Город, который забыл, как дышать - Кеннет Харви

В дальнем углу обнаружилась полка с игрушками, в основном мягкими. Ничего деревянного. Даг разозлился. Как это так, нет деревянных игрушек? Он обиженно фыркнул, воспринимая это как выпад лично против себя, и быстро подошел к прилавку, за которым стояла пожилая продавщица в синей форме.

— У вас деревянные игрушки найдутся? — требовательно спросил старик. Упершись кулаками в прилавок, он перегнулся к продавщице.

— Все на витрине, — нервно ответила продавщица. Она слегка кивнула на дальний угол магазинчика и снова прилипла к черно-белому экрану телевизора.

— Да там одно тряпье.

— Ну извините, других нет. — Она даже головы не повернула.

Даг тоже посмотрел на экран. Дома, океан, белые буковки «Уимерли. Прямое включение».

— Черт вас побери, забудьте вы про свой телевизор на пару секунд и займитесь живыми людьми!

Продавщице непросто было отвлечься от репортажа.

— Где тут можно найти кусок дерева?

Женщина подняла, наконец, глаза, покрасневшие веки моргали часто-часто.

— Кусок дерева?

— Да, чтобы вырезать.

— Может, в подвале? Там есть плотницкая. Вот…

— И где это?

— На нижнем этаже, сэр.

Даг Блеквуд никак не мог отвести глаз от губ женщины. В трещинах застряла помада. Даже на передних зубах кусочек остался. На лацкане пиджака табличка: ВОЛОНТЕР. Старик улыбнулся.

— Отлично, дамочка, — он подмигнул. — Вы мне очень помогли.

Продавщица испуганно кивнула и снова посмотрела на экран.

По коридору, как по торговому центру, туда-сюда сновали люди. Часовой пропал. «Иди куда хочешь, никто тебя не остановит», — решил Даг. Эк у них все просто. Он повернул за угол и нашел лифт. Женщина нажала кнопку «наверх» и стала ждать, пока подъедет кабина. Старик и ей тоже подмигнул и кивнул головой, она улыбнулась в ответ. Красивая, с виду лет пятьдесят пять или около того. Даг нажал на кнопку «вниз», еще раз широко улыбнулся, снял бейсболку, пригладил волосы и снова водрузил на макушку кепку. Он раскрыл было рот, чтобы прокомментировать кошмар в Уимерли, но тут как раз подоспел лифт. Даг шагнул внутрь, помахал напоследок женщине рукой и поехал в подвал. Лифты всегда пугали его до чертиков. Разве это дело, когда здоровенная коробка тащит тебя через дырку в полу? А шахты эти? Это ж могилы натуральные. Вверх-вниз, вверх-вниз, катаешься в гробу на веревочках. Двери захлопнулись, желудок рванулся к горлу. Уж лучше наверх, вниз падать совсем тошно. Надо было идти по лестнице, вот только как ее отыскать в этом треклятом лабиринте? Вот кто так строит? Крысы, которые решили отомстить людям за свои страдания?

Раздался мелодичный звон, двери открылись. Подвал. Даг попятился. Ну и вонища. Коридор пустой. Он ступил на кафель и стал читать надписи. Плотницкая в той же стороне, что и морг. Прелестно.

— Господи! — Даг скривился, покачал головой, поправил козырек бейсболки и двинулся по коридору вперед. Главное, не заглядывать в покойницкую через маленькие окошки в двойных дверях.

— Ёкорный бабай, — пробормотал старик, его передернуло.

В плотницкой никого не оказалось. Вот невезенье! Даг нажал на металлическую ручку, дверь не поддавалась. Нет, ну как воняет! «Аж кишки выворачивает», — подумал Блеквуд и цокнул языком. Он пошел назад, не отрывая глаз от светлой сосновой доски, сантиметра полтора в толщину и десять в ширину. Для чего ее тут прибили на стене? Для комфорта? Дага опять передернуло.

