Иисус. Картины жизни - Фридрих Цюндель

Как объяснить эту великую, священную тайну? Попытка соотнести ее с человеческими понятиями, отражающими земной порядок вещей, скорее всего, будет безуспешной. Так стоит ли пытаться? Начало всего – Бог, Творец всех законов, и какой смысл искать в том, что управляется этими законами, и в самих законах нечто, присущее Ему Самому!

Но в свете Божественного нам, наверное, все же дозволено бросить взгляд на тайну естества и становления Иисуса, того, Кем Он в итоге стал. И тут я с удовольствием приведу идущие от сердца слова апостола Павла, который в Послании к Филиппийцам рисует нам всего несколькими мазками удивительно грандиозную и яркую картину этого священного явления (Фил 2:7 и далее).

В представлении апостола духовному существу присущи две прямо противоположные формы бытия, содержащие в себе целый ряд возможных форм. С одной стороны – это Божество, ничем не ограничиваемый, ничему не подчиняющийся самовластный источник всего происходящего, с другой – это раб, чья судьба целиком и полностью зависит от чужой воли. Спаситель по Своему сокровенному естеству был «равен Богу», и Его форма бытия до того, как Он воплотился в человека, была Божественной. Именно Божественный закон Величия и Власти, в противоположность закону человеческому, по словам Павла, определял весь строй Его мыслей, к которому побуждало Его принятие человеческого образа: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу», иначе говоря, не видел смысла и радости в безграничной власти над людьми. То же читаем и у Матфея: «Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими» (20:25). Это «быть равным Богу» для Него означало не зависеть от внешней формы бытия и оставаться таковым, даже существуя в облике раба. «Он уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек». «Сделаться подобным человекам» было Его величайшим решением! Когда Спаситель принял наш образ, члены человеческого тела стали как бы и органами Его духа, отчего самораскрытие Иисуса от начала овладения знанием и умением происходило одновременно с их развитием. Но не от начала Его бытия. Ведь Он был и до Своего рождения, был во времена Своего младенчества и юности. «Младенец же возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости, и благодать Божия была на Нем». Прекращалось ли это хоть на мгновение? Осмелюсь предположить, что этот самый важный и прекрасный отличительный признак человеческого бытия – «развитие» – был присущ Спасителю на всем протяжении Его земного пути. «Но уничижил Себя, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, был послушным даже до смерти, и смерти крестной».

И Он стал одним из нас, стал явлением в человеческой истории. Выйдя на служение, Он смиряется с тем, что, поклоняясь Ему в вере, как Сыну Божьему, в то же время на Него смотрят как на обычного человека, живущего среди людей. И в каком же образе Он предстает перед нами? В образе обычного ремесленника, собирающего вокруг Себя когда небольшую группу людей, когда множество народа, внимающего Его речам. Мысли Иисуса необычайно просты и понятны, полны беспредельной любви, доселе неведомой духовной истории человечества. Типичный человек из народа, чьи корни – в истории Его народа, Он в то же время поражает вселенскими, общечеловеческими масштабами Своего существа. Черты подлинного израильтянина, которые привлекают нас своей святостью и красотой, свойственными мужьям Божьим этого народа, в Иисусе ослепительно озарены светом Его духа, отчего они предстают перед нами уже не израильским, а общечеловеческим явлением. Слово Спасителя понятно каждому жителю Земли, ибо оно исходит из Его души. И все люди ощущают свое родство с Иисусом, проникаясь любовью к Нему. Но Он был неугоден и непонятен Своему времени. Многим Он неугоден и непонятен по сей день, cлишком велика для них та значимость, которую Он придавал Себе Сам, и безмерны надежды, открывшиеся перед всеми людьми, которые Он увязывал со Своим приходом на Землю. Иисус хотел, чтобы люди увидели в Нем не случайное явление, а посланника Бога, Творца Земли, Его Сына, Которому поручено спасти мир. Именно это Он мужественно, но и смиренно засвидетельствовал всей Своей земной жизнью; именно поэтому так внезапно и так позорно оборвалось Его общественное служение, не продлившееся и двух лет. Этот трагический конец развеял в человеческом понимании в прах Его свидетельство о Себе и о Своем значении. Лишь немногие рыбаки и крестьяне сохранили в себе веру в Его величие. Воскреснув же, Он предпочел не являть Себя миру воскресшим, а дал людям некую свободу – самим убедиться в победе Его дела. Попытавшись на мгновение сделать это, мы с удивлением обнаруживаем здесь некую великую загадку! Два года жизни мужа, по своему социальному положению весьма неприметного, к тому же Ему небезуспешно противостояла сплоченная фаланга вождей народа, произвели на Земле невиданный переворот, отмеченный сегодня широкими мазками на карте мира. Никто, даже самый неверящий, не сможет возразить сказанному о Нем апостолом Павлом почти 2000 лет назад (Фил 2:9): «Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени». Решение у этой загадки может быть только одно: все сказанное Им о Себе – правда, и Он действительно воскрес. Нам только кажется, будто тем, казнившим Спасителя, удалось прервать Его пребывание на Земле, – оно продолжается и поныне.

