Братья и сестры в реестре - Юрий Вячеславович Скрипченко

в крайнем случае, когда нужно было сбежать из очередного времеста обратно в камеру, а вот отправляться на «ночные прогулки» предпочитал естественным путём, погрузившись в ночной сон на уже привычных нарах, которые окрестил «стартовым столом».

Так прошли три недели.

Кажется.

За решёткой дни слипаются в ком.

Однажды днём, в 12:39 раздался медный скрип дверной ручки. Олег встал с топчана и выглянул в зарешеченное окошко. Открылась дальняя дверь помещения с тюремными камерами. Вошёл коротышка в компании двух амбалов в форме и Алевтины, которая сама напросилась. Её присутствие Порфирия совсем не радовало. Но и запретить он не мог – сучка все ещё была главным магистром, хоть и считала последние дни до увольнения.

Росгвардейцы почему-то тяжело дышали. Коротышка приблизился к камере и уставил на Олега долгий взгляд. А к тому вдруг пришла сестра, точнее далёкое воспоминание в синих тонах.

Вот она просочилась в его комнату и секретно перечеркнула олеговы губы жестом молчания:

– Ко мне подкатывает некий юноша, близбрат. Мальчик из хорошей семьи. Перспективный.

– Что он тогда в тебе нашёл?

Оба рассмеялись.

– Он тебе нравится?

– Очень. Я при виде его прямо теку. Но меня смущает, что он слишком правильный. Не накладывается как-то его проекция на мою. В дальней перспективе.

– Так сорви с него цветы удовольствий. А потом, когда вашим дорогам придёт время разойтись, дай им это сделать.

Алина рассмеялась:

– Подал голос мой маленький циник.

Он поцеловал сестру и обнял её. Напряжение по эмоциональной шкале поднялось к красный сектор.

– А если я влюблюсь?

– Тогда расстаться будет сложнее.

Она ударила его сердитой ладошкой по губам. А он рассмеялся.

– Олег Анатольевич, – прозвучало извне, и гип не сразу сообразил, что обращаются к нему.

– Наговицын-Каспер, приём!

Перед ним стоял Коротышка в сопровождении двух сине-белых амбалов и той вредной тетки из Магистрата, которая его судила.

– Да?

– Пришло время послужить государству, – напыщенно молвил Коротышка.

– Иди нахер, – привычно отозвался Каспер.

– Вот как с такими работать? – спросил Тину Порфирий.

– А вот так, – ответила она. Лицо у неё было серым, как будто магистрессу не раз за этот день тошнило. – Мальчики, зажмите ушки. Порфирий, ты тоже, хорошо?

Тот демонстративно зажал уши, но Тина ни на секунду не поверила, что особист не слышит разговор – тем или иным способом.

– Дело в том, что некий Мурьета, ты его не знаешь, замыслил кое-что недоброе. Плохое. Это может навредить тысячам жителей Воронежа.

Она сознательно употребила устаревший топоним. Чтобы привлечь меня как соучастника, догадался Олег. А ещё разговаривает как с ребёнком – чуть ли не сюсюкает.

– И нам просто необходимо узнать его планы. Они могут быть опасны для многих невинных горожан.

Коротышка, который старательно зажимал уши, кивнул: да, очень важно узнать.

– Мне нужно узнать о его планах, – спросил Олег, – Это всё?

– Да, – сказала вдруг покрасневшая Алевтина.

– Хорошо.

– Вы объяснились? – спросил Коротышка.

– Да.

– Тогда, госпожа Первая леди, не смею задерживать. Вы ещё пару часов назад говорили, что вымотаны до предела.

– Да, это так. Поеду домой.

– Я вызову служебную машину.

– Спасибо. Но лучше такси. И я сама справлюсь

Алевтина после вызова «и-GO-GO» три минуты ждала мобиль, а потом отбежала сделать срочный звонок, но Олег почему-то был уверен, что проблеваться.

Потом он увидел в окно, как женщина села в такси, зажав рукой рот, а потом что-то кричала недовольному водителю, который, видимо, не знал, с кем имеет дело. Мобиль оставил на асфальте чёрные следы шин и рванулся прочь.

– А теперь поговорим серьёзно, – молвил Порфирий. Бойцы напряглись. Коротышка изобразил «брейк». Гвардейцы расслабились.

– Я слушаю. Полагаю, выбора у меня нет.

– Магистр сказала всё верно. За исключением одного нюанса. Мурьету нужно устранить.

– Вы считаете меня убийцей? Серьёзно?

– И да, и нет. Полагаю, вы один не справитесь. Не тот у вас, извините, масштаб. Хотя… почему-то уверен – лишать человека жизни вам приходилось.

Он знает про Волконского? Тогда почему я до сих пор не арестован – почти двадцать лет прошло?

– Ежилец! На выход из соседней камеры! – приказал Коротышка. В смежном «зиндане», пустом по причине дефицита преступников, кто-то завозился, и вселенная явила не свет знакомого говночиста-программиста – Виктора Ежилеца. Он опять не совладал со своим любопытством.

– Какого чёрта ты все время подслушиваешь?

– Так это моя работа, разве нет?

– Твоя работа шпионить за мной? Уверен?

Ежилец втянул голову в плечи. Старику совершенно незачем было знать, что всё так и есть.

– Ладно, раз уж ты тут случайно оказался рядом, вот тебе задание. Вместе с гипом Олегом Наговицыным, думаю, вы уже знакомы…

– Ещё как знакомы, – оскалился Каспер и Ежилец снова напрягся.

– Вместе с гипом Олегом Наговицыным, – повысил голос особист, – Переместиться на атомную станцию Хосе Мурьеты, и там его устранить.

– В смысле… Устранить? А кто устранять будет – он?

Виктор покосился на Каспера, который стоял, взявшись за решётку тюремной двери.

– Ты. Помнится, кто-то давно намекал, что не отказался бы от протекции по поводу дома в Верхнем городе. Это решаемо. Ордер можно провести и по нашему ведомству.

Ежилец сглотнул. Видимо, не очень доверял собственным силам. Кто он, а кто Мурьета! Опять же всё слишком переплелось. Не вполне уже ясно, кто из коротышки и мексиканца – больший босс. С другой стороны, очень хочется пробиться в элиту – в Верхний город. А с третьей – не очень-то и приятно каждое утро наблюдать в зеркале собственные прозрачные кишки – а Дрёма не шутит, и впереди маячит как минимум ещё один переход:

– Но… Почему бы не проникнуть к мексиканцу более традиционным способом? А уже там…

– Как? Зарядить тобой катапульту? Давно понятно – постороннему на станцию больше никак не попасть. Мурьета слишком бдительный.

– А меня уже совсем никто в расчет не берёт? – поинтересовался Олег.

– Ещё как беру. В качестве транспортного средства. Вы верно сказали – деваться вам всё равно некуда. К тому же, как раз гип почти ничем не рискует, – старик принялся зажимать пальцы, – Переместить. Постоять в сторонке. Вернуться.

– Но могу умереть я! – возмутился Ежилец.

– Жизнь вообще опасная штука, – подмигнул Олег.

– Риск минимальный, – подытожил старик, – При первом переходе гибнут крайне редко.

Олег посмотрел на программиста-говночиста и поймал ответный взгляд человека, разрываемого страстями. Она оба прекрасно знали, что для Ежилеца это будет отнюдь не первый переход. Третий.

– Меня одно интересует, – сказал после паузы Олег, – Я тут уже три недели здесь маринуюсь. Почему только сейчас?

– Потому что именно сегодня наступил оптимальный для