На подходе к моргу Блеквуд заметил, что отломанный кусочек дерева просто воткнули на место и прибили двумя гвоздями, но не очень крепко, вполне можно отодрать. Бестолочи безрукие. Даг достал ножик, открыл лезвие и легко расшатал деревяшку. Потом пальцами оторвал кусок сосны, одновременно внимательно оглядывая коридор. Никого, и за руку его схватить некому.

«Разрази меня гром, если я снова полезу в эту железяку», — сказал себе Даг. Впереди показалась лестница. Он приметил ее еще на пути в плотницкую. Старый добрый знак «Выход». Старик оглянулся и живо пошел по ступеням наверх. Он еще успел услышать, как открылись двери морга.

Даг прибавил шагу и снова глянул через плечо. Вурдалаков, вроде бы, не видать. Никто за ним не гонится. Первый этаж. Старик толкнул дверь и набрал полную грудь свежего воздуха. Красота. Пахло свежескошенной травой — газон перед больницей недавно подстригали. Утро. Денек обещал быть что надо. Кто бы мог подумать, что все так обернется?

Даг приметил впереди у главного входа деревянную скамеечку. Можно было, конечно, и от нее дощечку отломать. Тут-то дерево получше будет. Осина твердая, не то что сосна, хотя кусочек и потоньше. На его-то деревяшку чихнуть страшно, не то, что вырезать по ней, сразу сломается. Даг с кряхтением опустился на сиденье, вытащил из кармана нож и достал лезвие. Мимо шла женщина, она подозрительно взглянула на его нож и заторопилась прочь. «Нездешняя, — решил Даг. — Одета как-то не так. Может, из Сент-Джонса или с материка, приперлась поглазеть на чужое горе да притащить домой парочку сувениров на память. Ишь, гляди-ка, от собственной тени шарахается». Блеквуд ткнул ножом в ее сторону и крикнул:

— Ножи затем и придумали.

Женщина прибавила шагу, Даг только усмехнулся и покачал головой, а потом начал осторожно вырезать по дереву, к ногам посыпались завитки стружки.

— Обалдеть, что творится, — пробормотал он.

Через несколько минут из куска сосны начал проступать гладкобокий кит. Дерево нагрелось в ладонях, Даг поворачивал его и так, и этак, состругивал уголок здесь, прорезал дужку там, и вот, наконец, кит стал таким же теплым, как пальцы старика. Вышло очень похоже.

Ким не спала всю ночь, так и просидела в палате между двумя койками. Она спела для мужа и дочери все баллады, какие вспомнила. Джозеф то и дело задремывал и снова просыпался. Дыхательная трубка, которую ввели ему в горло, казалась Ким пуповиной, да и сам Джозеф больше всего походил на младенца в утробе.

Первые лучи солнца Ким встретила песенкой «Когда у ирландца смеются глаза». За окном засверкала бухта. Ким немного помедлила, завороженная неописуемо красивым видом, и пошла умываться. Над раковиной висело большое зеркало. «Кошмар», — подумала Ким, краем глаза заметив свое отражение, и быстро отвернулась. Чего уж тут разглядывать? Она спустила воду в унитазе, провела рукой по волосам, потом не удержалась и снова взглянула в зеркало. Губы потрескались, под глазами мешки, ни помады, ни теней, ни туши для ресниц. Прямо бледная моль. Может, накраситься? Да нет, и так сойдет. Помятой физиономией тут никого не удивишь. Вот душ бы принять и переодеться — другое дело. Ким налила себе воды из автомата. Вкус оказался совсем не таким, как в Сент-Джонсе. Гораздо приятнее. Ким принюхалась. Они что ее, фильтруют? Дома, стоило только поднести стакан к губам, сразу шибало хлоркой. Ким выросла в твердом убеждении, что вода пахнет, и всегда спорила с учителями, когда они говорили, что вода не имеет ни вкуса, ни запаха. Глупости какие! Конечно, имеет. Ан нет. Дело-то было в химии.