Карибский кризис - Федор Московцев

Нервничая из-за того, что опаздываю на завод, я быстро проговорил суть вопроса:

— …Отсрочка платежа — сорок пять дней. Ну, плюс-минус… В общем… Да… Поставщики при этом не должны знать, для кого предназначен товар. Если они узнают, то сами влезут к нашим клиентам. Или, в лучшем случае, взвинтят цены — всё-таки конкуренты, враги, ух!.. Проверять номенклатуру, компоновать заказы, отгружать будет Сергей Казьмирчук. Тебе, как руководителю, надо будет контролировать процесс… чтобы Казьмирчук-старший созвонился с фирмами, попросил их дать товар для ЕГО ГОСПИТАЛЯ, но чтобы договор был заключен с «Перспективой», и, соответственно на неё отписан. Казьмирчук должен выступить гарантом этой сделки, за это мы пообещаем ему 10 % с суммы поставки.

Сделав несколько технических уточнений, я посмотрел в глаза своему собеседнику с доброй, бесхитростной и радостной улыбкой. Рошаль ответил бессмысленным молчанием и растерянными взглядами, и мне дважды пришлось повторить те же слова и объяснить, что бюджет будет оплачивать фонду только по факту поставок товара. Я был терпелив, и мой подопечный мало-помалу освоился с замыслом и даже безошибочно повторил то, что ему было сказано.

— Ты хочешь, чтобы Казьмирчук взял товар на госпиталь, передал его нам…

— …Фонду, благотворительному фонду «Перспектива», — поправил я.

— …передал фонду, а фонд передаст товар клиентам?

— Так точно, и тебе необходимо будет проверять каждую партию, чтобы по документам было всё в порядке. Получатель — военный госпиталь, плательщик — фонд. Получается как бы трехсторонний договор, но Казьмирчук свою подпись ставить не будет, а просто скажет СЛОВО, и поставщики ему поверят. Все документы ты отдаешь мне лично в руки. Клиентам товар пойдет с другими документами. Ты всё проверяешь, ну и… ставишь подпись: мол, все правильно, товар пошел…

Я попросил его организовать встречу с Казьмирчуком в конце рабочего дня, в районе 18–00, и стал собираться, по десятому разу проговаривая на ходу детали проекта.

Вечером мы встретились с Казьмирчуком-старшим в ресторане, где за едой я сумел продать ему такую идею: Северный Альянс выиграл в Южном федеральном округе очень крупный тендер на поставку медицинских расходных материалов для нужд железнодорожных больниц, тендер проводило Управление Нижне-Волжской РЖД. По условиям договора мы должны поставить товар на условиях отсрочки платежа. Но у нас не хватает оборотных средств на закупку необходимой продукции (сумма чрезвычайно велика — десятки миллионов), а наши поставщики не отпускают нам даже по предоплате, так как мы перебежали им дорогу в этом тендере и они приняли принципиальное решение не продавать нам товар пусть даже в убыток себе. Поэтому такое предложение: договориться с указанными поставщиками (я предъявил перечень фирм, которым задолжал Совинком, и у которых была необходимая мне продукция), взять у них товар на отсрочку платежа и передать его мне. Либо выступить перед указанными компаниями поручителем за стороннюю организацию (под это дело был учрежден благотворительный фонд «Перспектива»). Но ни в коем случае нигде ни при каких обстоятельствах нельзя произносить моё имя, Андрей Разгон… для успеха мероприятия… Комиссионные за участие в сделке — 10 % от суммы товара.

В отличие от предыдущих наших разговоров, когда Казьмирчук молча кивал и отделывался туманными обещаниями, тут он проявил живую заинтересованность и даже наметил звонки конкретным поставщикам. По всему выходило, что моя задумка воплотится в жизнь.

Глава 72,

О беспримерной эффективности святого Иосифа

Святой Иосиф сдержал слово — он решил вопрос с разблокированием расчетного счета Совинкома, что обошлось мне в 500,000 рублей. Конечно же, я был вынужден сразу вернуть находившиеся на счету деньги, 24 миллиона рублей, горздравотделу, который по ошибке мне их перевёл. Потому что старый седой полковник, вникнув в ситуацию и уразумев, что в происшествии есть доля и его вины, позвонил Карману, объяснил всё, как есть, и выступил перед ним гарантом возврата бюджетных денег. И если бы я эти деньги не вернул, он бы меня заплющил бы просто из принципа, чтобы не потерять лицо в городе. Тогда как, если бы обошлось без обращения к нему и я бы потихоньку увёл деньги и он бы узнал об этом от Кармана, то он бы сильно не осерчал, и, возможно даже, прикрыл бы меня, если бы я с ним поделился.

