Скверна - Сергей Малицкий

Он смотрел на Лауруса пристально, и тот не отвел глаз. Оба понимали, о чем идет речь. Монедула говорила, что именно Кастор сделал все, чтобы найти своего пропавшего стражника и отца Лауруса. Вот только он так и не сказал Лаурусу, кто убил Клавуса Вадума. Может быть, теперь? Нет.

– Ладно, – задумался Кастор, потом вышел из-за стола, подошел и крепко обнял племянника. – Спасибо тебе. Аэс уже на левом берегу Азу, я все знаю. Ты не посрамил род Арундо и в Обстинаре, и в Тиморе.

– Соллерс тоже, – проговорил Лаурус. – И если бы не мой помощник, дакит Йор…

– Тот самый, к которому бегала Фламма? – усмехнулся Кастор.

– Да и я к нему бегал лет пять, – кивнул Лаурус.

– Ладно, – стал серьезным Кастор. – Теперь о главном и страшном. Об одном свее.

– О драгоценном? – вспомнил Лаурус.

– Именно, – кивнул Кастор. – Иди сюда.

Лаурус подошел к столу и увидел вычерченный на черной доске мелом рисунок. Изгиб Азу. Стены Аббуту. Высокий берег с каким-то квадратом. Другие знаки и линии.

– Смотри-смотри, – приободрил племянника Кастор. – Здесь у меня только шатры, войска не более десяти тысяч. Все войско там. И я буду там уже сегодня.

– Что это? – показал Лаурус на квадрат на левом берегу Азу.

– Это, мой дорогой, спасение для нашего войска, – вздохнул Кастор. – Половина его спасения. Герцог Тимора, Адамас Валор, я тебе скажу, такой воин… что Пурус Арундо должен был бы молить богов, чтобы у него родился такой сын! Да и все из Валоров и Кертусов – один достойнее другого. Ну ладно. Это острог. Бревенчатый, поставленный по всем правилам, из клеток с земляной засыпкой. Со временем тут поднимется новая крепость Аббуту, а пока это наша опора.

– Берег принадлежит Бэдгалдингиру! – напомнил Лаурус.

– Адамас купил вот это кусок у короля Тигнума, – отчертил выступающую часть берега Кастор. – А теперь смотри. Вот здесь стоит воинство Джофала. Примерно тысяч сто пятьдесят. Западнее крепости Аббуту. Вот здесь, под крепостью – воинство Слагсмала. У него около восьмидесяти тысяч, благодаря тебе и Аэсу. Сейчас они строят плоты и готовятся к переправе. Но до завтра переправы не будет.

– Наше войско? – спросил Лаурус.

– У крепости Адамаса около двадцати пяти тысяч ополченцев, – показал Кастор. – Почти все – валы. Мало того что Адамас сумел собрать их и за две недели возвести острог, он уже и натаскал их. На крутом берегу северян встретят колья, камни, самострелы и прочие неприятности. Но это еще не все.

– Надеюсь, – кивнул Лаурус.

– Здесь, – сдвинул руку вправо Кастор. – К востоку от острога стоит войско Аэса. Он привел сорок тысяч. С ним дружины Фиденты – под рукой Фалко и Джокуса Верти и дружина Кирума с неугомонным Эксилисом Хоспесом. Аэсу помогают Валпес и Лупус Валор.

– Они уже здесь! – обрадовался Лаурус.

– Да, – усмехнулся Кастор. – Прожужжали мне все уши, рассказывая о твоей доблести, о доблести Соллерса и мудрости Йора. Всего на этом фланге, он чуть в стороне, – шестьдесят тысяч.

– С ополчением Адамаса – восемьдесят пять, – прикинул Лаурус. – Мало, даже с учетом высокого берега.

– Не спеши, – поморщился Кастор. – По центру, там, где идет подъем от переправы, чуть западнее острога, стоят дружины Бэдгалдингира и Эбаббара. У них лучшие доспехи, длинные копья и самострелы. Этот путь перекопан рвами. Здесь у нас всего тридцать тысяч воинов.

– Сто пятнадцать, – посчитал Лаурус.

– И наш левый фланг, включая засадные тысячи, но без тех десяти тысяч, что остаются в лагере. Главные силы Ардууса. Сто тридцать тысяч.

– Двести сорок пять, – улыбнулся Лаурус. – И все это на высоком берегу и с линиями обороны.

– Еще тридцать тысяч будут завтра у Мануса, – заметил Кастор. – На юге пока спокойно, эти воины из Утиса и Хонора. Их ведут Фелис Адорири и Урбанус Рудус. И пять тысяч теперь под началом Соллерса, но это уже на потом.

– Двести восемьдесят, – удивленно воскликнул Лаурус. – И Фелис, и Урбанус – слава своих королевств!

– Да, – согласился Кастор. – И когда я показывал наши порядки, конечно, не все, но многие, одному драгоценному свею, тот мрачнел с каждой минутой.

– Что за свей? – спросил Лаурус. – И ты говорил о половине спасения. В чем вторая половина?

