Олимп - Дэн Симмонс

Уже поздно вечером, когда зимняя мгла стирала с небес отблески отгоревшего дня, молодой мужчина пошел поискать Аду. Кузина стояла у пылающей плавильной печи. Даэман попытался заговорить, однако так и не нашел подходящих слов.

— Тебе пора, — только и ответила супруга пропавшего Хармана. — Удачи.

И, чмокнув кузена в щеку, подтолкнула его к дому.

При тусклом свете снежного вечера сын Марины и девять человек из группы положили в рюкзаки запас арбалетных болтов, печенье, сыр и бутыли с водой (поначалу думали взять новые винтовки, но потом ограничились уже знакомыми арбалетами и ножами) и быстро двинулись в полуторамильный путь от заградительного частокола до факс-павильона. Время от времени они пускались вперед легким бегом. Во мраке чащи мелькали подозрительные тени, хотя на открытых участках войниксы еще не появлялись. Птицы отчего-то затаились и смолкли; обычно в разгар зимы хоть изредка слышался шум крыльев или тоскливые крики. Поначалу встревоженные охранники, выставленные у ограды павильона, обрадовались гостям, приняв их за пришедшую заранее смену, и были явно разочарованы, узнав, что перед ними — всего лишь путешественники, собравшиеся куда-то факсовать. За последние сутки никто из людей не наведывался в Ардис и не отправлялся прочь, зато дозорные приметили войниксов, десятками уходящих на запад в лес. Два десятка стражников понимали: в случае серьезного нападения им не защитить павильон, и поэтому все как один желали попасть в особняк до наступления полной темноты. Даэман разъяснил, что смена может не поспеть засветло, но что в ближайшие часы кто-нибудь непременно примчит на соньере проведать охрану. Если же твари надумают атаковать, караульным достаточно отрядить одного посланника в Ардис, и колонисты пришлют подкрепление — по пять человек за один перелет.

Потом сын Марины в последний раз объяснил своей команде условия предстоящей миссии. Рамис, Каман, Дорман, Кауль, Эдида, Кара, Симан, Око и Элла получили каждый по тридцать кодов, соответствующих факс-узлам. Не мудрствуя лукаво, Даэман составлял рабочие списки по принципу возрастания, поскольку в мире факсов расстояния не играли ни малейшей роли. Помощники вновь услышали о том, что им следует посетить все три десятка мест и лишь тогда возвращаться. Увидев паутину из голубого льда или многорукого Сетебоса, полагалось отметить это в списке, рассмотреть из павильона как можно больше и скорей уносить ноги. Воевать — чужая работа. Если же колония будет выглядеть как обычно, требовалось предупредить об опасности первого же встреченного стражника и немедленно факсовать дальше. Даже с учетом непредвиденных задержек Даэман верил, что помощники выполнят задание менее чем за двенадцать часов. Некоторые узлы были слабо заселены — от силы несколько обиталищ вокруг павильона — и не могли отнять много времени, а те, откуда люди бежали, — и того меньше. Стоит кому-нибудь из посланников не вернуться в течение суток, он или она будет считаться пропавшим без вести; вместо него или нее на проверку отправят кого-нибудь другого. Возвращаться заранее, не навестив ровно тридцать факс-узлов, разрешалось только получив серьезную рану либо узнав нечто действительно важное для выживания обитателей Ардиса. В таком случае следовало сразу спешить назад.

Смеркалось. Помощник по имени Симан озабоченно поглядывал на окрестные холмы и луга. Хотя мужчина не промолвил ни слова, Даэман без труда читал его мысли: «Интересно, как мы доберемся до Ардиса в кромешной темноте, когда вокруг так и снуют войниксы?»

Бывший собиратель бабочек подозвал охранников павильона к общему кругу и разъяснил их задачу: если кто-нибудь из команды вернется с важными новостями, а соньер окажется недоступен, пятнадцать из двадцати дозорных должны будут сопроводить посланца к Ардис-холлу. Но ни при каких обстоятельствах не оставлять павильон без защиты.

— Вопросы есть?

В угасающем свете вечера мужчина обвел глазами обращенные к нему бледные овалы лиц. Вопросов не последовало.

— Тогда факсуем в порядке увеличения кодов.

Даэман не стал желать всем удачи, чтобы не терять время. Один за другим члены команды проходили в середину павильона и, отстучав на дисковой плате колонны верхнюю строчку списка, пропадали из виду. Для себя кузен Ады оставил последние тридцать кодов, прежде всего потому, что среди них был Парижский Кратер и несколько узлов, куда он уже наведывался. Однако, собравшись факсовать, мужчина не стал набирать ни одну из строчек своего списка. Вместо привычных цифр он отстучал малоизвестный код необитаемого тропического острова.

Очутившись на месте, Даэман сощурился от яркого света. Вода в лагуне сияла ясной лазурью, приобретая за рифами еще более насыщенный оттенок. Над западным горизонтом башнями высились грозовые («слоисто-кучевые», как он узнал из книг) облака, верхушки которых озаряло утреннее солнце. Оглядевшись по сторонам, нет ли ненужных свидетелей, сын Марины разделся донага и натянул на себя термокожу. Капюшон он пока откинул, а респиратор повесил на шею на тонких лямках. Поверх костюма Даэман опять надел свои брюки, тунику и туфли, а нижнее белье спрятал в рюкзак.

Затем перепроверил, все ли он захватил из Ардиса. Нарезанные полоски желтой ткани? С собой. Примитивные молотки-гвоздодеры, творение рук Ремана (после Ханны этот кузнец был самым искусным в Ардисе)? На месте. Туринская пелена из комнаты матери? В рюкзаке. Сложенная кольцами веревка, запасные арбалетные болты? Тоже.

Мужчина предпочел бы сразу направиться в Парижский Кратер, но там царила глубокая ночь, а чтобы разглядеть все, что нужно, Даэману требовались солнечные лучи. До рассвета оставалось еще семь часов, и за это время сын Марины собирался наведаться в большую часть оставшихся двадцати девяти узлов. Тем более что после бегства из Парижского Кратера он уже посетил Киев, Беллинбад, Уланбат, Чом, Дрид, Дом Ломана, Фуего, Кейптаунскую Башню, Деви, Мантую и Сатл Хейтс. Из них только Чом и Уланбат находились под властью голубого льда, и вряд ли с тех пор положение успело сильно измениться. Но даже если на проверку всего списка уйдет полных двенадцать часов, то в Парижском Кратере будет еще светлым-светло.

А где, как не там, Даэман сумеет осуществить задуманное?

Надев на плечи лямки тяжелого рюкзака и подняв свой арбалет, разведчик пошагал к павильону под шелест раскидистых пальмовых листьев, овеваемых легким тропическим бризом, и, мысленно попрощавшись со всей этой красотой, отстучал первый код списка.

33

Более тридцати лиг — почти девять миль — одолел Ахиллес вверх по склону Олимпа с безжизненным, но прекрасно сохранившимся телом Пентесилеи на плечах, и он готов тащить свою ношу еще пятьдесят, или сто, или тысячу лиг, если уж на то пошло. Вот только здесь, на высоте около шестидесяти тысяч футов, тепло и воздух внезапно кончаются.