Новый Мир ( № 7 2011) - Новый Мир Новый Мир

“Тут можно вспомнить, что Стругацкие были гораздо „культовее” Тарковского, когда тот снимал „Сталкера”; но это не помешало Тарковскому пустить литературную основу — „Пикник на обочине” — на растопку собственного фильма. Без такого насилия режиссера над материалом, по-видимому, и невозможен фильм как полноценное произведение. Создатели „Generation П” не рискнули на „другое” — вырваться за границы того цинично-индивидуалистического, что было в книге и что соответствовало духу 1990-х и 2000-х, но сегодня переросло во что-то новое, более коллективное и сознательное”.

“Еще одна ошибка создателей фильма — то, что они решили, что „Generation П” смешная книга. Юмор у Пелевина, конечно, есть, но это не то, на что можно опереться. Пелевинский юмор — это трансформация скорби. И каждый рекламный слоган на самом деле эпитафия миру”.

Дмитрий Бак. Корпус русской литературы XX века еще не определен. Беседу вел Сергей Шаповал. — “Культура”, 2011, № 11, 7 — 13 апреля <http://www.kultura-portal.ru>.

“Укажу на еще один важнейший факт истории литературы: рукописи горят, да еще как! Даже (теоретически!) обладающие высокими литературными достоинствами книги обречены на безвестность, если они не были своевременно прочтены и по достоинству оценены, противоположные примеры единичны и только подтверждают правило. Писатель — это тот, кого прочитали и оценили”.

“Роман Пастернака — для меня абсолютная вершина русской прозы прошлого века”.

Ольга Балла-Гертман. Проза не для чтения: Жизнь прежде смысла ее. — “SvobodaNews.ru” , 2011, 25 апреля <http://www.svobodanews.ru> .

О “Горизонтальном положении” Дмитрия Данилова: “В одной из неизъемлемых из русского литературного сознания фраз герой Достоевского призывал, помнится, „полюбить жизнь прежде смысла ее”. Так вот Данилов идет дальше: он показывает ту самую жизнь прежде смысла ее. Прежде предписанной классиками любви к ней. Прежде всякого к ней отношения. И косность фраз, которыми все это описывается, тоже неспроста. Он выявляет неизменные, никакими событиями не изменяемые структуры человеческого существования <...> Я бы сказала, это — экзистенциальный эксперимент. Это — книга „не для чтения”, да: это — книга для проживания. Акт не столько литературы, сколько экзистенциальной практики. Сопоставимая, рискну сказать, не столько с Роб-Грийе и Натали Саррот (которых она, как не раз уже было сказано, действительно приводит на ум), сколько, да простит меня православный Дмитрий Алексеевич, с „Духовными упражнениями” Игнатия Лойолы”.

Бахтин, Домбровский, Белинков. “Взрослые люди” с искусствоведом Ириной Уваровой. Беседовала Любовь Борусяк. Часть 2-я. — “ПОЛИТ.РУ”, 2011, 20 апреля <http://www.polit.ru>.

“ Ирина Уварова: <...> Тогда Владимир Турбин, который вел на филфаке семинары, взял в семинар дочку Андропова.

Людмила Борусяк: Она филолог?

Ирина Уварова: Так я узнала, что она была филологом. Больше я о ней ничего не знаю. Он взял в семинар дочку Андропова и дал ей тему по Бахтину. Это был грандиозный ход”.

Станислав Бельский. Поэты как поэты. Узелки. — “Литера_Dnepr”, Днепропетровск, 2011, № 2 <http://www.promegalit.ru>.

30.

поэты как поэты

только внутри черепов

какие-то колокольчики

ходят принюхиваются

трогают длинными пальцами

ваньку

не надо

ваньке уже все равно

Сергей Боровиков. В русском жанре — 41. — “Волга”, Саратов, 2011, № 3 — 4 <http://magazines.russ.ru/volga>.

“Москва была 1-й ступенью ссылки, что сейчас кажется невероятным. Казалось бы, какой смысл ссылать провинившегося из Петербурга в старую столицу, остающуюся культурным и умственным центром? Получается, что единственный — удалить от центра власти, от близости власти, и только это”.

“В „Поднятой целине” герои не пьют. Совсем. Только белобандиты Половцев и Лятьевский”.

Дмитрий Быков. “Все великое делается вне формата”. Беседу вел Юрий Володарский. — “2000”, Киев, 2011, № 16, 22 — 28 апреля <http://2000.net.ua>.

