Иерусалим: три религии - три мира - Татьяна Носенко

К середине дня 6 июня израильским войскам удалось захватить большую часть Восточного Иерусалима вне стен Старого города. В этот момент израильская разведка перехватила телеграмму короля Хусейна президенту Насеру: «Обстановка быстро ухудшается. В Иерусалиме она безнадежна».[361]

Наступление на Восточный Иерусалим действительно было столь стремительным, что находившийся здесь палестинский лидер А. Шукейри едва успел ускользнуть от входивших в город израильтян. К вечеру этого дня командующий иорданскими силами на Западном берегу, генерал-майор Ахмед Салим отдал приказ об отступлении из Иерусалима. У иорданской армии оставался для этого только один путь — дорога на восток, на Иерихон.

Несмотря на очевидный перелом ситуации на всем восточном фронте в пользу Израиля, вплоть до раннего утра 7 июня израильское правительство не принимало решения о штурме Старого города, который являлся главной целью в борьбе за Иерусалим. М. Даян даже предлагал во избежание ненужных жертв и нанесения ущерба святым местам окружить древнюю святыню, заблокировать все городские ворота и тогда, как он рассчитывал, «Старый город падет, как спелый плод, арабы вывесят белые флаги».[362]

Однако утром 7-го числа обстановка резко изменилась: стало известно, что в полдень Совет Безопасности ООН намерен принять резолюцию о прекращении огня на Ближнем Востоке. В случае одобрения такой резолюции израильтянам пришлось бы согласиться с ней, чтобы не навлечь на себя недовольство США и других стран Запада. В этой связи неизбежно возникала ситуация, когда, захватив Восточный Иерусалим, они не получили бы своих главных святынь на территории Старого города, который мог остаться анклавом под контролем Иордании. Поэтому правительство в спешном порядке приняло решение безотлагательно входить в Старый город. Эту задачу возложили на десантную бригаду под командованием полковника М. Гура, первоначально готовившуюся к отправке на египетский фронт. Рано утром десантники предприняли операции по ликвидации последних укреплений иорданцев на Масличной горе и в больнице Августы-Виктории, где практически уже некому было сопротивляться: иорданская армия покидала Иерусалим и его окрестности.

Около 10 часов утра первые израильские солдаты вступили в Старый город со стороны Масличной горы через ворота Львов и, продвигаясь по Виа Долороза, вскоре вошли на платформу Храмовой горы. Хотя из окон домов и с древних стен еще вели стрельбу снайперы, хотя еще то тут, то там рвались мины, но, в общем, Старый город защищать уже было некому: накануне ночью иорданские подразделения были выведены из него, осталось лишь около сотни солдат-добровольцев. Иерусалимский кади и иорданский губернатор вышли к завоевателям с посланием о прекращении сопротивления. Правда, израильтяне считали себя не завоевателями, а хозяевами, вернувшими себе то, что должно им принадлежать. Позже У. Наркисс записал: «Иерусалим захватывался 37 раз за свою историю десятками завоевателей. 7 июня 1967 г. мы впервые освободили город, надеясь, что это уже навсегда».[363]

Около 700 израильских солдат, собравшихся на сравнительно небольшой площадке Храмовой горы, нисколько не сомневались в том, что они становятся бесспорными владельцами чтимых евреями святынь, доставшихся им в кровопролитных сражениях. На мечети Куббат ас-Сахра («Купол скалы») был водружен израильский флаг, который через несколько часов, однако, пришлось снять по приказу М. Даяна, прибывшего на торжественную церемонию у Стены Плача. Его вход в Старый город по Виа Долороза вместе с двумя другими израильскими генералами, И. Рабином и У. Наркиссом, остался запечатленным на известной фотографии, обошедшей страницы всей западной прессы.

