На веки вечные - Кэтрин Андерсон

— Глупо? Считай, как тебе угодно, но я буду щелкать пальцами, если захочу. И не желаю, чтобы остаток жизни меня сравнивали с подонком Дэном.

— Я не сравниваю тебя с Дэном. Для него я бы поднялась.

Хит осекся и ошарашенно посмотрел на Мередит.

— Ничего себе заявление. Для него бы вскочила, а для меня нет?

— Дэна я боялась.

— Вот что, Мередит Линн, поторопись-ка оторвать свой зад от этого чертова крыльца!

— Мама, вы с Хитом сейчас подеретесь? — Сэмми положила ладошку на ошейник Голиафа.

— Нет, малышка, мы просто спорим.

— Ну уж дудки, это уже не спор, а настоящая драка! — взвился шериф. — И твоя мама, если не перестанет меня доводить, скоро узнает, что это такое.

— А мама победит?

На какое-то время Хит снова потерял дар речи. Потянул себя за мочку уха, потер переносицу.

— Нет, не победит. Просто сейчас ей так кажется. Но скоро она поймет, что ошибалась. — Он пристально посмотрел на Мередит. — В этом нет никаких сомнений.

— Когда ты успокоишься, тебе будет стыдно, — вздохнула Мередит.

— Не будет.

— Будет, будет. Сейчас ты не владеешь собой и не понимаешь, как дурно себя ведешь.

— Дурно? Извини! С моей точки зрения…

— Но потом поймешь. Знаешь, что происходит? Ты обижен, как вчера на меня. Только на этот раз на отца. Но гнев не прогонит обиду.

Хит принялся ходить по кругу и при этом отдувался, словно вынырнувший на поверхность кит. Вчера он тоже так делал, и Мередит поняла, что таким образом он устраивает себе передышку. Но вот Хит наконец остановился, скрестил на груди руки. С минуту смотрел на нее и… вздохнул. Вместо сердитого блеска в глазах появились озорные искорки, и Мередит почувствовала, что Хит изо всех сил боролся с желанием улыбнуться.

— Ты хоть понимаешь, что я могу взвалить тебя на плечо и отнести в пикап?

— Было бы очень забавно. Но давай сделаем это после того, как ты вернешься к отцу. А потом, как бы ни обернулось дело, обещаю, что сама прыгну к тебе на руки.

— Прыгай сейчас. Не забывай, что штаны в нашей семье ношу я!

— У мамы тоже есть штаны.

Хит скосил глаза на девочку, которая едва доходила ему до колена, и ответил совершенно серьезно:

— Мои больше!

Сэмми смерила взглядом его джинсы и согласилась:

— Да, намного.

— Вот видишь, Мередит. Нечего связываться с быком: можно напороться на рога. — Он медленно подошел и опустился на корточки, взял ее за подбородок и заглянул в глаза. — Ладно, доставлю отцу удовольствие. Только ради тебя. Но предупреждаю: ничего хорошего из этого не выйдет.

Мередит поймала его руку и поцеловала в ладонь.

— Вы оба только и делаете, что перемываете старые обиды, и не хотите посмотреть правде в глаза. Как будто признать ее — значит потерять лицо. Скажи ему, Хит. Прежде чем уйдешь, обязательно скажи. Такой могучий, большой человек, как ты, может осилить три маленьких слова. Пусть даже они пропадут, но ты будешь знать, что сказал их. И если у отца не хватит мужества сделать то же самое, пусть это останется на его совести.

Хит провел кулаком по губам.

— Теперь ты моя должница.

Он скрылся в доме, а Мередит задумалась, простит ли Хит ее когда-нибудь за то, что она настояла на его разговоре с отцом. Зазвенели стекла на фасаде — так громко кричали друг на друга мужчины, и каждое слово долетало на улицу. Чтобы Сэмми не слышала, Мередит отправила ее на лужайку играть с Голиафом. И вынуждена была признать, что никогда еще не слышала такой жестокой перепалки.

Хит обвинял отца в том, что после смерти матери стал никому не нужен. Ян признавал, что после ухода жены работа была единственным, что держало его на плаву. Хит вспоминал, что отец критиковал его за все, что бы он ни делал, и ни разу не похвалил. Ян огрызался и к старым обидам добавлял горы новых: утверждал, что сын его ни во что не ставил и презирал все, что бы он ни делал. Подражал не ему, а управляющему ранчо Скитеру. Хит кричал, что старый ковбой был ему больше отцом, чем настоящий.

Ссора нарастала как снежный ком, и Мередит захотелось бежать куда глаза глядят. Но в конце концов Хит объявил отцу, что вернулся только за одним — сказать единственную вещь, и зло выпалил: «Я тебя люблю! Бог знает почему, но это так!»

Воцарилась гробовая тишина.

Несколько минут Мередит ждала, что разъяренный Хит вот-вот появится на крыльце. Когда этого не случилось, она решила, что мужчины все еще ссорятся, но тише. Однако прошло четверть часа, и Мередит поздравила себя: впервые за девятнадцать лет отец и сын не орали друг на друга, а разговаривали.

Она себя не обманывала: старые раны невозможно вылечить одним разговором. Нельзя сразу перекинуть мосты через все пропасти. Мередит понимала, что боль утраты Лейни до конца жизни останется их сердечной раной.

Но начало было положено. Между отцом и сыном возможны отношения — пусть даже не самые идеальные.

Через три часа Ян вошел в свой кабинет, где его ждали Хит и Мередит, и бросил на стол блокнот.

— Я сделал несколько звонков, поговорил со знающими людьми. По поводу Глена Календри и некоторых его сообщников уже ведется расследование.

— Правда? — Мередит даже привстала. — Хорошие новости.

Ян улыбнулся. После второго разговора с сыном он не только извинился перед Мередит, но стал образцом сердечности и хороших манер. И ни разу не выругался.

— Это означает, что Календри под подозрением. И только. Прищучить его пока не могут. Поэтому расследование ведется неофициально, и вам от него почти никакой пользы. Но если каким-то образом подтвердятся сведения, которые вы мне сообщили, то есть немало шансов на то, что вы отправите своего бывшего свекра и кое-кого из его приятелей очень надолго в тюрьму. Меня также заверили, что в обмен на показания власти готовы включить вас в Программу защиты свидетелей.

Одним телефонным звонком я могу запустить весь механизм в действие, и дальше он начнет работать как по маслу. От вас, Мередит, зависит, звонить мне или нет. Если вы дадите зеленый свет, то будете вынуждены через три дня вернуться и дать подробные показания официальным лицам. Они, конечно, должны проверить вашу информацию, поэтому ваша первая встреча будет простой формальностью.

— А потом?

— Вас вызовут, чтобы дать показания перед большим жюри . Если все пойдет хорошо, первый этап закончится вынесением официального обвинения. Тогда Глена с сообщниками арестуют и предадут суду, а вы станете главным свидетелем. — Ян вздохнул и мрачно посмотрел на Мередит. — Теперь о неприятной стороне. Как только вы сделаете официальное заявление, начнется последующее расследование, которое может занять и несколько месяцев. В это время вам будет грозить серьезная опасность. А значит, вас придется взять под арест с целью сохранения жизни. До суда вы с Сэмми будете находиться в так называемом «доме безопасности», а потом вас включат в Программу защиты свидетелей. Короче, с тех пор как вы решитесь на официальное заявление, вам до окончания суда придется жить в заключении, ни с кем не вступая в контакт. А сам процесс будет продолжаться месяцы, возможно, даже годы.