Семь цветов радуги - Владимир Немцов

В это время подошла Фрося и осторожно дотронулась до рукава Багрецова.

- Вадим Сергеевич, вы когда уезжаете? - спросила она, нетерпеливо теребя большую блестящую брошку на груди.

- Послезавтра.

Фрося недовольно взглянула на Макаркину, решительно тряхнула темными кудряшками и отвела "главного инженера" в сторону.

- Бабкин Сережку забирает в Москву! - выпалила она одним духом. Ее и без того красное лицо покрылось темно-малиновыми пятнами. - Нам это никак невозможно. Сережка сам хвастался, что из него Бабкин инженера сделает. Нехорошо сманивать, не по-комсомольски. У вас в Москве инженеров много, а у нас в Девичьей поляне пастух один. Да еще какой! Лучше его во всей округе нет. Мы вчера на комсомольском собрании насчет животноводства до полночи говорили... Бабкин тоже выступал, распинался, что, мол, и городские комсомольцы могут помочь "второму цеху". Второй цех, второй цех, передразнила она Тимофея. - А сам пастухов сманивает...

Фрося замолчала. Вадим слышал, как она часто дышала. Даже ее маленький нос-кнопка дергался от возмущения.

- Поди-ка сюда, Сергей, - спокойно подозвал Багрецов пастушка.

Младший Тетеркин стоял неподалеку и, поглядывая на "глупую Фроську", хлопал себя стальным прутиком антенны по голенищу. "Нацепила на себя брошку и задается, - думал Сережка. - Небось, опять на меня наговаривает".

- Ну чего? - недовольно спросил он, косясь на Фроську.

- Не "ну чего", а отвечай как следует, - поправил его "главный инженер". Значит, в наш институт поступаешь?

- Чего я там не видел? - Сергей был недоволен этим допросом в присутствии насмешницы-девчонки. Он до сих пор не может простить ее выходки у книжного магазина.

- Ну, брат, ты, конечно, там многого не видел, - усмехнулся Вадим. - Но вот твой товарищ утверждает, что ты все бросаешь и едешь?

- Какой такой товарищ? - хмуро спросил Сережка.

- Фрося.

- Она? - Сергей взглянул на девушку и снисходительно улыбнулся. - Мало ли чего она придумает.

- Погоди. - Фрося обиделась на такую несправедливость. - Ты же сам говорил, что Бабкин из тебя инженера сделает?

- Ну и что ж, говорил.

- Вот видите, - Фрося повернулась к Багрецову, - уезжает!

- Понимать как следует надо, - солидно заметил Сережка. - Я и здесь инженером могу сделаться. Про то разговор шел. Тимофей Васильевич обещал мне книжки высылать.

- Зря беспокоилась, Фрося. - Вадим ласково взглянул на смущенную девушку. - Ну, а ты, Сергей, - похлопал он его по плечу, - каким же инженером будешь? Наверное, машинами займешься по примеру брата?

- Нет. Я так думаю, что буду инженером "второго цеха". У вас в городе на заводах в каждом цеху инженеры. Правда?

- Да, но... - Вадим почему-то не мот представить себе достаточно ясно будущую профессию пастушка. - Значит, ты станешь "инженером по млекопитающим"? - Вадим вспомнил пристрастие Сережки к научным терминам.

- А что? Захочу и буду. - Сергей победоносно взглянул на Фроську и погрозил ей пальцем. - Тогда ты поймешь у меня, что значит электричество. До сих пор путаешь аккумулятор с трансформатором.

Девушка надменно подняла бровь, что выражало у нее высшую степень пренебрежения и, придерживая внизу раздувавшееся от ветра легкое платье, побежала к подругам. Она была очень рада, что все обошлось так благополучно, "второй цех" может быть спокоен. Видный специалист, каким считался Сережка Тетеркин, не переводится в столицу.

- Испугалась, - кивнул головой Сергей в сторону убежавшей Фроськи. Он сорвал листок подорожника и, приложив его к губам, с наслаждением звонко щелкнул. Увидев улыбающееся лицо Багрецова, Сережка вспыхнул: "Не пристало будущему инженеру заниматься такими глупостями. Это простительно разве только Никитке".

* * * * * * * * * *

Вода в бассейне постепенно убывала, разбегаясь по каналам.

Багрецов стал мысленно прикидывать, какое время потребуется для того, чтобы бассейн совсем освободился, но вдруг вспомнил, что он еще не все сделал. О чем-то он позабыл?

"Может быть, составить график подачи воды? Нет, этим уже займется Копытин!.. Ах да, Стеша!"

Только сейчас он думал о ней и вдруг забыл. Надо поговорить с Бабкиным. Что они между собой не поделили? Дуются друг на друга, и главное - без всякой видимой причины. Вадим вспомнил, как Стеша отозвалась о Бабкине: "Важный стал, через губы не плюнет".

Но и Стеша - девушка с норовом. Она по-серьезному обиделась в тот вечер на Тимку, когда он обратился к ней через окно насчет бочонка. Потом недоразумение выяснилось, но тут уже Тимофей был обижен на Стешу за то, что она, не разобравшись, в чем дело, на другой день демонстративно не замечала его. У Бабкина тоже своя гордость есть.

Впрочем, кто из них виноват, Вадим не пытался выяснять. Важно только одно, что все их ссоры, как говорится, "не по существу".

"Однако неспроста они так ревниво относятся друг к другу", - думал озадаченный "главный инженер", наблюдая за Стешей.

Она стояла на противоположной стороне озера под "зонтиком" и о чем-то шепталась с веселой подружкой - Фросей. Изредка Стеша с напускным равнодушием поглядывала на Бабкина. А он действительно сегодня казался особенно важным.

Не понимал его Вадим. "Уж если он в эти годы начал солидность на себя напускать, то что же с ним будет через несколько лет? Хорошо, что его не назначили здесь главным инженером, а то бы он надулся, как мыльный пузырь. Эх, Тимка, друг ты мой дорогой, и зачем это только тебе надо!.."

"Главный инженер" осмотрел свой костюм, поправил галстук и направился к Антошечкиной.

В небе ни облачка, оно чисто и ясно. И пусть лукавая Стеша не закрывает своего лица. "Главный инженер" не хочет видеть тени на небе. Насытятся поля влагой живой и без грозовых туч, так пусть же светлым, как небо, будет милое девичье лицо.

С замиранием сердца шел он к Антошечкиной. Гордая, самолюбивая девчонка! Как ее помирить с Тимофеем? "Мы уезжаем с Тимкой и хотим, чтобы о нас остались только самые лучшие воспоминания", - скажет он сейчас Стеше.

"Главный инженер" сдает свой объект без последующих доделок и исправлений. Все вычищено и вылизано до сориночки. Не должно оставаться ненужного сора и в душе у Стеши. Никогда не потускнеют блестящие приборы в будке управления, и пусть также не тускнеет память у нее и всех девичьеполянцев о двух "комсомольцах из лаборатории No 9".

Расчувствовался Вадим. Ему до боли, до слез не хотелось уезжать из Девичьей поляны. Теперь у "главного инженера" осталось только одно дело, и к тому же совершенно не относящееся к технике!

- Растолкуй, инженер, - с этими словами преградила Вадиму путь Анна Егоровна. Она смотрела на москвича влажными голубыми глазами. - У нас тут с инструктором спор небольшой вышел.