Братья Стругацкие - Дмитрий Володихин

И мы в очередной раз отдаем должное мастерству братьев Стругацких.

Описание необыкновенных чудес может быть весьма занимательным, а может и провалиться, — это ведь описание, тем более здесь-то речь идет о другом уровне. Вот почему представленный документ зияет многочисленными лакунами. Нам предоставляется право самим догадаться, что там такое происходило у постели Горбовского, какие чудеса демонстрировал собравшимся люден Логовенко. «Слышны негромкие звуки, напоминающие переливчатый свист, чей-то невнятный возглас, звон бьющегося стекла…» — «Простите, я думал, он не-бьющийся…» Опять пауза, секунд десять, потом вопрос: «Это он?..» Горбовский отвечает: «Н-нет… Тот стоит на подоконнике…» И сообщает: «Вы меня убедили…»

Но что произошло? Что там увидели Комов и Горбовский?

Словами далеко не все можно передать. Вот, скажем: «Растормаживание гипоталамуса приводит к разрушению третьей импульсной». Ну что? Понятнее стало? Одно только утешает: всё же Максим Каммерер вычислил люденов. Хотя это понятие — «люден» — не является пока общепризнанным. Большинство предпочитает пользоваться термином «метагом», так сказать, «за-человек». А кое-кто называет себя «мизитом»… Но понятие «люден» всё же удобнее… Во-первых, перекликается с русским словом «люди»; во-вторых, одним из самых первых люденов был, как это ни смешно, некий Павел по фамилии Люденов… Кроме того, существует термин философа Хейзинги: «Хомо луденс» — «Человек играющий»… Логовенко, впрочем, настойчиво внушает Горбовскому и Комову: «Мы — не люди. Мы — людены. Не впадите в ошибку. Мы — не результат биологической революции. Мы появились потому, что человечество достигло определенного уровня социотехнологической организации. Открыть в человеческом организме третью импульсную систему могли бы и сотню лет назад, но инициировать ее оказалось возможным только в начале нашего века, а удержать людена на спирали психофизиологического развития, провести его от уровня к уровню… то есть, в ваших понятиях, воспитать людена… стало возможным совсем недавно…»

К сказанному стоит добавить, что девяносто процентов люденов нисколько не интересуются судьбами человечества. Конечно, это не самое приятное добавление, ведь, казалось бы, Земля, она — родина и для клопа, и для человека. Метагомы теряют чувство привязанности, разделение это жестко проходит по семьям, по дружбам. Другими словами, в самом ближайшем времени землянам придется пережить мощный всплеск комплекса неполноценности среди самых обыкновенных (а таких — большинство) людей.

Правда, и тут есть некоторое утешение.

Людены (в большинстве своем) на Земле не живут.

«Не живете же вы в кровати!» — поясняет Логовенко.

8

Когда-то в «Далекой Радуге» братья Стругацкие много говорили о «вертикальном прогрессе». И тот, технологический прогресс затормозился. А прогресс этический… это и вовсе странная штука, которую трудно описать: то ли движение человечества к идеалу, который лучшие люди уже знают и к которому стараются «подтянуть» остальных, то ли и сам этот идеал еще нуждается в формулировании. Стругацкие без надежды смотрят на любые формы «традиционного», «ожидаемого» прогресса. Их упование возложено на «вылупление» сверхчеловека из человека. И дальнейшее развитие — дело сверхлюдей. Может быть, они и всех остальных вытащат из тупика, защитят от опасностей… если захотят.

Мнения читателей повести разделились. Для кого-то нечеловеческое будущее — нечто слишком холодное, слишком страшное и, по большому счету, просто ненужное. Своего рода соблазн, который издалека выглядит величественно, но по мере того как ты ему поддаешься, детали становятся всё более отвратительными. Однако другая часть читателей восприняла маршрут от человека к сверхчеловеку с энтузиазмом. Да и сами авторы видели в нем нешуточную, вполне вероятную перспективу.

Ну да, человечество, разлившееся по цветущей равнине под ясными небесами, вдруг рванулось вверх. Разумеется, не всей толпой, так никогда не бывает, — чего тут, собственно, огорчаться? — человечество всегда тащили в будущее гении, мы всегда гордились своими гениями, надо помнить об этом. И раскол, наблюдаемый нами, — тоже не последний. Кроме третьей импульсной в организме хомо сапиенса обнаружена уже и четвертая низкочастотная, и пятая, пока безымянная. Что может дать инициация сразу всех этих систем, даже людены предположить не могут.

Вот еще один документ.

Собеседники: М. Каммерер, начальник отдела ЧП; Т. Глумов, инспектор.

Тема: ***… Содержание. ***…

«ГЛУМОВ. Что было в этих лакунах?

КАММЕРЕР. Браво. Ну и выдержка у тебя, малыш. Когда я понял, что к чему, я, помнится, полчаса по стенам бегал.

ГЛУМОВ. Так что было в лакунах?

КАММЕРЕР. Неизвестно.

ГЛУМОВ. То есть как — неизвестно?

КАММЕРЕР. А так. Комов и Горбовский не помнят, что было в лакунах. Они никаких лакун не заметили. А восстановить фонограмму невозможно. Она даже не стерта, она просто уничтожена. На лакунных участках решетки разрушена молекулярная структура.

ГЛУМОВ. Странная манера вести переговоры.

КАММЕРЕР. Придется привыкать».

Да, теперь — придется. «Слишком человеческое» отступает.

Человека придется серьезно переделывать, перевоспитывать. Иными словами, изымать из него традиционную основу и вкладывать принципиально новое содержание. Тогда, может быть, в будущем сверхчеловек и проклюнется. А когда это произойдет, то он, как носитель вектора развития, будет в своем отношении к «предкам», то есть традиционным людям, всегда по определению прав. Как прав человек по отношению к приматам… Эта программа Стругацких несет в себе явственный заряд эзотерики. Поэтому, при весьма высоком интересе к повести со стороны любителей фантастики, она не получила всеобщего признания в этой среде. Не столь уж многие проявили готовность одобрить путь развития… от людей к нелюдям.

9

«Волны гасят ветер» — последнее произведение Стругацких о Мире Полудня.

Публикация повести испугала партийное начальство. «„Немедленно прекратите печатание Стругацких! — вспоминал сотрудник журнала „Знание — сила“ Г. Зеленко. — Немедленно! Со следующего номера! — так сказало высокое начальствующее лицо, и другие начальники, присутствовавшие в кабинете в обществе „Знание“, дружно закивали головами. (Журнал был тогда изданием общества.) — Но это еще не всё, — сказало высокое начальствующее лицо. — В следующем номере вы должны перепечатать очень глубокую аналитическую статью из последнего номера журнала ‘Молодая гвардия’, где полному разгрому подвергнуто все творчество Стругацких, в том числе и эта повесть. А также вы должны подготовить 2–3 письма читателей с гневным осуждением этой повести. А еще вы должны в том же номере опубликовать редакционную статью с признанием своих ошибок и объяснением, почему вы порываете со Стругацкими“»[38].