Теперь же, перечислив ему 500,000 рублей за его работу, я предъявил Блайвасу, чтобы он компенсировал мне хотя бы половину этой суммы, так как он являлся гарантом безопасности этого проекта и получил за это соответствующую долю. Но он был тот еще жлоб и крайне неохотно расставался с деньгами. Чтобы вытрясти с него лавэ, мне пришлось подтягивать Рената. Вдвоём с братом мы довольно жёстко поговорили с Блайвасом — он по своему обыкновению мотал своей квадратной башкой, хрюкал, сканировал нас, задавал по кругу одни и те же вопросы: «А что, ваш полковник, ёпта, решил вопрос?», и упирался, как баран. Хотя давно всё прекрасно понял — как облажался и просрал всю оборону, так что его самого чуть не замели, как одного из участников схемы — судебные приставы были уже готовы арестовать и его имущество, но благодаря вмешательству московских знакомых святого Иосифа противник был отброшен далеко нахуй.

— Радуйся, что это обошлось всего в пятьсот рублей, а не долларов, потому что у нас такие крутые прихваты, — резонно заметил Ренат.

Блайвас одобрительно хрюкнул — ему ли не знать все расценки. Он заговорил за помещение на Греческом проспекте, которое было арендовано по документам Совинкома, но аренду платил пока что он, сказал, что его тёща, главный бухгалтер Северного Альянса, готовит документы на получение кредита в Газпромбанке, и попытался увести разговор в сторону, типа, что он так много делает, а ещё больше везде платит, но Ренат вернул его к вопросу о половине от 500,000 рублей:

— Винц, когда мы получим 250 тонн?

Блайвас нехотя ответил: «Сегодня».

В тот же вечер он, как обещал (нарушать СЛОВО было табу), отслюнявил 250 штук.

Так закончилась эта эпопея с арестом счета. Я потерял 250,000 рублей, и, хотя и выиграл на вексельной схеме около 12 миллионов, но пребывал в печали, так как эти деньги давно ушли, как дети в школу, и, когда я был вынужден вернуть горздравотделу ошибочно перечисленные 24 миллиона, мучительный вопрос: где взять деньги? — с новой силой встал передо мной. Однако, предаваться огорчению и рефлексиям было некогда, нужно было действовать.

Когда я переводил деньги святому Иосифу, то в который раз подумал о том, какой это эффективный человек и как оперативно и результативно выполняет поставленные перед ним задачи. Он не надоедает жалобами, как трудно ему работается, не ноет и не скулит, как Рошаль и прочие ленивые ублюдки, не посвящает в детали — к кому обращается и через кого решает вопросы, а просто звонит и кратко докладывает: «Счет разблокирован, с тебя причитается столько-то столько-то». И никаких гвоздей.

Потом уже, при случае, за чашечкой кофе, он рассказал, что шишка из московского ОБЭП, которому платили фирмачи, которых мы шваркнули, потребовал 10 % от суммы, которую эти фирмачи должны были получить по суду, то есть 1,8 миллиона — за то, чтобы продинамить их и решить вопрос в нашу пользу. Но святой Иосиф попросил его умерить аппетит и пообещал оказать взаимообразную услугу — и его доводы оказались достаточно весомыми, чтобы москвич согласился (как они поделили 500 тысяч — это уже не моя забота).

И тут, помимо восхищения безграничными возможностями святого Иосифа, меня накрыла тревога и страх: если для него нет ничего невозможного, значит, ему ничего не стоит прихлопнуть меня, как надоедливую муху. Мысль эта не ахти какая новая, но она ухудшила и без того моё плохое настроение.

Глава 73

О том, как заработала схема с благотворительным фондом «Перспектива», то есть об одном из самых редкостных приключений, о которых идёт речь в правдивой этой истории

Этот душный тип, Казьмирчук, неожиданно легко повёлся. И весьма оперативно договорился с указанными мной фирмами насчет поставок на «Перспективу». На самом деле, трудности проведения тендеров в госучреждениях были кошмарные, и поставщики выстраивались в очередь, когда представлялась возможность отгрузить товар, минуя открытый конкурс. Тем более в такое солидное учреждение, как военный госпиталь. Итак, Казьмирчук выступил гарантом оплаты в оговоренные сроки (месяц после отгрузки), и поставщики отпустили товар, а мои подставные люди его приняли и пропечатали все документы печатями этой левой конторы — Перспективы (в документах был указан адрес: СПб, Большая Морская 35; собственно, договор аренды офиса был заключен с Перспективой, для ускорения процесса на фирмы были отправлены экспедиторы с доверенностями Перспективы, будет излишним подчеркивать, что в Петербурге главным и единственным экспедитором был Казьмирчук-младший). После чего товар был отправлен тем покупателем Совинкома, поставки которым задерживались из-за того, что их предоплатные деньги были израсходованы, чтобы закрыть финансовые дыры. Что касается Москвы (то есть московских фирм, с которыми договорился Казьмирчук), там был надежный человек, который вот уже пять лет выполнял поручения, в основном отгрузки аккумуляторов и экспедирование грузов, я предупредил его, что дело скользкое и чтобы он на всякий случай при получении товара показывал какое-нибудь левое удостоверение. Полученный товар сразу же отправлялся в Волгоград — с другими документами. Заявок было на восемь с половиной миллионов рублей, туда был включен самый ходовой товар, который из года в год закупали у нас наши основные клиенты — Волгоградский кардиоцентр и казанская больница № 6.