Измена. Вторая семья мужа - Александра Багирова

Он изменял своей жене, врал и слишком многое скрывал. Рома сам себя не простил. Тогда он не видел другого выхода, слишком большой был страх за жену. Сейчас… скорее всего он все же поступил бы иначе. Только прошлого не исправить, ему придется жить, с тем, что он сотворил.

Признание тогда в офисе адвоката далось ему тяжело. Было невероятно сложно изливать душу перед Лерой. Он ощущал такой вселенский стыд, что если бы в тот миг под ним разверзлась земля, он был бы рад. Не может он говорить с ней о подобных вещах. Она свет, а своими откровениями он очерняет ее.

Лера сама пошла на контакт. Она старается понять. Но этот извечный сочувствующий взгляд, он добивает Рому. Такое ощущение, что она вогнала ему нож в грудную клетку и раз за разом его проворачивает. Не нужна ему жалость, он хочет видеть совсем другие эмоции в любимых глазах.

Но он упал, ходит по тонкой грани, при их общении продумывает каждое слово. Лишь бы не оступиться. Он не может позволить себе допустить еще одну ошибку.

Аришка — его отдушина. Дочурка славная и очень спокойная. Лера доверяет Роме их дочь, он проводит с малышкой максимальное количество свободного времени.

Зоря, наоборот, разочаровывает все больше. Рома слишком хорошо знал своего отца, чтобы понимать, что люди подобного сорта не меняются. А в старшей дочери он видит живое воплощение Вениамина.

Они с Лерой говорили с начальством, выясняли обстоятельства, общались с психологами. И в конечном итоге пришли к выводу, что надо забирать дочь оттуда. Ее или действительно убьют, или испортят еще сильнее…

При помощи Игоря они нашли учреждение для трудных подростков в Германии. Правила там строже, но и работают профессионалы, отличные психологи. Роме самому страшно признаться, но его не покидает острое желание, отослать дочь как можно дальше. Словно даже пребывая с ними в одном городе, Зоря может отравлять им жизнь. Слишком сильно она у него ассоциируется с Вениамином, поднимая из глубин подсознания весь пережитый ужас.

Наведался Роман и к своей матери. Несколько месяцев она слезно просила его о встрече. Он поехал. Зачем? Сам не мог себе ответить на этот вопрос. Стараниями Игоря Ларисе светил приличный срок. Надежды на свободу у нее нет.

Когда привели мать, Рома даже прищурился, вглядываясь в некогда ухоженнее и красивое лицо. Сейчас на него смотрела старуха с серой кожей, взлохмаченными желто-седыми волосами. Руки тряслись, глаза лихорадочно бегали.

Она с порога стала требовать, чтобы Рома немедленно ее забрал. Утверждала, что она жертва и выживала, как могла. Раскаяние? Этого не было и в помине. Во взгляде был ужас от ожидавших ее перспектив заточения.

Рома заметил несколько синяков на руках и шее. Ларисе тут явно не сладко приходится. Несомненно, стараниями Игоря.

Жалко ли ему мать? Нет.

— Ты сама довела до этого, — сказал он ей тогда.

— Я тебе жену нашла! Обеспечивала деньгами! Прикрывала твои выходки! Псина ты неблагодарная! А теперь решил, что можно мать списать?! Ничего, я еще тебе покажу! Ты еще свое получишь! — дальше она разразилась такими ругательствами, от которых Роме стало тошно. Потом резко упала на колени, поползла к нему, — Ромочка, сыночек, помоги мне! Вытащи меня отсюда! Ты ведь не бросишь свою мамочку!

— Отбудешь срок и выйдешь. Ты тут сидишь за то, что сотворила.

— Ах так! — безумно оскалилась. — Тогда и ты сядешь! Сейчас пойду к следователю, и выложу, как ты хладнокровно своего папашу грохнул! Так что или вместе за решеткой, или на свободе! Выбирай, псина!

— Не думаю, что нам стоит еще видится. Больше я к тебе не приеду, — Рома направляется к выходу.

— Ты свой выбор сделал! Последние денечки на свободе гуляешь! — подбежала и плюнула ему в спину.

Рома очень четко ощутил этот плевок, через ткань куртки. В этой слюне была сконцентрирована вся ненависть, все презрение, которое Лариса испытывала к своему сыну.

Глава 97

Рома едет на вокзал и вспоминает визит к матери. То, что она будет его топить — сомнений нет. Если Лариса поймет, что помощи не будет, и ей придется отсидеть весь срок, она сделает все, чтобы посадить Рому.

И он готов ответить за содеянное. Решетка не страшит. Страшит разлука с Лерой и Аришкой. Он только стал видеться с дочуркой, начал ощущать все радости отцовства.

Об этом не так давно Рома говорил с Лерой. Рассказал ей про визит к матери.

— Ром, у нее нет доказательств! Только твое признание. Это вообще ни о чем.

— Лер, я это сделал, и готов нести ответственность.

— Какой в этом толк? Вениамин бы иначе не остановился. Ты переступил через себя… совершая это, — берет его за руку и сильно сжимает. — Представляю, как тяжело тебе было после, как ты мучился… Ты слишком многое пережил. Оставь эти мысли! Ты нужен дочери! Тут!

Она права, Рома действительно первый год, после содеянного, жил в аду, Вениамин мерещился ему на каждом шагу, а угрызения совести поедом ели. Даже осознавая, что иного выхода не было, понимание, что он убил собственного отца — это кара.

— Я просто рассказываю, что такой вариант возможен!

— Нет! — отчаянно выкрикивает Лера. — Я немедленно позвоню Игорю, поеду к нему. Он умный мужик и обезопасит тебя. Рома, ты не сядешь! — столько стали и решительности в ее глазах. Никогда прежде Рома не видел жену такой.

— Не только мать знает… — не договаривает, не хочет произносить имя той, что до сих пор стоит между ними.

— Она будет молчать, — уверенно отвечает Лера. — Думай о том, что тебе дочь растить, Аришке нужен отец.

— Спасибо, Лерочка, — Рома не удерживается и обнимает ее. Судорожно прижимает к себе стройное тело жены. Дрожащими губами целует ее в щеку.

Ему так сложно говорить с ней о подобных вещах. Стыдно, неловко, снова хочется провалиться сквозь землю. Смотрит в ее родные глаза а там… там жалость и теплота…

Больно.