, то дерзко орудуя,Где есть капля воды – стану всюду яМесть сама!Буду в кранах рыдать и грозитсяИ болотной водой половицыОкроплю,И кого-нибудь в ванной из шалости,Выбрав случай удобный, без жалостиУтоплю!

Прадед

Встрепенется испуганно птахаИ от страха замрет на лету…Повернется надгробная плаха,Отворив за собою плиту.С неземною, чудовищной силой,Разгребая наваленный гнет,Встанет он над пустою могилойИ устало костяк разомнет.Оглядится вокруг на деревья,Поднимаясь в недюжинный рост,И увидит родную деревню…И за ним опустеет погост.Перепутавши запах могильныйС ароматами сладкими нивНелюдимый, огромный и сильный,Он ввалится, проход заслонив.Скажет, чтоб не кудахтали бабы,Чтоб еды и вина принесли,Опустив на столешницу лапыЗаскорузлые, цвета земли.И не слушая, как над полянойРасточают свой пыл соловьи,До утра понесет, полупьяный,Непонятные речи свои…

Вий

Храня, внимательные слугиВедут его! И вот он здесь…Он занимает красный угол,Отодвигая все, что есть.Вполне загадочного вида —Большеголов, приземист, дик —Лукавый монстр,Квартирный идол,Он в душу каждую проник.Откроет медленное векоИ ищет, ищет… И найдет!И словно нету человека,И человек уже не тот.Его встречая каждый вечерПогибнешь ты в конце концов…Он души светлые калечит,Он воскрешает мертвецов.Он расправляется жестокоС любым, в ком теплится душа,Вперяя мертвенное окоИ мысли здравые круша.Из нетей вышедший недавно,Свою высматривает сыть,И ты, как кролик на удава,Глядишь, не в силах возразить.Не примет он чужого мненья,Мольбы, признания грехов,Не видит крестного знаменья,Не слышит первых петухов.Застыл недвижным истуканом,Раздвинув круг на целый мир,В тебя уставился экраномТвой князь, наставник и кумир!

Время ночи