Властелин Колец: Две Крепости - Джон Толкин

Однако и сейчас среди нас имеются такие, кто время от времени имеет дело с эльфами. Впрочем, мало кто из тех, кто тайно уходит в Лориэн, возвращается назад. Мне кажется, что смертным в наши дни опасно говорить со старшим народом. И все же вам я завидую: ведь вы разговаривали с Белой Владычицей.

— Госпожа Лориэна! Галадриэль! — воскликнул Сэм. — Вы должны увидеть ее, господин! Я всего лишь хоббит, и мое занятие дома — садоводство, господин, если вы меня понимаете, и я не очень силен в поэзии, ну, разве что смешное стихотворение, да и то не часто, вы понимаете, а не настоящая поэзия, поэтому я не могу сказать вам, что я имею в виду. Это должно быть песней. Для этого нужен Скороход, то есть Арагорн, или старый господин Бильбо. Но я хотел бы сочинить песню о ней. Как она прекрасна, сэр! Иногда она напоминает большое дерево в цвету, иногда белый нарцисс, маленький и хрупкий. Тверда, как алмаз, мягка, как лунный свет. Тепла, как свет солнца, холодна, как звездный мороз. Горда и далека, как снежная гора, и весела, как ребенок, с маргаритками в волосах в весеннее время. Я говорю ерунду и никак не могу сказать то, что хочу.

— Должно быть, она действительно хороша, — сказал Фарамир. — Опасно прекрасна.

— Я ничего не знаю об опасности, — сказал Сэм. — Мне кажется, что люди берут опасность с собой в Лориэн и находят там опасность, потому что принесли ее с собой. Но может быть, ее и можно назвать опасной, потому что она очень сильна. Можно разбиться об нее, как корабль о скалы; и можно утонуть, как хоббит в реке. Но ни скала, ни река не виноваты в этом. Боро… — Тут он остановился и покраснел.

— Да? Вы сказали «Боромир»? — спросил Фарамир. — Что вы говорите? Он принес с собой опасность?

— Да, сэр, прошу прощения, хороший человек был ваш брат, если я могу так сказать. Я смотрел на Боромира и слушал его все время от самого Ривенделла — заботился о хозяине, как вы понимаете, и не хотел никакого вреда Боромиру, — а мое мнение таково, что в Лориэне он впервые ясно понял то, о чем догадывался раньше, он понял, чего хочет. С того момента, как он увидел его, он его захотел — Кольцо Врага.

— Сэм! — в ужасе воскликнул Фродо. Он на некоторое время задумался и пришел в себя слишком поздно.

— Ну вот! — Сэм побледнел, а потом вспыхнул. — Когда откроешь свой большой рот, засунь туда ногу. Так всегда говаривал мой старик, и он был совершенно прав. Дурень я, дурень! Послушайте, господин! — Он повернулся к Фарамиру, собрав всю свою храбрость. — Не причиняйте вреда моему хозяину только потому, что его слуга — дурак. Вы очень хорошо говорили все время, своими разговорами об эльфах и о прочем заставили меня проговориться. Но теперь время показать, так ли вы хороши, как ваши слова.

— Похоже на то, — сказал Фарамир, медленно, негромко и со странной улыбкой. — Так вот разгадка всех загадок! Единое Кольцо, которое считалось исчезнувшим из мира! И Боромир пытался силой овладеть им? А вы бежали? И бежали все время — ко мне! И вот здесь, в дикой местности, я встретил вас: двух невысокликов, а рядом сотни людей, готовых выполнить мой приказ, и Кольцо колец. Какая ирония судьбы! Какая возможность для Фарамира, капитана Гондора! Ха!

Он выпрямился во весь рост, серые глаза его сверкали.

Фродо и Сэм вскочили со своих табуреток и прижались спинами к стене, пытаясь вытащить мечи. Наступило молчание. Люди в пещере прекратили разговоры и в удивлении смотрели на них. Но Фарамир снова сел на стул и тихонько рассмеялся. Потом снова стал серьезным.

— Увы, Боромир! Слишком тяжелое испытание! — сказал он. — Как вы меня опечалили, странники из далекой земли, носители опасного дара! Но вы меньше знаете людей, чем я невысокликов. Мы, люди Гондора, верны своему слову. Мы редко хвастаем, а затем выполняем свои обещания или погибаем в попытке их выполнить. Даже если бы оно лежало на дороге, я не подобрал бы его. Так я сказал. Даже если бы тогда, когда я произносил эти слова, я точно знал бы, о чем идет речь, я все равно счел бы эти слова клятвой и выполнил бы их. Но я достаточно мудр, чтобы понять: есть такие опасности, от которых человек должен бежать. Успокойтесь! Успокойтесь, Сэмвайс! Если вы и ошиблись, считайте же, что такова судьба. Сердце у вас правдивое и преданное, оно видит лучше ваших глаз. Может, вам это покажется странным, но для вас было бы безопаснее открыть мне вашу тайну. Это поможет вашему хозяину, которого вы так любите. Я постараюсь обратить вашу ошибку в выигрыш, поскольку это в моей власти. Поэтому не волнуйтесь. Но больше не называйте эту вещь вслух. Одного раза достаточно.

Хоббиты снова сели. Люди вернулись к своим напиткам и разговорам, решив, что капитан пошутил над своими маленькими гостями и что теперь шутка исчерпана.

— Ну, Фродо, наконец-то мы поняли друг друга, — сказал Фарамир. — Если вы взяли эту вещь на себя, не желая ее, по просьбе других, тогда я еще больше жалею и уважаю вас. Вы для меня совершенно новые существа из нового мира. Все ли хоббиты таковы? Ваша земля должна быть царством мира и довольства, и садовники должны пользоваться там почетом.

— Не все хорошо у нас, — заметил Фродо, — но садовники, конечно, в почете.

— Но можно устать даже в собственном саду, как устают все существа под солнцем в нашем мире. А вы далеко от дома и прошли долгий путь. Хватит на сегодня. Спите мирно. Не бойтесь! Я не хочу видеть его, или прикасаться к нему, или знать о нем больше, чем я знаю. А теперь отдыхайте, но вначале скажите мне только, куда вы хотите идти и что делать. Ибо я должен следить, ждать и думать. Время торопит. Утром мы должны быстро идти по пути, назначенному нам.

Фродо, после первого приступа страха, чувствовал, что он весь дрожит. Огромная усталость опустилась на него, как облако. Он не мог больше притворяться и сопротивляться.

— Я должен найти путь в Мордор, — сказал он слабо. — Я иду к Горгороту. Мне нужно найти гору Огня и бросить эту вещь в щель Судьбы. Так говорил Гэндальф. Не думаю, что смогу выбраться оттуда.

Фарамир серьезно и изумленно смотрел на него. Фродо покачнулся, но Фарамир подхватил его, осторожно поднял, отнес к кровати, уложил на нее и тепло укрыл. Фродо немедленно уснул.

Рядом была поставлена другая кровать для слуги. Сэм поколебался немного, потом низко поклонился.

— Доброй ночи, капитан, — сказал он. — Вы хорошо использовали свою возможность, сэр.

— Неужели? — спросил Фарамир.

— Да, и проявили свои достоинства — они очень велики.

Фарамир улыбнулся:

— Дерзкий вы слуга, мастер Сэмвайс. Но нет — оценка эта выше, чем я заслуживаю. Я не испытываю никакого искушения или желания, которые я должен был бы преодолеть.