Святая, смешная, грешная - Виктор Ермаков

Встречный ветерок откидывал назад уши будёновки, и тогда можно было увидеть устремлённый Костин взгляд, желающий во что бы то ни стало поймать фазана. Длинные полы халата разлетались на бегу, открывая Костино хозяйство. Вдруг он остановился, видимо, чтобы перевести дух или сменить тактику. Манол тоже встал как вкопанный. Костя вытянул руку, словно в ней были зёрна, и тихо произнёс: «Иди ко мне, не бойся». Манол настороженно и, как мне показалось, совсем даже не веря Костиным словам, смотрел на него, готовый в любую минуту сорваться с места. «Чё тебе надо, мужик? Чё ты ко мне прицепился?» – вот что я читала в его глазах.

– Костя, тихо прошептала я в открытое окно, – ты халат поправь. А то бежишь причиндалами своими мотаешь. Может, птица просто боится тебя? Откуда ей знать о твоих скрытых намерениях?

Они сорвались с места одновременно. Только теперь фазан рванул не за баню, а в сад. Пролетев, пробежав несколько метров по расчищенной дорожке, он резко свернул. Теперь его путь пролегал по сугробам. Костя бежал за ним, черпая подтаявший снег калошами. Каждый раз Костя почти настигал фазана, но в самый неподходящий момент то нога застревала в снегу, то сачок лишь касался птицы, так и не накрывая её. Теперь я была на стороне фазана, не поверившего Костиным добрым намерениям. Мне кажется, теперь у Кости было одно желание: поймать. Поймать и убить эту дрянную птицу. Ты ей добра желаешь, а она просто издевается, на измор берёт, наматывая круги.

Вдруг я заметила в окнах небольшого домика, стоявшего как раз на соседнем участке, чьи-то лица. Выключив свет, чтобы не привлекать внимания, я присмотрелась: к стеклу освещённого окна прилипли две стариковские головы. Видимо, свет от уличных фонарей бил в их подслеповатые глаза, мешая хорошо разглядывать, что именно происходит на соседнем участке. Они сложили ладони домиком и прильнули к окну. Между мной и окном, в которое они выглядывали, было всего несколько метров, и я хорошо видела выражения их лиц. Из-за сугроба, наваленного к ограде, они не могли видеть бегавшего по саду фазана, а только половину Костиной фигуры: в будёновке со звездой и с сачком над головой. Бабка, оторвавшись от окна, что-то говорила деду, показывая рукой на метавшегося по саду Костю. Дед отмахивался от неё, видимо, доказывая что-то своё. «Интересно, о чём они спорят? – подумала я. – Не иначе как звонить или не звонить 911». Тут дед махнул на бабку рукой и удалился вглубь комнаты. Наверное, пришли к консенсусу – запереть на всякий случай понадёжнее дверь и выключить свет, авось их не коснётся. Запыхавшийся, в баню ввалился Костя.

– Ушёл, сука! Вскочил на сугроб и махнул к старикам на участок! Я хотел постучаться в двери к Савельичу, чтобы помог… Он-то старый охотник, да и участок у них маленький. Вдвоём быстро поймали бы, – еле переводя дыхание, говорил Костя

– Слава Богу, что не додумался ломиться ночью к ним в дверь! Старики, они же, как дети малые, любого шороху боятся, а ты тут со своим: «Савельич, выходи на охоту!»

– Что у нас с баней? – спросил Костя, заглядывая в парилку. – Не до жару, погреться хотя бы.

– Так ты вроде потный весь, носился, как гончая, по сугробам почти час. Я думала, ты прогрелся уже.

– Хватит издеваться, Кать! Вы с этим манолом погибели моей хотите. Пойдём в дом, там перекусим что-нибудь и чаю попьём. Знаешь, чего-то есть захотел… А ты как? Хочешь?

– Свежий воздух и бег по пересечённой местности, естественно, поднимают аппетит. А ты как думал? Так, значит, париться больше не хочешь? – спросила я, одеваясь.

