В Россию с любовью - Сергей Анатольевич Кусков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чем что?
— Чем то, что они играют. Вокально-инструментальный ансамбль, попса.
— Попса… — потянули девчонки, скривив носики.
— Ты, боярич Леопольд, в своём замке всё сидишь, в башне слоновой кости, — ехидно произнесла Соль, как бы заканчивая дискуссию и ставя меня на место. — И тебе оттуда кажется, что мир работает так. А он как бы… Не так работает. Не всё, что видно из башни, есть на самом деле.
— Спорим, я смогу неромантичными песнями, прямо здесь и сейчас, не спев ни слова о любви, разве что о любви к Родине, собрать массовку покруче, чем здесь есть сейчас? — предложил вдруг я — снова озарила очередная улётная мысль совместить приятное с полезным.
Зайки опять переглянулись.
— Боярич давно не получал по своей сексуальной попке, — как бы для сестры произнесла Селена. А Соль повернула голову и бросила с вызовом:
— На что спорим? И учти, мы на службе, курсанты Корпуса. У нас нет денег.
— Деньги? Фи, как пошло! — картинно скривился я. — Спорю на поцелуй двух принцесс. Если я выиграю — я их поцелую. И буду целовать сколько хочу и как хочу! И никаких сопротивляшек и «мы не так воспитаны!»
— Принцесс? — сделала большие глаза Селена. — И где мы тебе их возьмём? И зачем нам поцелуй принцесс, если мы выиграем?
— Ну у тебя сестра и тупая! — пожаловался я Соль, которая хлопнула ладонью по лбу — натуральный жест facepalm, жаль тут этого понятия не знают.
— Леопольд, она прикалывается, — попыталась она отмазать сестрёнку. — Просто… Ты можешь нам не верить, но мы ни разу не целовались с мальчиками. Там, откуда мы родом, они расписаны чуть ли не с детства, и заходить на чужую территорию — можно нарваться на дуэль и войну, что в маленьком городке хуже смерти и бесчестья.
— Так да или нет? — Интересная информация — обязательно уточню, откуда они, и что за законы в тамошнем региональном обществе. Ибо боюсь, таких мест с такими же уездными понятиями абсолютное большинство.
— Та-то да, — снова поскорее вставила слово Селена. — А что получим мы, если ты проиграешь?
— Поцелуй принца подойдёт? — расплылся я в улыбке. — Целуете столько, сколько хотите и как хотите, и слова не скажу про воспитание!
Они посмотрели друг на друга и переговаривались беззвучно, одними взглядами. Да какие, блин, кровные, они круче близнецов друг друга чувствуют!
— Да, Леопольд, мы согласны, — снова предвкушающе заулыбавшись, повернула голову Соль. — Кстати, Леопольд — как-то длинно звучит. Долго проговаривать. Скажи пожалуйста, как тебя коротко дома называют? Чтобы и мы могли.
— Лео? Можно называть тебя Лео? — А это подала идею Селена. — О, мой Лев! Наш Лев!.. — Последнее с томной тональностью совратительницы.
— Если коротко — то можете Саша, — бегло бросил я, переключаясь мысленно на ансамбль и пришедшую ещё возле Арбата идею, ради которой, собственно, туда и тянуло. — На Сашу отзываться буду.
— А Леопольд? — нахмурилась Селена, поняв, что я, возможно, их провёл, выставив дурами. Повторюсь, с именами в местном обществе не шутят от слова «совсем». Ты тот, кто ты есть, за тобой род, у рода — история. Обманывая, ты дезинформируешь окружающих, что нехорошо, так ещё и родовую честь подставляешь.
— Так я ж наполовину немец! — пояснил я. — А наполовину Саша. Чего не понятно? — И протянул Соль авоську с хавчиком. — Подержи, пока буду играть.
— А, ты по маме — Саша, по папе — Леопольд, он же Лео! — сделала удивительный вывод Селена, спасая сестру от скандала, ибо та, похоже, более повёрнута на этикете и более решительна не спускать обид. Даже если они глупые и не обиды вовсе. Я был за это ей благодарен. Соль же, поняв, что не надо сейчас снова ссориться, ибо лучше получить перепихон с мутным Леопольдом, чем поссориться с бояричем Сашей, принялась разглядывать содержимое авоськи.
— Оладьи?
— Ага. И вы бы знали, девчонки, кто их жарил! — произнёс я с придыханием. — И нет, никаких Лео! — шуточно отрезал я, закрывая тему. — Или полностью Леопольд, или коротко Саша, без полутонов. Всё, девочки заканчивают, иду. Принцессы, пожелайте мне удачи! — приобнял их за плечи. — Всё равно вы ничего не теряете. — Подмигнул.
— Как будто ты что-то теряешь, Кот Леопольд! — произнесла Соль, и, охрененно так осмелев, бегло поцеловала в щёку. После чего адски залилась краской, под ошалевшие глаза её сестры и мою снисходительную улыбку.
— Вопрос не в выигрыше и потерях. Просто не люблю проигрывать! — Потрепал её макушку и двинулся к сквозь редкую толпу к девчонкам
* * *
— Привет, девчонки! — подошёл я к музыканткам, когда они допели, доставая из кошелька ни много ни мало, а сторублёвую купюру. Мои же деньги — как хочу, так и распоряжаюсь. Один гонорар, что накидали за исполнение, трачу на то, чтобы получить другой, пипец ирония! — Привет, девчонки. Могу обратиться?
— И что такой красивый и знатный мальчик хочет от уличных девок? — опустив гитару с плеча, сделала шаг вперёд басистка.
— Сыграть хочу.
— Малыш, наверное, музыке дома учился, да? — А это к беседе подключилась и гитаристка.
— Не без этого, — самодовольно усмехнулся я.
— Сразу нет! — подала голос блонди-вокалистка-клавишница.
— Почему? — нахмурился я. Ибо не верил, что откажут. Просто покочевряжутся.
— Мальчик, это Улица, — выделила блонди это слово. — Это не дом для аристократов и не салон для приёмов. — Скривила мордашку. — Тут ваши законы не действуют, и зритель не будет рукоплескать только потому, что у тебя крутой род и матримониальные перспективы. Сразу нет.
Ничего, и не таких ломал.
— А если дать попробовать? А вдруг? — улыбался я.
— Юноша, — это гитаристка, — это прикормленное место. Стоит тебе залажать, и народ разойдётся. Знаешь что такое эффект толпы? Человек видит скопление людей, хочет узнать ради чего собрались, подходит, стоит, вникает. Даже
