Антология британской фантастики - Течение Алкиона

Хендерсон нахмурился и очень неохотно согласился:

– Хорошо! Приходи в восемь часов. Позвони в боковую дверь.

– Договорились.

Брансон вышел, как раз когда в магазин входил новый покупатель. Уже снаружи он вспомнил, как Рирдон упомянул, что за домом Хендерсона ведется тайное наблюдение. Такое наблюдение отмечает каждого, кто приходит сюда и наверняка быстро может определить человека по описанию Он внимательно оглядел улицу в надежде засечь соглядатая, но или тот был очень профессионален, или у него был выходной. Насколько Брансон мог судить за магазином никто не наблюдал.

Как провести время до встречи с Хендерсоном, было тоже проблемой. Два часа болтаться взад и вперед по главной улице? Это несомненно привлечет к нему внимание, а внимания он искал меньше всего. Брансон решил эту проблему, спустившись к озеру и начав прогуливаться по берегу, изображая праздного туриста. Когда это наскучило, он вернулся в город, но надо было как-то убить еще полчаса. Он решил еще раз подкрепиться в кафе, где уже был.

– Кофе с молоком и сандвич с ветчиной. Хозяин равнодушно поставил заказанное на стол.

– Шестьдесят центов.

Потом он бросил счет на прилавок и принялся наводить порядок на задних полках.

Ровно в восемь часов Брансон звонил в боковую дверь магазина. Хендерсон открыл дверь сразу, провел его в гостиную и указал на мягкий стул. С непроницаемым лицом он устало сел напротив, закурил сигарету и заговорил первым:

– Хочу предупредить тебя, Брансон, что эту музыку я слышал уже раньше. Ее исполняли дважды, и все для моей же пользы, - он выпустил в воздух струйку дыма и задумчиво посмотрел, как она растворяется в воздухе. - “Твоя работа на оборону приносила тебе кругленькую сумму. Разве этот затхлый магазинчик приносит тебе столько же? Как можно сравнивать паршивую торговлю с научными исследованиями? На переднем крае науки! В чем действительные причины того, что вы поменяли свою научную карьеру на задрипанный магазинчик?” - Он немного помолчал, потом спросил: - Правильно?

– Нет, - ответил Брансон. - Мне все равно, содержи ты хоть сеть борделей.

– Приятная перемена, - цинично усмехнулся Хендерсон. - Итак, они решили взять меня, сменив метод атаки, а?

– Я приехал сюда не для того, чтобы взять тебя.

– Тогда зачем?

– У меня достаточно своих неприятностей! И думаю, что ты можешь мне здорово помочь.

– Это почему я…

– И, - оборвал его Брансон, - у меня такое чувство, что я тебе тоже могу оказать большую помощь.

– Мне не нужна никакая помощь, - заверил его Хендерсон, - все, что хочу, - это спокойной жизни.

– Того же хочу и я, но у меня не получается, - Брансон наставил на бывшего коллегу указательный палец, подчеркивая свои слова - не получается она и у тебя.

– Это мне решать.

– Я не собираюсь обсуждать твои права. Все, что я хочу сказать, это то, что я не могу получить душевного покоя, как это должно было бы быть. И не верю, что ты его обрел. Но мне кажется, что, подумав над этим вместе, мы можем найти решение этой проблемы. Хочешь услышать, что со мной произошло?

– Можешь рассказывать все, что хочешь, раз уж ты здесь, но не начинай этой старой песни: “Вернись, я все прощу”. Я уже научился затыкать уши и буду продолжать делать все, что мне заблагорассудится.

– Ты все еще подозреваешь меня, - сказал Брансон. - Но я тебя за это ни капельки не осуждаю. Когда услышишь мою историю, то, возможно, изменишь свое мнение. А теперь слушай, что я тебе расскажу.

Хендерсон только пожал плечами. Брансон заговорил:

– Хени, мы с тобой оба ученые, ты в одной области, я - в другой. И мы оба знаем, что для любого ученого или просто хорошего инженера главное - память. Без нее мы бы не смогли получить нужного образования, без нее мы бы не смогли делать выводы из данных, полученных опытным путем, и решать научные проблемы. Для нас и нам подобных хорошая память необходимое условие. Ты согласен с этим?

– Это слишком очевидно, чтобы об этом упоминать, - заметил Хендерсон невозмутимо. - Надеюсь, что ты перейдешь к чему-нибудь более интересному, чем примитивная лекция.

– Не сомневайся. Потерпи немного. Продолжаю: моя память всегда была прекрасной, если бы это было не так, я бы не смог стать ведущим специалистом в своей области. Я привык использовать се полностью и привык полагаться на нее. Уверен, что все это можно отнести и к тебе.

– Несомненно, - согласился Хендерсон, изображая на лице явную скуку.

– А теперь я скажу тебе больше. Я - убийца. Я убил девушку около двадцати лет назад и тщательно убрал это из моей памяти. Я полностью выбросил это из головы, так как не хотел, чтобы меня это тревожило. А недавно услышал, что об этом преступлении узнали. Это значит, что полиция начала расследование по этому делу. И если они еще не узнали обо мне, то скоро узнают. Я в бегах, Хени, потому что я не хочу быть пойманным. Я не хочу, чтобы меня казнили в худшем случае или приговорили к пожизненному заключению в лучшем.

Хендерсон с изумлением уставился на него:

– Ты хочешь сказать, что ты действительно настоящий убийца?!

– Так меня уверяет моя безупречная память. - Брансон подождал, - пока его собеседник переварит эти слова, потом резко закончил: - Но моя память врет бессовестным образом.

Наполовину выкуренная сигарета выпала из руки Хен-дерсона. Он наклонился, чтобы поднять ее, и чуть было не сунул в рот горящим концом, потом перевернул и глубоко затянулся. Но дым попал не в то горло, и Хендерсон закашлялся. Наконец он смог выговорить:

– Давай поставим точки над “i”, Брансон. Ты виновен или нет в этом убийстве?

– Моя память меня уверяет, что да. Она мне описывает его в мельчайших подробностях. Я как сейчас вижу рассерженное лицо этой девушки, когда мы орем друг на друга. Я прекрасно помню, как менялся цвет ее лица, пока она лежала у моих ног и умирала. Я помню ее безразличное мертвое лицо, я прекрасно все помню. Это свежо как на фотографии, как будто все это произошло неделю или две назад. И у меня родилась теория: все это так живо в моей памяти потому, что это действительно случилось неделю или две назад.

– Что ты мелешь? Ты только что сказал, что сделал это двадцать лет тому назад.

– Это говорит моя память. Повторяю, что моя память умелый и умный лжец.

– Откуда ты это знаешь?

– Факты ей противоречат. Или, точнее, отсутствие фактов. Они хором утверждают, что я никогда не совершал этого преступления.

– Какие факты? - спросил Хендерсон, безуспешно стараясь скрыть свой интерес.

– Я набрался смелости и сбежал. Я был перепуган и, очевидно, был в полной уверенности, что движущуюся цель труднее поразить. Я мог бежать куда угодно, но я сделал то, что любят приписывать преступникам и что они делают в настоящей жизни исключительно редко: я побежал на место преступления.