Санклиты 5. Карающая длань - Елена Амеличева

В средневековой таверне не было ни одного посетителя, как и в тот день, когда мы встречались здесь с Захарией. Весьма занимательный факт, кстати. Особенно, если учесть, что все кафешки в округе битком набиты голодными клиентами, а официанты носятся, лавируя между столиками, как шмели под ЛСД. А здесь только призраки колышутся, проявляясь сквозь пласты ушедшего навсегда времени.

– Госпожа Саяна! – расплывшийся в улыбке хозяин выскочил нам навстречу, засуетился, хлопоча, и успокоился, только когда все расселись за большим столом напротив очага, где уверенно билось огненное сердце.

– По алкоголю пусть лучше Арсений решает, – я передала санклиту винную карту. – Ему в прошлый раз приглянулось содержимое вашего погреба.

– О, тогда пойдемте, выберем! Это будет мой подарок вам! – Хилме всплеснул руками и утащил Сеню в подвал.

– Это он зря. – Посмеиваясь, сказал Горан.

И оказался прав. Проведя придирчивую «инспекцию» запасов ресторана, довольный Арсений сунул мне под нос свой трофей и похвастался:

– В погребе всегда бери бутылку, покрытую самым толстым слоем пыли!

– Хилме, может быть, что-то другое? – начала я, разглядывая этикетку. Остров, белоснежная церковь со шпилем – золотая фигура ангела с мечом. – Эта очень дорогая, вероятно.

– Нет, госпожа Драган, именно эту. – Хозяин загадочно улыбнулся и убежал на кухню.

Вскоре перед нами будто раскинулась скатерть-самобранка. Всевозможные угощения искушали нос умопомрачительными ароматами, а затейливая подача блюд не оставляла и шанса понять, из чего они сделаны. Попробовав, даже Горан изумленно хмыкнул, изогнув бровь, и рассыпался в комплиментах повару.

А госпожу Ангела замкнуло на бутылке вина. Механически отправляя в рот суп-пюре, я никак не могла отвести от нее взгляд. Черное матовое стекло покрывали бисеринки конденсата и остатки паутины, терпкий шлейф аромата наполнил пространство, едва пробка с деликатным чмоканьем вышла из горлышка. Уголок красивой этикетки отклеился – видимо, из-за перепада температур, явив миру обычную бумагу с остатками клея.

Всегда есть оборотная сторона. Скрытая, на которую не обращают внимания, а она лежит рядом, под носом. Что ж, чувствую, скоро это пригодится. Я встала, подошла к камину и посмотрела на уютно потрескивающий огонь. Хозяин встал рядом.

– Хилме, – мисс Хайд вгляделась в его глаза и восхищенно прошептала, – а ведь вы волшебник!

– Что вы, госпожа Ангел, – он улыбнулся, – я просто Хилме.

Как бы ни так! Я вспомнила тех, кто «рвал себе самые нежные места», как однажды выразился Якоб, чтобы помочь мне. Сколько подсказок я получила от таких помощников, не счесть! А началось все с ярко-розового шарфа, который мне насильно всучил дедок-вязальщик перед скалой. Кем все они были?

– Вы можете направить меня?

– Я знаю только, что вас приведут туда, куда нужно, тогда, когда это будет необходимо.

– Но могут погибнуть люди, Хилме.

– Нам всем не уйти от судьбы. Не переживайте, все идет, как должно. – Он поднялся. – А теперь позвольте угостить вас кофе!Я покачала головой, глядя ему вслед.

– Родная? – Горан притянул меня к себе. – Что-то не так?

– Нет, все так, очевидно. Все так, как должно быть. – Губы коснулись его губ с терпким вкусом вина.

– Любимая, – содрогнувшись всем телом, прошептал он, уткнувшись лицом в мои волосы. – Остановись, умоляю, если не хочешь, чтобы я утащил тебя в подвал!

– А если как раз хочу? – мисс Хайд ощутимо прикусила его шею. – Как тогда, в Стамбуле, помнишь?

– О, да! – мужчина подхватил меня на руки и под изумленными взглядами охраны унес из зала.

Ноги быстро пересчитали ступеньки узкой лестницы, бегущей вниз, в подвал. Сонное царство дремлющих под одеялом из паутины длинных рядов бутылок с вином обняло нас холодом. Но мне было жарко от полыхающего взгляда Драгана и его обжигающих рук. Защелкнув массивную щеколду, он поставил меня на ноги, прижал спиной к двери и выдохнул:

– Люблю тебя, родная!

– И я тебя люблю!

– Океаны штормящие мои!

– Твои, – подтвердила я, запустив руку в его густую шевелюру и еще крепче прижавшись к дрожащему телу. – Муж, у тебя там точно кость!

– Невозможная моя! – выдохнул он, целуя мою шею. Ладонь скользнула к трусикам. – И такая мокрая! – он, видимо, тоже не забыл стамбульскую подворотню.

– Специально для тебя! – со смешком ответила я, пока он возился с завязочками на них. Страстный поцелуй заставил кровь вскипеть. Ноги подкосились. Из груди вырвался стон.

– Господь всемогущий! – потрясенно ахнул хорват, войдя в меня и замерев. – Что же ты со мной делаешь, любимая!

Мой, только мой! Я сжала его так крепко, как только смогла. Никому не отдам, никогда! Он всегда будет принадлежать только мне – целиком и полностью! Как и я ему.

Под наш общий громкий протяжный стон Горан начал медленно двигаться во мне, и все мысли разлетелись в разные стороны, уступив место бесконечному наслаждению, которое надвигалось мощной неотвратимой волной, пока не затопило нас обоих одновременным взрывом.

Жить – здесь и сейчас. Это все, что нам всем дано.

Глава 1 Песнь мертвецов Часть 3

– А теперь пойдем пить кофе! – прошептала мисс Хайд.

– Сокровище мое! – тихо проворковал Горан, крепко прижимая меня к себе. – Люблю тебя!

– Люблю тебя! – эхом прошептала я. Ни капли не смущаясь, мы вернулись за стол и насладились крепким черным кофе с нотками ванили и нежнейшим сливочным ароматом.

– Вода сильна не сама по себе, а благодаря тому, что ее наполняет. – Поставив чашку на звякнувшее блюдце, заключил Хилме.

– Верно. – Вырвалось у меня. В голове с подачи вибрисс вновь тонкой стрункой задрожала мысль, что это тоже пригодится. Не сейчас. А когда придет время. Воистину, терпение – высшая добродетель.

Что ж, об этом самое время вспомнить сейчас – когда ресторан с гостеприимным хозяином остался позади, и вновь на повестке дня встал взбесившийся Архангел. Надо улыбнуться, попросив благословения у темнеющих к вечеру небес, и двинуться вперед, не бурча себе под нос о том, что очень не вовремя все дороги из-за праздника перекрыли.

Мы быстро шагали по ставшему бело-голубым благодаря обилию флагов Иерусалиму. Люди пели песни, танцевали, жарили у палаток, расставленных в парке, шашлыки. Всеобщая идиллия – если не считать раскинувшейся над ними тени черных крыльев Падшего, которого я ощущала буквально