Накануне - Саша Чекалов
- Категория: Поэзия, Драматургия / Поэзия
- Название: Накануне
- Автор: Саша Чекалов
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Накануне
Саша Чекалов
© Саша Чекалов, 2016
ISBN 978-5-4483-1326-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
2015
Чужие
Что нам делать, когда доделала,
всё, что дóлжно, сама земля
и от дерева, глянь, до дерева
зеленея, плодится тля?
Нет больших дел – займёмся малыми,
несводимые полюса:
на рассвете – любые алыми
людям кажутся паруса.
Да, но мы-то – на лёгком катере —
прямо к рифме… ах, нет же, стоп!
…На рассвете ли, на закате ли…
В небо пальцем, а новость – в топ.
…Хором ахнет и встанет óбщина…
и – все выплачет очи мать…
Что нам делать, когда всё кончено?
Начинать.
Пионерское героическое
То платил настоящим тягло,
то вдруг с будущим порывал…
Только тянет любого дятла
на свой собственный перевал,
где на скатерти трупны пятна,
и расчёской заложен Фет,
и солдатиками стоят на
пыльных полках кульки конфет.
…Потому голубям и крошим
свежей булки почти что треть
и, заискивая пред прошлым,
не даём ему прогореть,
что не знаем иного счастья,
кроме шёпота тет-а-тет,
а в подкорке зудит (мол, щас я)
олимпийских колец кастет.
Печенье
Дурацкого печенья пару штук
доесть, а после —
прыгнуть с парашютом! —
чтоб сердце, будто лопасти, тук-тук…
«Спуститься бы на землю, парашют, —
и больше у тебя не попрошу там
ни лёгкости, ни новой ноши… Ой!»
…Всё стихло.
Будто утро…
снег, сочельник…
«Земля!
Земля!..
Ты что, как неживой?» —
трепещет шёлк улыбкой ножевой,
но всё…
И застит небо вкус печенек.
Вудсток кончился
Вудсток кончился, пацаны.
Хоть не чуй под собой страны,
хоть бездумно ори ура,
всё накрылось… И не вчера.
Что, не помните, что ли?.. Зря.
…Ну! Четвёртое октября:
как Вандея – народный сход…
Девяносто, блин, третий год.
Наш парламент чадя горел,
все смотрели… и я смотрел.
Власти гнули тех, кто мешал, —
это был ещё пробный шар.
…Что, никто таки не герой?
Значит – рой себе яму, рой, —
жги в «Оги», посещай Саров…
Всё, не нужно уже шаров.
Можно даже и не грозить,
просто ласково попросить:
воры всех уже – ной не ной —
повязали одной виной.
Общий выбор, одни нули…
Слиплись, будто куски земли.
«…Отчего все так злы, тёть-Валь?» —
«Филя, кончился фестиваль.»
Небо чисто… и космос цел.
Призма взглядов – она прицел;
ты гляди сквозь него, ты гля…
Наши дни.
Пробный шар:
Земля.
В ответе за грёзы
(почти Вертинский)
И в Сайгоне, и в Маниле
люди тумблеры вертели…
Мы лет семьдесят манили
их по радио и теле.
Про забои, да про домны…
да про детские те слёзки…
Будда ангелоподобный
грезил ёлкою кремлёвской! —
как возьмут его с собою
люди в белом и блестящем:
прямо к домне! и к забою!
(чтоб он тоже! дал! хоть часть им!) —
а другие, чуть постарше,
будто древний русский витязь,
вдруг ломали, с печки вставши,
планы седеньких правительств…
Всё кончается. Мы крепко
влипли в собственную ересь.
Догнивает мегарепка,
лень и зверство в кожу въелись.
Скоро даже на Майорке
не поймут наш гордый «prosit», —
и тогда с потухшей ёлки
жёлтый ангел тихо спросит…
Тай-тай…
«Тай-тай, налетай…», —
будто в детстве, несётся
опять со двора – и, судьбой опалён,
не в силах ты, множитель пятен на солнце,
разрушить наш… Китеж?
Ну да, Вавилон.
Играет листва в невесомой оправе
омытого дождиком летнего дня;
лекарство – примешивается к отраве
и… мало-помалу, но лечит меня.
