Полнолуние - Mona Lisas Nemo

— Если это только ради меня… — начал Себастьян.

— И ради всего замка. Ради тех людей, которые пострадают, если оборотни покинут своё убежище, — не упустила случая напомнить Илона.

— Если это случиться, — произнёс Евгений, — все люди будут истреблены вами.

— О людях то мы как раз и не можем перестать думать, — сказал Себастьян, — если рядом постоянно пахнет одним из них.

— Так что? — Не выдержала Илона. — Вы мне поможете?

— Лично я ничего не поняла. — Возмущённо процедила Миранда, попеременно переводя взгляд с одного участника этой сцены, на другого. — От чего спасать Себастьяна, какие мифы? Но я иду с вами. — Поспешно добавила она, а затем, понизив голос, точно по секрету, поведала остальным:

— Только бы никого не убивать в полнолуние.

— С нами должна быть Диана, — резонно заметил Евгений. — Если мы оставим её без присмотра, а сегодня появиться Анна, с ней может что-то случиться.

Том на секунду отвернулся в сторону.

"Она вернётся, — сказала им Диана тогда, — нам осталось только ждать".

— Её нужно оберегать, — произнёс Себастьян. — Её сестра изменилась и теперь может причинить вред Диане.

— Значит, решено, — выразила всеобщее мнение Илона, пред глазами которой стояло лицо Дианы, — проникнуть в подземелье мы сможем только тогда, когда все выйдут в лес, а остальные выстроятся на стенах замка. Вход уже никто не будет охранять.

— Это потому, что они думают — в замке нет таких сумасшедших, решивших отправиться в гости к первым из проклятых, — произнёс Том.

— Они нашлись, — ответил ему Евгений. Весь этот план был опасен, к тому же он не забывал о Покровителе, который непременно напомнит им о своём существовании.

Просторная и светлая комната располагалась в одной из самых верхних точек замка. Напротив входа, не завешенное шторами огромное окно в форме полукруга, пропускало лучи утреннего солнца. Не было тех странных теней, что иногда устилали пол. Посреди комнаты, что и составляло её меблировку, стояло два кресла с высокими спинками. Между ними пристроился небольшой круглый столик с изящными ножками.

Господин Северных лесов сидел в одном из кресел, его взгляд был обращён на что-то, что было недоступно другим. Он вспомнил то время, когда стал господином; тогда он практически ничего не знал и представить не мог, какие стоит принимать решения, а какие — нет. Со временем пришла некая уверенность в себе. Вряд ли кто-нибудь в замке кроме Орнэллы и Константина мог предположить, что он когда-нибудь сомневался в правильности своих поступков. Джон вспомнил время, когда родился его первый ребёнок и каким беспомощным был он сам, правитель Северных лесов. Потом, когда Том, Илона, Вероника, Себастьян и Миранда вошли в пору ранней юности, вообще наступили кошмарные времена.

Вероника, Себастьян….

Джон крепко сжал руки.

Из угла комнаты к нему ступила человеческая фигура, которая довольно быстро приняла свой привычный вид.

Человек подошёл к свободному креслу и опустился в него. Затем он откинулся на спинку и изобразил на губах некое подобие улыбки, при этом выражение его лица оставалось каменным и непроницаемым.

— Эмен Хэтан, — поприветствовал Джона пришедший.

— Это не к чему, Фенрир, — проговорил господин, смотря в глаза этого существа.

— По-моему, это актуально во все времена.

— Легенда о тебе жива, — сказал Джон.

— Не сомневаюсь, — ответил тот.

— Почему ты здесь? — спросил Джон.

— Хотел увидеть старого знакомого. — Невозмутимо ответил бессмертный. — И ты ждал меня. Знаю, что ждал. За этим сюда и пришёл. — Он благожелательно сложил руки. — Что, мой маленький оборотень, слишком много проблем, слишком многое свалилось на тебя? — Участливо поинтересовался Фенрир.

— Я знал что это ты, — сказал Джон.

— Разумеется, я, — точно удивившись, откликнулся Фенрир. — Разве у кого-нибудь из старейшин кроме меня хватило бы сообразительности воплотить всё это в жизнь? Старые слепые идиоты. Сидят себе там и следят, чтобы жизнь шла как положено. Он совершенно утратили понятие о времени и не знают, каких решений оно требует. Наверно, старейшие спят. Да, точно, это самое верное слово. Они спят и ваши жизни лишь их сон. Кто знает, может им и не суждено проснуться.

— Ты забрал у меня дочь.

— Ты забыл сына, — поправил его Фенрир. — Но ведь я предупреждал, мой хороший. Вспомни утро провозглашения тебя господином. Я пришёл к тебе и предложи своё покровительство, но что ты сделал? Отказался. У-у-у.

— Зачем тебе нужен был я, если ты ждал Себастьяна, если всё продумал ещё века назад?

— Твоя поддержка бы всё равно не помешала, но что теперь гадать, — он вроде бы вздохнул, — дороги назад нет. Не живите прошлым. Меня всегда поражала человеческая натура. Вы так печётесь о прошлых днях и в то же время стремитесь к будущему. — Он вновь изобразил улыбку на белом лице. — Ты сейчас боишься уйти. — Заключил Фенрир. — Боишься узнать, что твой сын мёртв. Не переживай, я этого не допущу. Не зря я с момента его рождения оберегал его тайну. Не зря тогда спас его в лесу. Как ты думаешь, почему ночью следопыты, которых постоянно мучают кошмары, забылись сладким сном и он смог выбраться из хижины? Кто сделал так, что на него не напали гарпии, пока твой другой сын нёс его на руках в замок? С момента рождения я оберегал Себастьяна. Сейчас он жив только благодаря мне. Ты прав, я ждал его пятьсот лет и в отличие от старейшин, эти года тянулись для меня очень растянуто. В прошлый раз я не стал осуществлять задуманное, видишь ли, мне нужен был не только он.

— Но не всё пошло как было задумано тобой, — сказал Джон.

— Отчего же? — полюбопытствовал Фенрир. — Я прибыл сюда разделить с наследием свою победу.

— Наследие тебя изгнало.

— Помню-помню. Дивное было время.

— Ты не смог убить его, — произнёс в ответ господин, наблюдая, как выражение маски из умиротворения превращается в хорошо скрываемый испуг. — Я знаю тебя. И то, что он остался жив стало для меня большим сюрпризом. Скажу больше. — Джон бесстрашно посмотрел в чёрные глаза Фенрира. — Ты его боишься.

— Алхимика? Светоча?! — Вскричал Фенрир. — Бредишь, слабый зверь. Я всегда успею лишить жизни того, кто мне противен. И вместе с ним заберу многих, кто дорог вам. Подожди до ночи. Подожди, пока луна истребит в тебе человека и ты сам станешь оружием, действующим согласно моей воле.

— Какова же твоя воля?

— Свобода. Справедливость, — довольно поделился Фенрир. — Вам больше не придётся томиться в замках. Я поведу вас.

— А как же остальные члены совета. Думаешь они не будут препятствовать тебе?