Ревет и стонет Днепр широкий - Юрий Смолич

Разве же допустимо и разумно, прошу вас, придерживаться такой политики — ни нашим, ни вашим, — какую, прошу вас, ведет пан презес?.. О, панна София, кажется, начинает разочаровываться в своем академическом и политическом шефе, папе добродии Грушевском. Он же, прошу вас, всем мажет уста медом и каждому под ноги смолу льет! Подлизывается к кацапу Керенскому, но и с жидом Троцким не рвет!.. Разве не грустно это для щирых самостийников?.. А пан добродий Винниченко, разве он лучше? Подумать только! Обхаживает Совет депутатов и большевиков! Захотелось, видите ли, ему впрячься в «пролетарское» ярмо! Громами мечет на украинскую национальную элиту только потому, что она, видите ли, прошу вас, буржуазия!.. Разве не полонит душу печаль?.. Нет, один только пан Петлюра, как полагала панна София, держался с достоинством, как и надлежит великому политику: пока презес подлаживается к Керенскому, а субпрезес заигрывает с Пятаковым, пан главный атаман, не говоря им обоим ни слова, тайно стягивает к Киеву украинское воинство: корпус Скоропадского из Белой Церкви, корпус Мандрики из Летичева, «вольных казаков» Тютюнника из Золотоноши, «усусов» Коновальца и Мельника… Вот это правильно, вот это мудрая стратегия, прошу вас!

Но на эстраде появились шесть девушек в одних газовых юбочках, без трико и начали танцевать кек–уок, подпевая: «Смотрите здесь, смотрите там», — и панна София начала внимательно их разглядывать: которую из них пригласить?

3

За соседним столиком сидели двое представителей иностранных держав: французский полковник Бонжур и английский консул Багге. Перед ними стояла бутылка выдержанного бордо «Мазе Франсуа». Полковник Бонжур был подтянут, сосредоточен, встревожен. Мистер Багге, как всегда, ласков и доброжелателен. Полковник Бонжур хмурился, кусал тонкие губы, нервно подергивал ус. Мистер Багге, кругленький, розовенький, сложил ручки на животе и мирно вертел пальцем вокруг пальца; глазки его излучали христианскую доброту и желали всем окружающим добра и счастья на земле, а на небе — рая. Одним глазом преподобный Багге — он не был ни пастором, ни миссионером, но к его смиренному благообразию подходило именно «преподобие» — поглядывал, правда одним уголком глаза, на Софию Галечко. Обольстительная хорунжесса очаровала его. Кра–сивое лицо, томный взгляд, стройная фигура и — строгий мужской френч, даже без выреза! Что ни говорите, а выглядело это… пикантно. Мистер Багге с грустью — выражение грусти никак не шло его добродушной физиономии — думал о свой жене в номере гостиницы «Континенталь»: сухопарая, рыжая, зубастая дочь Альбиона…

Но встревоженный полковник Бонжур оборвал сладкие мечтания добропорядочного мистера Багге:

— Так как же будет, уважаемый коллега? Мы все очень рассчитываем на вас! Родство языков знаете, и вообще общность натур у англичан и американцев, так сказать, в исторической ретроспекции — все это дает вам козырь в руки.

Мистер Багге сдержал вздох и перевел взгляд на французского полковника:

— Ах, мосье! Вы же сами должен понимать, кто и что здесь может сделать? Против американцев! Они же обскакали нас во всем!

Постепенно — при каждом слове — пальцы на животе мистера Багге вертелись быстрее, а лицо краснело, наливалось кровью. Речь шла о Соединенных Штатах Америки, a о Соединенных Штатах Америки мистер Багге не мог говорить спокойно.

— Обратите внимание! — мистер Багге разнял руки и постучал коротеньким, мякеньким пальчиком о стол. — Мое правительство и ваше правительство вот уже полгода все обещают и обещают предоставить Центральной ряде заем. А нью–йоркский «Механик–металлбенк» еще в августе, когда генерал Корнилов только начинал свою авантюру, перевел на имя Грушевского сто тысяч, и семнадцатого августа генеральный секретариат уже записал их на свое конто! Кто же будет Украинской центральной раде милее — мы с вами или Морган с Рокфеллером и Мак–Кормиком?

Это был веский аргумент, и полковник Бонжур только раздраженно пожал плечами.

— Слушайте дальше! — наливался кровью мистер Багге, и глазки его уже метали искры гнева. — До войны инвестиции в промышленность на Украине, ваши инвестиции в украинский уголь и руду значительно превосходили и вместе и порознь вложения американского капитала в украинский бизнес. А теперь, на четвертом году войны? Они импортировали сюда капитала в десять раз больше, чем обе наши империи! Пожалуйста: «Отис элеватор компани», «Таврийско–американское мукомольное товарищество», «Международная компания уборочных машин Мак–Кормик», «Компания Зингер»…

Мистер Багге считал, загибая свои толстенькие пальчики. Пальцев на обеих руках не хватило: наступление американского капитала на Украину, в самом деле, было бешенным, и мистер Багге собирался уже начать второй тур игры на пальцах, но полковник Бонжур хмуро оборвал его:

— Но ведь наши концессии в металлургической промышленности…

— Ваши концессии! — вскрикнул и даже посинел мистер Багге. — Скоро будет им конец! Посмотрите хотя бы у себя под носом в Киеве! Демиевский снарядный американцы у вас уже оттяпали! Контрольный пакет Гретера и Криванека уже перерегистрирован не в вашей, а в русско–американской торговой палате! Учтите далее, наши и ваши торговые палаты влачат жалкое существование, а они три месяца тому назад открыли здесь, в Киеве, отделение своей «Русско–американской палаты»!

Полковник Бонжур не захотел оставаться в долгу. Едко, сколько это позволяло ему его подавленное состояние, французский полковник огрызнулся:

— Пардон! Ваша криворожская руда и марганец тоже скоро посыпятся в американский карман.

Добродушный мистер Багге вовсе рассвирепел:

— То–то и оно! И ваше и наше! «Нью–Йорк лайф иншюренс компани» уже приобрела Киево–Воронежскую железную дорогу! «Эквитебл» скупает акции Юго–восточной железной дороги! Мак–Кормик зарится на Юго–западную! Да будет вам известно: они уже договорилась с Временным правительством — в счет оплаты миллиардного займа Керенскому — о строительстве американских железных дорог на Украине: Москва–Штеровка, Харьков–Инза, Умань–Николаев, Саратов–Азовское море! Они добиваются концессий положительно на все железные дороги Украины, и… — мистер Багге уже размахивал руками. — Вы представляете это себе? Английские и французские предприниматели на Украине окажутся в американском мешке! О, железные дороги — это ударный фронт США! Только фронт этот не в Арденнах, где сейчас гибнут наши с вами армии, а здесь, на Украине! Украинские железные дороги — в этом будет окончательное поражение Антанты! Вы понимаете: мы проиграем войну не там, в битвах с немецкой армией, а здесь, в мирном сотрудничестве США с русским Временным правительством и украинской Центральной радой! Вы можете это понять? Мы получим, как говорят русские, «кукиш с маслом». Украинцы переводят это: «дуля с маком»!