Измена. Вторая семья мужа - Александра Багирова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С ней работают психологи. Она там учится, занимается спортом, ее хорошо кормят. Но понимать, что твой ребенок фактически в тюрьме — это наказание.
Мы не видели ее эти два месяца. Психологи и преподаватели не рекомендовали встречи. И вот теперь увидим при таких обстоятельствах.
Дима очень хороший ребенок. И я не испытываю к нему негативных чувств. Он ни в чем не виноват. Мне, наоборот, его безумно жалко, потому как я знаю, что Алена не стала для него матерью, и сомневаюсь что когда-то это изменится.
Она видит в нем Вениамина, напоминание о пережитом. Хоть по мне, мальчик ни капли не похож на отца Ромы.
— Ой, а кто это ко мне пришел! — Светлана увидев Диму меняется в лице, в глазах непролитые слезы, губы дрожат.
— Привет, тетя Света. Я с тобой буду.
— Я так рада, Димочка! Что тебе вкусное приготовить? — обнимает парня, замечаю, как у нее дрожат руки.
Сестра уволилась из роддома. Это было решение, принятое на семейном совете. Ей надо отдохнуть. Сколько лет она как лошадь пахала без передышки. А нам нужна помощь по дому и с Аришкой. Да и Паше и Зое Ивановне так лучше.
А если захочет, так потом устроиться на работу, но уже без изматывающих графиков.
— Лерочка, это такой подарок! — расцеловывает меня. — Спасибо за Димочку!
Дима не частый гость в нашем доме. Но случается Рома его привозит, когда задерживается на работе. Я никогда не отказываю. Мы учимся понимать друг друга и существовать в новой для нас реальности.
Дима брат Ромы, он его любит, я его тоже люблю, и желаю ему всего самого наилучшего. Жаль, что Алена так жестока к сыну…
А вот Светлана, лишь только с ним познакомилась, сразу прониклась к нему симпатией. Она покупает подарки для Димы, постоянно про него спрашивает. Парень отвечает ей взаимностью, если они чем-то заняты, то не замечают никого и ничего вокруг. С Пашей Дима тоже сдружился. А для Зои Ивановны, чем больше детей в доме, тем лучше.
— Тебе спасибо, Свет. Мы поедем…
— Держитесь, — сжимает мою руку.
— Алена родила, сегодня ее выписали, — говорит Рома уже в машине.
— С ребенком все хорошо?
Болезненная игла пронзает сердце, тут же в памяти всплывают кадры, увиденные после моей выписки.
— Здоровый пацан, — Рома переводит на меня взгляд и после небольшой паузы тихо добавляет, — Не мой, Лер.
— Хочешь сказать, ты не отец? — округляю глаза.
— Тест сделал. Не я.
— Макс?
— Наверное. Не уточнял, — пожимает плечами.
— Сожалеешь?
— Я рад. Не хотел, чтобы меня с ней связывал ребенок. Не хотел сына от нее.
Действительно замечаю на лице Ромы облегчение. Мне тоже однозначно легче. Тот ребенок был бы вечным напоминаниям о связи мужа и моей сестры.
— Так лучше, — киваю. — Для всех.
— Еще я ей сказал, что у меня командировка, придется ей брать на себя заботу о Димке. Помогать буду, но пора ей осознать, что она его мать.
— Дима ей не нужен. Это не изменится, — озвучиваю грустную истину.
— А что ты предлагаешь? — Рома сжимает руль сильнее.
— Надо подумать. Ром, она испортит детство парню, — от моих слов Рома вздрагивает, словно я его ударила.
Невольно напомнила мужу его собственную трагедию.
— Я еду на неделю. Посмотрим, как они это время проведут вместе. Если все будет печально, тогда буду решать. Димке психику сломать я не позволю, — сжимает губы в тонкую линию. — А сейчас у нас Зоря, — паркуется около больницы.
— Решаем проблемы по мере их поступления, — делаю глубокий вдох.
Знаю, что встреча простой не будет.
Рома помогает мне выйти из машины. Сжимает мою руку, заглядывает глаза.
— Мы справимся, Лер. Я рядом.
— Знаю, Ром, — сжимаю его руку в ответ.
Заходим в здание больницы, запах лекарств будоражит и без того расшатанные нервы.
— Три ребра сломаны, рука, множественные гематомы на теле, — говорит врач, который ведет нас в палату к дочери.
А у меня в голове вопрос: «Реально? Или новое представление?». Так же меня вели к ней в палату, когда это оказалось спектаклем. И теперь я всегда и во всем буду сомневаться и искать подвох. Печально…
Около палаты стоит молодая женщина.
— Добрый день, я Инга Леонидовна преподаватель Зореньки, — представляется женщина и смотрит на нас с Ромой осуждающе.
— Роман, это моя супруга Валерия, — представляется Рома.
Мы знакомы с психологами, некоторыми преподавателями, а эту женщину видим первый раз.
— Очень надеюсь, вы сделаете выводы, уважаемые родители, — морщит нос.
— Выводы о чем, Инга Леонидовна? — уточняю.
— Не место такой милой девочке в подобном заведении! — выкрикивает с запалом.
— А вы в курсе, что эта «милая» девочка сотворила?
— Зоря со мной максимально откровенна! И мне жаль, что родители поверили кому угодно, но только не собственному ребенку! — в глазах женщины стоят слезы. — И я не уследила! Не уберегла!
— Значит у вас крайне искаженные сведения, — говорит Рома, берет меня за руку и открывает дверь палаты.
Зоряна лежит на постели, ее сложно узнать, лицо опухло, синяки, рука в гипсе. Очень больно видеть свою дочь такой. Рома негромко охает, у меня перед глазами расплываются черные круги.
— Мамочка, папочка, вы пришли, — раздается глухой голос дочери.
Глава 95
— Что случилось, Зоря? — дергаюсь в сторону дочери, материнское сердце разрывается, отчаянно хочется ей помочь.
Рома крепче сжимает мою руку и удерживает на месте.
С трудом прихожу в себя. Остаюсь стоять рядом с ним, и внутренне содрогаться от противоречивых эмоций.
— Я живу среди малолетних преступников, — протяжно вздыхает. — Что еще можно от них ожидать?
— Но должна