Движимый той же мыслью, апостол Лука в первых строках «Деяний» назвал свое Евангелие книгой, в которой «написал о всем, что Иисус делал и чему учил от начала». Иисус продолжил Свое служение, совершая то, что обещал Своим ученикам: «И на сем камне Я создам церковь Мою». Что у Него есть для этого сегодня – об этом вышеприведенные слова апостола, если принимать их в библейском смысле. Бог обещает Аврааму «возвеличить имя его» (Быт 12:2), то есть сделать не просто «знаменитым человеком», а исключительно важной для истории личностью, навечно запечатлевшейся в памяти человечества. Павел подразумевает здесь имя «Господь», «Властитель», обычно употребляемое им при объяснении язычникам значения Иисуса: «Имя, которое Его носителю во всем дает последнее слово, обо всех дает свободное суждение, так что никакого не может быть возражения и прекословия». И воспрещено это не какой-либо внешней властью или внешним правом, а потому что Иисус по Своей сокровенной сущности – «уже одним Своим именем», сказали бы мы сегодня, – вознесен Богом непостижимо выше всех людей, имен и понятий, превосходя их Своей внутренней значимостью, Своим правом быть. Библия все сводит к источнику мыслей, к некоему Я, к личному, мы же больше тяготеем к нами же придуманному, к понятиям, к объекту. И посему сказанное сообразно с нынешним мышлением можно интерпретировать так: «Он сделал Его понятием, стоящим над всеми понятиями». Оно – первейшее из всех понятий, обозначающих нечто, имеющее для нас непреходящую ценность. Истина, по сути, есть то, что мы жаждем узнать о себе, о смысле своего бытия и своем предназначении, об этом великом едином мире, в котором мы живем, иными словами – о Боге. Эта истина и есть Он, ставший по велению Бога Мудростью, к которой мы приходим через Него, а не к Нему благодаря мудрости. Так же обстоит и с добродетелью. Вместо привычных, холодных, не в полной мере свойственных нам понятий о долге, о добродетели и добре, скорее интуитивно угадываемых человеческим сердцем, у нас теперь есть Он, вся добродетель Которого заключается в том, чтобы быть Сыном Божьим, любящим нас и принесшим Себя в жертву за нас. Мы приступаем к Нему вовсе не потому, что добродетельны, а, напротив, становимся добродетельными, когда придем к Нему; Он и есть добродетель. Понятие праведности в самом темном человеческом сердце – всего лишь отблеск высшего Царя, без Которого это понятие просто не существовало бы. Праведность Божья, враждебная всему греховному и неумолимо его карающая, приводит нас в трепет, словно огнь грядущего Страшного суда. Она же, дав Иисусу полное право требовать праведности и от нас, раскрылась тем самым перед нами в своем сокровенном непреходящем существе, исполненном милости и правды, и цель ее – не уничтожать неправедных, а исправлять, помогая им стать людьми добродетельными и праведными. И посему в Иисусе наша праведность и наша жизнь.

Взглянув на историю человечества в свете таких понятий, как истина, заблуждение и ложь, добродетель и порок, праведность и вина, мы, люди, увидим себя вовлеченными в великий всеобъемлющий поток становления и развития, берущий неизвестно где свое начало и неизвестно где – без Иисуса – заканчивающийся. И каждый вовлеченный в этот поток испытывает на себе его влияние, но и сам, в свою очередь, влияет на него каждой клеточкой своего существа. Человек – итог поколений бывших и, хочет оно того или нет, пусть в малой степени, но предопределяет состояние поколений будущих. Какая нестерпимая тоска охватила бы нас, если могли бы мы увидеть этот поток становления и развития, наполненный, в его неизмеримой протяженности и непостижимой широте и глубине, нашей виной, нашими заблуждениями и грехами. И как могущественно, возвышенно и утешительно звучат над его волнами слова: «Ибо все из Него, Им и к Нему» (Рим 11:36). Да, все из Него и все вернется к Нему, но что значит – «Им»? В нашем представлении Иисус вознесен над этим потоком на непостижимую высоту и не вмешивается в течение его вод! Но посреди него мы видим как бы маленькую точку – то Иисус, тщательно, на протяжении тысячелетий готовящийся к тому, чтобы однажды стать человеком; стать посреди простых законов развития тем единственным именем, которое затмит все имена, движущие подобно ветру этот поток; стать силой, которая, законно властвуя миром, вновь приведет человечество к Отцу. Он (Кол 1:15 и далее) есть «рожденный прежде всякой твари», и в Нем сотворено все, и духовные силы всех видов, стремящиеся теперь самовластно противостоять Ему; и «все Им стоит». «Ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста, и земное, и небесное». К этому Он и стремится, продолжая Свое дело, начатое еще на Земле, став однажды по велению Своего Отца (Эфес 1:10) «омегой» всех вещей, как бы «итоговой суммой» биографий всех живших на Земле людей. Он – величественный плод всех грешных и скорбных жизней, прошедших свой путь становления и развития. И в этом воля Его Отца, плод и венец Его трудов – «дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедовал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Фил 2:10,11).