– Спасибо, напарился уже! Как-нибудь в следующий раз продолжим.

Костя положил на полку будёновку, повесил на вешалку халат и стал натягивать джинсы.

– Вёрткий всё-таки, сволочь! Я его уже почти догоняю, ну, думаю, ещё рывок и всё: рааззз, и накрою! А он – шмыг в сторону и ещё быстрее рвёт когти.

Рассказывая, Костя вошёл в азарт и шлёпнул ладонью по кожаному дивану, показывая, как он его «рааззз, и почти накрыл!»

– Дорогой, я наверное, сегодня лягу на диванчике, а ты один на кроватке. Хорошо?

– Это ещё почему? – Костя удивлённо посмотрел на меня, перестав застёгивать пуговицы на рубашке.

– Ты так вошёл в азарт, что я думаю, во сне всю ночь будешь махать руками, ловя этого чёртова манола.

– Нет, Катёнок, ночью я буду спать, как убитый! Набегался по сугробам, аж ноги гудят.

– Ну тем более тогда, какой смысл мне с тобой ложиться, если ты спать будешь без задних ног?

И действительно ночью Костя спал мертвецким сном, лишь изредка вздрагивая, готовясь, видимо, к очередному броску.

Не спала лишь я, ворочаясь с боку на бок, готовая от злости ощипать эту курицу! Ведь так хорошо начинался вечер, и так прекрасна могла быть ночь. И тут на тебе – манол!

Костя во сне засучил ногами, что-то пробормотал, и я поняла: нужно брать подушку с одеялом и идти на диван – выспаться всё равно не получится. Так я и сделала.

– Кать, Каааать… – просипел незнакомый голос, и я открыла глаза. За окном было уже светло.

– Кать, я, кажется, простыл.

Сев на диван, я уставилась на Костю.

– Блин. И горло, и насморк, – вновь прохрипел Костя, оторвав голову от подушки.

– Ещё бы не простыть! Бегал с голыми яйцами по колено в снегу за этим тибетским петухом!

– Гималайским. Очень редкий вид, занесён в Красную книгу, – шипел Костя, оправдываясь.

– Птичку ему, видите ли, жалко. А теперь вот проваляешься в постели неделю, будешь знать! Нашёлся мне защитник пернатых.

Я села к Косте на кровать и приложила ладонь к его лбу. Вроде, температуры нет.

– Плохо тебе, да, милый? Знаю, фигово. Вижу по лицу, – ответила я сама на свой вопрос, гладя Костю по голове. – Есть на даче какие-нибудь лекарства от простуды?

Костя отрицательно покачал головой.

– Давай я тебе чаю горячего сделаю, и поедем в город, хорошо?

Костя положительно закивал головой. Одевшись и выпив чаю, мы вышли на улицу.

– Давай я машину поведу, по дороге заедем в аптеку и скорее домой, в кровать. Я сама займусь твоим лечением. Через пару деньков как новенький будешь, – улыбалась я, пытаясь подбодрить Костю.

Я села за руль, Костя рядом. Нажатие на брелок, и ворота медленно распахнулись.

«Притормози», – жестом показал Костя.

У ворот соседнего участка, возле старенькой «Нивы», суетился Савельич со своей старухой.

– Пойду скажу Савельичу, чтобы посмотрел, может, манол у него в дровах спрятался или ещё где… У него на участке всякого хлама полно, еле слышно прошептал Костя.

Он вышел из машины и сиплым простуженным голосом Вицина из фильма «Джентльмены удачи» что-то пытался сказать Савельичу. Старики делали вид, что не видят Костю, но стоило ему сделать шаг в их сторону, живенько сели в машину. «Щёлк, щёлк», – в утренней тишине посёлка дуплетом прозвучали блокираторы дверей «Нивы». Ну, я думаю, так, на всякий случай, подстраховались старики – мало ли что у парня в голове?