Иисус. Картины жизни - Фридрих Цюндель

Фридрих Цюндель

Иисус. Картины жизни

Friedrich Zündel

Jesus in Bildern aus seinem Leben

© Маттиас Дрегер, издательство «Райхль», 2015

Предисловие автора

Удивительная помощь Господа нашего Иисуса Христа, Бога Живого, познанная на личном опыте покойным Блюмгардом, познаваемая и ныне другими, с каждым своим проявлением все ярче раскрывала перед нами то, что мы знаем из Библии о земном служении Спасителя. И Его давние дела как бы оживали и приближались к нам, становились все яснее и понятней, обнаруживая свою великую внутреннюю взаимосвязь, как глубоко продуманное деяние во искупление грехов мира, деяние, которое завершится лишь когда будет достигнута эта цель. И нам, осиянным светом Его благодати, поступки Иисуса представлялись истинными обетованиями, означающими: как «вчера» Я, имея власть от Отца, помогал людям, так же буду помогать им «и ныне, и присно, и во веки веков».

И мной овладело глубокое желание воссоздать, прежде всего для себя, образ Иисуса, каким Его открывали мне в свете того опыта евангелисты, добиваясь максимального приближения этого опыта к реальности, путем строгого, беспристрастного изучения Священного Писания. Я тем охотнее предлагаю свой труд великой общине Блюмгарда, что, работая над его биографией, ставил себе скромную задачу – непредвзято и связно изложить собственные мысли.

Истинность исторического образа Иисуса легко нарушается при всякой попытке максимально адаптировать его к современному мышлению, сделав более понятным, приемлемым и назидательным. Стремясь избежать этого, я строго следовал призыву Иисуса: «Покайтесь!» (что означает: измените свои мысли сообразно Моим, а не Мои сообразно вашим), чтобы воссоздать именно тот образ Иисуса, который сложился у Его учеников, сущих «младенцев» – ведь это им Бог открыл истину, утаив ее от мудрых. Посему мой труд не столько назидание, сколько обращение к человеческому разуму. Ведь любое назидание истинно только в том случае, если оно основано на познании Иисуса Христа. Вот почему Павел так страстно желает, чтобы все, кого он не может поучать лично, познали «тайну Бога, Отца и Христа» (Кол 2:2). И моя цель – способствовать такому познанию, освещая фигуру Христа с важнейшей исторической стороны.

Именно поэтому, апеллируя к человеческому разуму, я был вынужден в некоторых местах исправлять лютеровский перевод Библии, что, впрочем, среди нас, теологов, дело обычное. С одной стороны, это не противоречило характеру нашего времени, когда все науки распахивают перед «непосвященными» двери своих лабораторий, позволяя им наблюдать за происходящими в них исследованиями; с другой стороны, следуя манере Лютера, глубоко чтившего Священное Писание, я тем самым с величайшим усердием пытался донести до людей его истинный смысл, сосредоточивая порой внимание на мельчайших деталях. И Лютер был бы несомненно рад, узнав, что мы за прошедшие 350 лет своей титанической работой, пусть незначительно, но все же продвинулись по его пути. Передавая в отдельных местах слова Писания иначе, чем это делал он, я руководствуюсь исключительно изначальным текстом Библии, даже когда на него и не ссылаюсь. Пояснения чисто экзегетического характера, особенно в примечаниях, заимствованы в основном, иногда и по умолчанию, из комментариев фон Гофмана.

«Высветить» образ Иисуса, каким Он предстает перед нами в Евангелиях, я решил в картинах Его жизни, выстраивая свое повествование так, чтобы свет каждой картины освещал и другие. Слово «высветить», присутствующее в заголовке первого издания, было призвано, скорее, показать лишь те узкие рамки, которыми я ограничил свою задачу. Как, к примеру, фотограф открывает нам все прелести резного изделия, рельефа или т. п., ничего к нему не прибавляя, а лишь варьируя светом, так и я всякий раз пытался направить на евангельские картины проясняющий их луч света. Теперь же я исключил из заглавия это слово, поскольку оно не по моей вине понималось иначе.

Не смея претендовать на полноту образа, утешаю себя тем, что любая попытка познать Христа – дело бесконечное, в котором никогда нельзя поставить точку. Я строго придерживаюсь хронологии событий лишь в период от начала земного служения Иисуса до его завершения. Именно этот период и может, по моему разумению, служить прочным основанием для подобного рода исследований. В этом хронологическом порядке и заключен высший духовный смысл. В остальном же я, подобно евангелистам, строгой последовательности событий не придерживался. Что же касается многочисленных результатов, достигнутых иными учеными, исследующими хронологию земной жизни Иисуса, то у меня есть сомнение в их достоверности.

