Возлюбленный враг - Джейн Фэйзер

За ее спиной шло горячее обсуждение, казалось, большинство за то, чтобы драться. Только братья Маршаллы хранили молчание, и Джинни скрытно наблюдала за ними. Лица непроницаемые, глаза устремлены куда-то вдаль, словно они видели не галерею, а что-то иное. Джинни нетрудно было догадаться, что они видели, — их брат, предатель и мятежник, наконец, окажется в их руках, и честь семьи будет восстановлена.

— Итак, договорились, — наконец сказал Эдмунд. — Мы разобьемся на две группы. Одна пойдет к границе, другая — к побережью, откуда отправится в Голландию и присоединится к принцу Уэльсскому. — Он подошел к Джинни, улыбаясь, и взял ее за руки — ну просто прежний Эдмунд с бесшабашными карими глазами! — Это испытание мы пройдем вместе, Джинни, как и многие другие. В Голландии мы подготовимся к триумфальному возвращению и восстановим короля на троне. Все решено.

За этим планом стояла абсолютная уверенность в том, что они поженятся. Джинни пробормотала какие-то слова, которые могли быть истолкованы как согласие, а внутри у нее все бушевало. Конечно, Эдмунд решил, что она бежала именно по этой причине, ведь так они и намеревались сделать еще на острове Уайт. Но как она может даже думать об этом? А какой у нее выбор? Алекс сочтет ее побег личным предательством, решит, что она предпочла верность Эдмунду их любви, не поймет, что ею руководило только одно желание — спасти жизни. Эдмунд погиб бы, избери она иной путь, но Алекс, с Божьей помощью, уцелел бы в любом случае.

— Что ты сказала? — спросил Эдмунд, озадаченный ее колебаниями и сдержанностью. — Ты, кажется, не уверена?

— Нет, нет, Эдмунд, я уверена, — солгала Джинни, пытаясь улыбнуться. — Просто все так неожиданно.

Это объяснение вроде бы удовлетворило Эдмунда, который успокаивающим жестом сжал ее руки и поцеловал так по-братски, что ей захотелось зарыдать оттого, что она навсегда расстается с пылкостью и страстью и секрет этот унесет с собой в могилу.

— Вы все должны уйти, — наконец заговорил Джо. — Мы с Китом тут останемся. Нам нужно закончить кое-что.

— Что это ты придумал? — вмешался Эдмунд. — Вы не можете вдвоем противостоять целому отряду.

— Мы вдвоем можем противостоять нашему брату, — тихо сказал ему Кит. — Мы давно искали такую возможность. Мы подождем его здесь, и когда сделаем то, что должны, тогда и рискнем. На нашей стороне неожиданность.

Джинни почувствовала, как страх овладевает ею. Алекс не ожидает засады, которую собираются устроить ему братья в пылу личной места. Он будет ехать, как и всегда, во главе своих солдат, спокойный и уверенный. Конечно, на нем будут доспехи и меч, а за его спиной — войско, но он рассчитывает на честный бой, если придется сражаться. Он не будет опасаться стрелков, у которых только одна мишень и которые знают, что он появится. Тревожась за жизнь Эдмунда, она поставила под угрозу жизнь Алекса.

— Для короля будет огромной удачей, если мы уничтожим генерала парламента, — медленно произнес Эдмунд. — По значимости это гораздо важнее, чем истребление целого отряда. И у меня тоже есть счеты с Алексом Маршаллом.

— Нет, Эдмунд, — прошептала Джинни, схватившись рукой за горло. — Ты не можешь мстить человеку, который однажды пощадил твою жизнь и потом не воспользовался сведениями, полученными от меня, чтобы преследовать тебя. — Но она прошептала эти слова сама себе, потому что для того, чтобы высказать их вслух, ей пришлось бы рассказать им правду, а эта правда не изменит решимости Джо и Кита Маршаллов избавить мир от предателя. А что подумает Эдмунд о ней — покорной любовнице такого человека? Что она не лучше маркитантки, с той лишь разницей, что идет за армией не из-за денег, а из-за любви.

— Джинни, ты уйдешь с остальными, — сказал Эдмунд, глаза которого лихорадочно заблестели. — Они отведут тебя в надежный дом, и, когда я приду, мы вместе переправимся через Северное море.

Джинни покачала головой.

— Как ты намерен бежать отсюда, если вы убьете генерала? Ты думаешь, что его люди не будут преследовать вас? Они бесконечно преданы своему командиру и разорвут вас в клочья!

— Оставь это нам, — сказал Эдмунд с уверенной улыбкой. — Мы сами все решим.

Он говорил так, словно она была какая-то простодушная дурочка, которой не дано понять всю сложность мужского ума. Если бы положение не было столь отчаянным, Джинни сочла бы все это смешным. Эдмунду раньше не было свойственно так отмахиваться от нее, очевидно, его испортила эта компания.

— Я никуда не уйду, — заявила Джинни с похвальной демонстрацией спокойствия. — Я не собираюсь сидеть и ждать тебя среди чужих людей, точно зная, что живым тебе не уйти.

— Ты должна! — гневно воскликнул Кит. — Здесь не место женщине, и наши дела с Александром Маршаллом тебя не касаются.

«Если бы вы только знали!» — подумала Джинни. Покачав головой, она заявила:

— Я остаюсь.

— Но, Джинни… — Эдмунд снова взял ее за руки, и в голосе его уже зазвучали умоляющие нотки. — Не надо упрямиться.

— Только не говори мне об упрямстве, Эдмунд Верней, — воскликнула Джинни. — Я тоже сыграла свою роль в этой войне, как тебе известно, и имею право сама определить свою судьбу.

Эдмунд не мог переспорить ее и беспомощно посмотрел на братьев Маршалл. Джо пожал плечами.

— Нас это не касается. Ты за нее отвечаешь, Эдмунд.

— Никто за меня не отвечает, — резко сказала Джинни, выйдя на середину комнаты. — Ваш план безумен и гарантирует вам гибель, если вы пойдете на братоубийство.

— Это не братоубийство, — заявил Кит. — Этот человек не брат нам и не сын нашему отцу. Наш долг — избавить мир от предателя, которому дала жизнь наша семья. Эдмунд, если она не уйдет сама, иди с ней. Маршаллы сами разберутся между собой.

— Я остаюсь, уйдет Эдмунд или нет. — Джинни было все равно, как они истолкуют это. Она лишь знала, что не оставит Алекса на произвол судьбы. Она понимала, что если не может помешать свершиться непоправимому разумными доводами, то должна найти какой-то иной способ.

— Мы готовы. — В комнату вошел мужчина, засовывая пистолет за пояс. — У нас осталось три часа до рассвета.

Прощание было кратким, но проникнуто глубиной дружеских чувств людей, закаленных в бою, и печалью поражения. Все в Грэнтли-Мэнор понимали, что у Его Величества нет никакой надежды на успех, если только силы Гамильтона не совершат какое-то чудо. Единственным разумным выходом сейчас было отступление, соединение с силами принца Уэльсского в изгнании и накопление сил и людей для возвращения.

Они ушли. Наступила гнетущая тишина, прерываемая лишь потрескиванием свечей. Мужчины в ожидании утра готовили свое оружие, Джинни сидела в затененном углу галереи, не зная, сколько все это продлится. Она гадала, знает ли Алекс о ее уходе, пришел ли он к ней в комнату, чтобы помириться, и обнаружил, что ее нет. Станет он искать ее или решит, что она вернется, когда сочтет нужным, как это было в Уимблдоне, вернется и найдет его ожидающим ее в спокойной уверенности в нерасторжимости связывающих их уз?