Под солнцем – и мысли мороженым тают,
и ветер надежды крепчает, поди,
и птицами дети играть налетают,
а ты… «Не играй. На колени пади
и просто поплачь, – ничего, полегчает
от искренности!»… Как бы выход нарыв,
крот щурится… думая: «Ветер крепчает», —
а это… всего лишь прорвался нарыв…
Полработы
Полработы не стоит показывать никому:
ни канву, ни наброски… ни главное, ни кайму…
Всё равно, в безразличии к внешнему лоску, ты
всё на тряпки порвёшь – и нарежешься в лоскуты —
или нет, будешь трезвым сидеть и ломать в руках
корешок фолианта… себя выражать в рывках, —
расточать потихоньку… по слову, по букве, по
чайной ложке – как нам завещал ещё Эдгар По
(помнишь это: колодец и маятник? жук – и клад?)
Мир – оклад, а икона – лишь ты: неумыт, патлат.
…Говоришь, настоящий индеец? Даёшь потлач!
Вопрошаешь, куда же всё делось?
Ну что ж, поплачь…
Но сквозь слёзы, сквозь годы – пожалуйста, впереди,
не одни только ножницы с ветошью разгляди,
а – конечную стадию (шаг и – мгновенье, стой!)…
Ибо что этот мир – без заветной работы той.
Обморок
Основу бросив,
и утóк,
и важные дела,
желая в тайне хоть чуток
душевного тепла,
гуляла дама по траве —
ногами чирк да чирк,
с повязанной на голове
банданой «Superchick».
Навстречу —
правильный пацан
примерно лет восьми;
он говорит: «Я сделал сам,
пожалуйста, возьми…
Ну что же ты?
Бери, он твой», —
и ей даёт…
венок!
и тут земля у дамы той
уходит из-под ног…
2016Моб
зов бездны… бывшие призы
в помойной луже отразив,
я чую: и её призыв,
и – мой призыв:
опять состав, опять перрон,
мульты гражданских оборон,
кресты ворон… «а ну-ка стой!»
…салют культёй…
во глубине [«захлопни рот!»]
не золотых, но тоже рот
я необыкновенно крот
я – адски крот!
завис начальничком над ней
в застывшей пене простыней…
но сквозь мечты – культы всех вуд
меня зовут!
я знаю, нам не по пути,
но ведь не смыться, не уйти…
зовут – на смéрть
[«опять?! ну вот…»]
не на живот,
а тут – альков… и ты… и я
лгу влажной толще одеял,
что скроюсь, ужасом сочась…
что – вот, сейчас…
зароюсь?
ах, наоборот:
отрину гнёт пустых пород;
вперёд и вверх (как будто стерх)
уйду в народ…
шоб, утонув в его пластах,
услышать это трах-тах-тах
и – брюхо вывалив {«на, рэжь!»} —
увидеть флеш…
«какой-то треш»? захлопни пасть.
…тут в омут главное упасть,
а там – хоть чайником зовись! —
вперёд… и ввысь…
Дóма
…За окном – тоже дом:
как «Титаник», его корма…
и зелень никнет…
Моя девочка правит статью про собачьи корма,
ну! – будто книг нет
про военную тайну, про алые паруса…
А у кого-то
скоро встреча на Пушке: уже через полчаса!
…А эта рвота
разведданных о том, что не хуже смогли б и мы
(и уже кормим),
снова лезет из нета, из самой его глубины…
Вырванный с корнем
из контекста, и мира, и времени Третий Рим.
…Нет, не играем,
мы всерьёз синим пламенем оцепенело горим…
под самым раем.
Адский труд
Тебе кажется, время то ставит препоны, то
вдруг подастся —
и рушишься в бездну, не зная броду?
Так и есть… Проникая всё дальше в неясно что —
то одну, то другую проходим насквозь породу.
То базальт, то песчаник… то туф, то опять базальт…
То вдруг холод пещер, то от мантии – волны жара…
Нам обнять бы друг дружку скорее (к чему базлать!) —
но ведь будто на разных концах мы земного шара.
Всё копаемся, будто в песочницах: ты в своей,
я – в своей… Воля-волюшка! Наглая, как синица,
прямо в руки ты просишься: «Вот я! Хватай скорей!»…
А покой – он журавль… Он действительно только снится.
Терриконы всё выше, а шахты всё глубже, но —
ближе стать не дано…
И попробуй тут разберись-ка…
А безвременье – тоже отдушиной снабжено:
чтоб любой беспородный пернатый дышал без риска.
Китайский салат
Уценённый китайский салат
я купил лишь затем, чтобы сдачу
положить на мобилу (иначе
скоро в минусе буду)…
На лад
постепенно дела с редактурой
ощутимо идут… ибо долг —
он на мне, как на псе поводок! —
и плачý я:
своею натурой…
Вот, сижу
(пропищала мобила) —