“Когда я писал финал „Оправдания”, я дико рыдал на клавиатуру огромными крокодильими слезами. <...> Крокодильими — я ведь сам все это придумал. Я рыдал, когда писал главу с Зайкой в конце „Орфографии”. И рыдал, когда писал последнюю главу „Остромова”, — это был ужас. Я все делал для того, чтобы такого финала не случилось. Но, по логике событий, иного быть не могло”.

Владимир Вейхман. Поэты той поры. — “Урал”, Екатеринбург, 2011, № 4 <http://magazines.russ.ru/ural>.

Алик Ривин. Павел Гандельман. Алексей Лебедев. Игорь Ринк. Анатолий Клещенко. Предвоенный Ленинград. “<...> жить на что-то было надо, и поэт ловил кошек и сдавал их для опытов в научный институт. Однако подопытные животные там не всегда были нужны. Алик [Ривин] отправлялся в библиотеку и, как всегда, проходил в читальный зал, оставив мешок с кошками в гардеробе”.

Верное дитя. О. А. Седакова об Осипе Мандельштаме. Вопросы задавали Юлия Балакшина и Нина-Инна Ткаченко. — “Кифа”, М., Санкт-Петербург, 2011, № 1 (123), январь <http://gazetakifa.ru>.

Говорит Ольга Седакова: “Мандельштам не был политическим мыслителем. Он не видел мир в категориях „классов”, „партий”, даже „режимов”. Он не был человеком „идейным”, как часто бывает с русскими интеллигентами. Н. Я. Мандельштам гораздо резче и системнее видит социальную реальность (я имею в виду ее воспоминания), видит всю работу этой государственной машины, ее узлы и винтики. В свое время для меня и для многих моих ровесников „Воспоминания” Н. Я. Мандельштам стали своего рода учебником политической истории СССР, пособием по сознательному сопротивлению этому уродству и невежеству. В этом смысле проза Надежды Яковлевны — замечательное дополнение к творчеству О. Мандельштама. Ее мысль с мандельштамовской роднит радикализм; но это несколько разные радикализмы”.

Cм. также: Ольга Седакова, “Свободный ум видит истину как она есть и не беспокоится, как его поймут. Поэт, писатель, ученый об одиночестве, вере, вреде педагогики и пользе курения” — “Новая газета”, 2011, № 41, 18 апреля <http://www.novayagazeta.ru> .

Дмитрий Волчек. Корни поэзии и мусор восьмидесятых. — “ SvobodaNews.ru ”, 2011, 20 апреля <http://www.svobodanews.ru>.

Говорит Михаил Золотоносов: “Скажем, с тем же Булгаковым, которым я довольно долго занимался. Ему приписали знание всей мировой культуры, включая альбигойцев. А он читал дешевые масскультовские романы и Брокгауза и Ефрона. Основной источник его сведений — это Брокгауз и Ефрон. Понятно, что это энциклопедия, поэтому у него и то, и другое, и пятое, и двадцатое. <...> Потому что есть такие комментарии к Мандельштаму, естественно, к „Стихам о неизвестном солдате” и прочему, которые можно принять за достоверные, только если посчитать, что Мандельштам читал эти статьи о себе. Потому что то, что ему инкриминируют знание вообще всего, это какое-то безумие”.

Иван Вырыпаев. Я заставляю вас поверить в то, чего нет. Драматург и кинорежиссер — о способах разговора, силе чувства, уловках творцов. — “Новая газета”, 2011, № 38, 11 апреля <http://www.novayagazeta.ru>.

“Гришковец действует по системе Станиславского, только партнером у него не стоящий на сцене человек, а зритель, сидящий в зале. Он вышел со сверхзадачей — „Я хочу изменить зал, я хочу, чтобы с ними что-то произошло”, — и он это делает!”

“Почему новая драма не может совершить прорыв? Потому, что, сбросив школу, Фоменко, Каму Гинкаса, пошла вперед, не взяв с собой профессионального оснащения и к тому же еще не заметив смену восприятия. Прежде чем идеи прозвучат, они должны попасть в сердце человека, а для этого нужно заговорить с ним на одном языке. Я был на концерте группы U2. Американский парень со сцены говорит о социальной справедливости, да о чем угодно, он говорит о том, о чем хочет говорить „Театр.doc”, — и девяносто тысяч человек воспринимают это с открытым сердцем, рыдая. Девяносто тысяч, а не триста человек! Почему? Потому, что U2 — это новая драма, Боно — это театр. Какая разница, что он не говорит текст. Конечно, мы можем сказать, музыка всегда точнее попадает в нас, но, может быть, нам стоит придумать такую новую драму, которая попадает в нас”.