В тот день М. Даян торжественно провозгласил у Стены Плача: «Мы объединили Иерусалим — разделенную столицу Израиля. Мы вернулись к самым святым для нас местам, чтобы не уходить вовеки». Израильские власти обещали всем жителям города обеспечить покой и мир, всем лицам других вероисповеданий сохранить полную свободу религиозных отправлений и свободный доступ к святым местам.[364] Но сквозившая в начальных фразах М. Даяна воинственность не замедлила проявиться в практических делах. Уже на следующий день, 8 июня, когда в череде именитых израильских «паломников» к вновь обретенной святыне прибыл Д. Бен-Гурион, он со свойственной ему прямолинейностью потребовал убрать со Стены Плача табличку, на которой по-арабски и по-английски значилось название проходившей здесь улицы. В соответствии с мусульманской традицией она носила имя аль-Бурака, легендарного коня Мухаммеда. После того, как с большими предосторожностями, чтобы не повредить священную Стену, указание Бен-Гуриона было выполнено, израильский лидер заявил: «Это самый великий момент в моей жизни с тех пор как я приехал в Израиль».[365]

В эти дни ликующие толпы израильтян, направлявшиеся к Стене Плача, пересекались с траурными процессиями, хоронившими на близлежащем мусульманском кладбище жителей Восточного Иерусалима, погибших во время военных действий. Не случайно количество жертв среди мирного арабского населения превышало почти в двадцать раз потери израильтян. По свидетельствам сторонних очевидцев, оказавшихся тогда в Иерусалиме, израильская армия неоправданно жестоко обходилась с гражданским населением завоеванных территорий, используя отработанные еще в 1948 г. методы запугивания и репрессий в целях вытеснения арабов с принадлежавших им земель. В дневнике сестры Марии-Терезии, проживавшей в 1967 г. в аббатстве Компаньонов Христа в Старом городе, приведены страшные подробности гибели десятков ни в чем не повинных детей и женщин, сцены разграбления израильскими солдатами арабских домов и магазинов. Ее дневник заканчивается словами: «Где же те вполне свободные и достаточно сильные люди, которые смогли бы вынести всю правду о главных причинах конфликта, чтобы найти достойные средства для установления справедливого мира?».[366] До сих пор этот вопрос не имеет ответа.

Сразу же по завершении военных действий израильтяне поторопились приступить к утверждению своего присутствия в Старом городе: 10 июня жителям квартала Мограби (более 600 человек), непосредственно примыкавшего к Стене Плача, было предложено в течение трех часов покинуть свои жилища. В течение трех дней взрывами и бульдозерами было снесено 135 домов, которые в израильской «Джерузалем пост» были названы трущобами, заслонявшими величественный вид Стены. Для мусульман же эти обветшалые строения представляли историческую ценность: по заверениям палестинских представителей, обратившихся в дальнейшем с протестом против действий израильтян в Восточном Иерусалиме к специальному послу ООН Э. Тальманну, многие из построек относились к XIV в. и к тому же частично являлись вакуфным имуществом.[367]

Но, как уже повелось в истории, право победителей — это право тех, кто сильнее. Как в XII в. мусульмане, изгнав крестоносцев, уничтожали в Иерусалиме следы пребывания неверных на Храмовой горе и вокруг нее и в страстном религиозном порыве приникали к вновь обретенным святыням, так и евреи в середине XX в. в неистовой религиозности, охватившей чуть ли не всю страну, спешили восстановить связь со своим возвращенным прошлым. На 14 июня пришелся праздник Шавуот. В древности иудеи совершали в этот день паломничество в Иерусалим. В тот год около 200 тыс. израильтян побывало во время праздника на площади перед Стеной Плача, образовавшейся после сноса мусульманского квартала. В течение тринадцати часов шли они непрерывным потоком, чтобы только прикоснуться или просто взглянуть на единственное реальное свидетельство былой славы их далеких предков. «Джерузалем пост» с восторгом писала по этому поводу: «…ни при каких обстоятельствах, ни под каким давлением граждане Израиля не позволят больше никому отрезать их от Стены, которая находится в центре их города и является сутью и оправданием его существования».[368]

Пафос журналистской риторики в скором времени был преобразован политиками в административно-правовую реальность. Уже 27 июня 1967 г. кнессет принял закон, позволявший распространять «законы, юрисдикцию и администрацию государства на любые территории Эрец-Исраэль (т. е. Земли Израиля), определенные правительством».[369] Фактически победители присваивали себе право произвольного захвата любых территорий. На следующий день в соответствии с этим законом правительство объявило об установлении новых муниципальных границ Иерусалима, в которые включались и части города, ранее находившиеся под управлением Иордании. Это означало, что государство Израиль аннексировало Восточный Иерусалим вместе со Старым городом, хотя израильские официальные лица настаивали на термине «объединение».