И пусть Тот, Чей образ я освещаю, Своим духом откроет читателю все мои возможные ошибки и неточности, а все то, что сказано мной верно, хотя порой и недостаточно ясно, осветит ярким светом Своей истины! Пусть Он прольет Свой мягкий свет примирения на те фрагменты, где я был неумеренно пылок в своем споре!

Мое единственное желание и, по сути, моя надежда – выразить Ему настоящим трудом свое глубокое почитание.

Винтертур, ноябрь 1884

Ф. Цюндель, пастор

Предисловие к изданию 1922 года

Труды Фридриха Цюнделя при жизни их автора были известны лишь узкому кругу читателей, между тем его книга об Иисусе уже вскоре после выхода в свет была переиздана. Первый и единственный тираж другого труда – «Апостольский век» по сию пору не распродан. Более того, его работы по Новому Завету остались незамеченными и официальной теологией. В знаменитой книге Альберта Швейцера «История исследования жизни Иисуса» (1906) о Цюнделе сказано немного, так же, как и о Вейнельсе – авторе монографии «Иисус в XIX веке». Но именно у Цюнделя можно найти то, чем теология прониклась много позже – это глубоким ощущением реальности послания о Царстве Божьем, достигнув одновременно более адекватного толкования Евангелий, чем опираясь на современные представления об Иисусе. Тем самым он незаметно оказал благодатное воздействие на умы людей. Для кругов, группировавшихся в Бад Болле, Цюндель был образцом реалистичного постижения Библии, чему посвятили свою жизнь и оба Блюмгарда. Исходивший от него мощный импульс восприняли Лоцкий и Мюллер, каждый по-своему. Движение Германа Куттера, освободившееся [от догматического балласта] и освобождающее [от конфессиональной рутины], в своем понимании первоначального христианства восходит именно к Цюнделю. И неудивительно, что сегодня, когда требуется более глубокое постижение Библии, его книги вновь востребованы. В последние годы написанная им биография Блюмгарда обрела тысячи читателей. По собственному признанию ее автора, в ней все то, что происходило в действительности, и уже поэтому она может служить дополнением к его книге об Иисусе. Этим и объясняется ее переиздание.

Устав от «исторического» образа Иисуса, люди устремляются к познанию «мистического мира» Евангелий, и каждый ощутивший в этом потребность непременно обращается к Цюнделю. Он же, несомненно владеющий «сокровенным знанием», отвергает всякий гнозис и призывает обратиться к Библии. Многих из тех, кто с тоской и надеждой взирает на Бад Болль и Меттлинген, «излечивает» эта здравая, реалистичная и потому свидетельствующая о Духе книга; излечивает она и от всяческого подражания Блюмгарду, и от опрометчивого возрождения пятидесятнического движения. Ценность нисколько не устаревших книг Цюнделя, их вновь открывшееся нам значение заключается в том, что автор, оставляя в стороне все личностное и необычное, приходит к познанию Божественного мира, явленного ему в миссии Блюмгарда. Цюндель никогда не считал свое познание этого мира исчерпывающим и всесторонним, и мы издаем книгу об Иисусе в том виде, в каком она была написана, не редактируя те места, где изложены взгляды автора, не совпадающие с нашими. Вдумчивого, понимающего читателя она побудит самостоятельно погрузиться в постижение Библии. Поэтому наше издание повторяет в точности издание 1885 года, без каких-либо изменений в его тексте. Мы лишь опускаем примечания чисто экзегетического характера. Специалист найдет их в комментариях Гофмана, которому следовал Цюндель, почитая этого «великого книжника» за его «микроскопически точное исследование первоначального текста Библии» и его «неприязнь ко всякого рода фантастической мистике». Настоящее издание снабжено подробным указателем библейских имен и источников.

Пусть эта книга послужит тому, для чего и была в свое время написана. Если мы правильно поняли знамение времени, в ней сегодня действительно нуждаются многие, а потому вслед за ней, при всех внешних трудностях, надо бы издать и другую книгу Цюнделя – «Апостольский век».

Георг Мерц[1]

Предисловие издателя

Фридрих Цюндель (1827–1891), евангелический пастор, родился в Швейцарии. Его учителем был пастор Иоганн Кристоф Блюмгард[2] – один из редкостных людей, оставивших заметный след в истории XIX века. Книга Цюнделя об Иисусе явилась неким итогом их многолетнего тесного сотрудничества, совместных размышлений над Священным Писанием, его толкований и общего духовного опыта. В ней своеобразно и с особенной глубиной раскрывается каждодневное служение Иисуса и Его учеников на фоне общественной и религиозной жизни древней Палестины.