– В тебе, мой дорогой, – понизил голос Кастор. – Но боюсь, что я отправлю тебя на смерть.

Ночь Лаурус спал плохо. Раз за разом перебирал в голове все, что сказал ему Кастор. И что повеление отправить со свеем Стором Стормуром и его малой дружиной из десяти человек переговорщиком Лауруса прислал сам Пурус Арундо. И что, по словам Кастора, если все завершится так, как хочется, то Пурусу уже будет сложнее избавиться от нелюбимого племянника. Но и о том, что вряд ли все завершится так, как хочется. И скорее всего, Лаурус погибнет.

Ранним утром, еще затемно, Лаурус поднялся, умылся, взял лист бумаги и написал письмо жене и детям, которое Кастор обещал передать, даже если ему придется перевернуть весь Самсум. Затем нашел хмурую Лаву, за которой неотлучно ходили пять огромных стражников, отдал ей это письмо, встретил Йора и пошел вместе с ним к Софусу.

Ардуусский колдун, который остановился в крепости, последнюю ночь провел в шатре со свеями. Одиннадцать северных здоровяков, одного из которых, великана под шесть локтей ростом, Лаурус смутно помнил по недавней ярмарке, были уже облеплены амулетами с головы до ног. К тому же над их одеждой, прошивая ее изнутри бисером, трудились несколько женщин.

– Еще двое! – раздраженно буркнул Софус, который, по мнению Лауруса, оставался худым и злым стариком уже лет двадцать без каких-либо изменений. – Еще минут тридцать возиться!

– Мне не нужно, ваше многомудрие, – замахал руками Йор. – Я так.

И добавил, заметив плотно сжатые губы Софуса:

– Я отношусь с глубочайшим почтением к великому колдуну великого Ардууса. Но у меня от любых амулетов голова начинает болеть, тем более что чужая магия на меня почти не действует. Во всяком случае, не припомню обратного. Да и должен ведь быть кто-то, кто потом все расскажет в подробностях почтенному мудрецу? Об ощущениях! А какие могут быть ощущения сквозь столь мощные и великолепные амулеты?

Гнев в глазах Софуса чуть ослабел, колдун покосился на свеев, которые посматривали на колдуна с опаской, исключая разве что великана, и проворчал:

– Не нужно, значит, не нужно. Голову снесут – не жаловаться, даже если твою голову, дакит, принесут мне на блюде. Через полчаса выход, в полдень – на тот берег. К правителям Слагсмалу и Джофалу.

– Джофалу и Слагсмалу, – подал голос неподвижный великан.

– Как будет угодно, – поклонился колдун. – Нам скрывать нечего, поэтому повторю главное. Ты, – он показал на Лауруса, – только для сопровождения. Ни говорить, ни объяснять ничего не придется. Оттуда потребовали родственника короля, Пурус выбрал любимого племянника. Единственного, кстати.

– Понятно, – криво улыбнулся Лаурус.

– С тобой твой охранник, – кивнул колдун. – Пусть будет, не жалко. Хотя один охранник и от десяти свеев не поможет, а уж от двухсот тысяч…

– От двухсот тридцати тысяч, – поправил великан. – Из них свеев сто пятьдесят тысяч.

– Как будет угодно, – изогнулся колдун. – У Ардууса примерно столько же.

– Больше, – скрипнул зубами великан.

– Теперь о главном, – кивнул колдун. – На том берегу славное войско, которое…

– Покрыло себя славой, – сказал великан.

– И славой тоже, – вздохнул колдун. – В нем примерно, как ты слышал, сто пятьдесят тысяч свеев, гордость своего народа. Отцы и сыновья. Надежда своих жен. Воины они действительно хорошие, конечно, таких, как Стор Стормур, там больше нет, но и прочие подобны вот этим молодцам.

Лаурус кивнул. И в самом деле, не говоря уж о великане, все свеи были выше него ростом на полголовы.

– Если начнется битва, то все они погибнут, – прошипел колдун. – И часть нашего войска тоже погибнет!

– Почти все войско, – усмехнулся Стор Стормур.

– Кому это надо? – развел руками колдун.

– Даку, – отрезал Стор Стормур. – Тем даку, что держат у северного берега галеры и покупают у свеев рабов! Они хотят, чтобы на севере больше не было великих воинов, которые всегда могут сказать свое слово. И еще они хотят отвести мертвых свеев и ардуусцев в Светлую Пустошь на корм своему губителю. Слагсмал и его девка провели детство в рабстве. Кто-то даже упоминал Иалпиргах. И ходят слухи, что кусок седьмой звезды, что она носит на груди и который она нашла у больших зиккуратов, на самом деле ей дали в Иалпиргахе. Там же ее научили магии. Она кое-что могла и раньше, но теперь у нее два главных дара; обращать камень в пыль, пусть даже после каждого колдовства она по две-три недели валяется без памяти, и дар соблазнения. Не того, которым славятся продажные девки. А того, что заставляет великих воинов идти на бессмысленную смерть.

– А бывает не бессмысленная? – спросил Лаурус.