Золотая планета - Сергей Кусков

Так что разучивание песни, которую я досконально помнил на слух, много времени не заняло. Я на ходу корректировал, поправлял маленькую богиню, пока она все не запомнила, и когда приступили к репетиции, часы еще не пересекли отметку "полночь".

Следующие два часа я наблюдал за профессионалами в работе, впитывая, как примерно это должно выглядеть. Дон Бернардо казался матерым волком, я поразился, как остро это чувствовалось. Каждый его совет, даже если дело касалось мелочи, делал исполнение лучше, краше. Вот, вроде ерунда, и незаметна нетренированному уху… А оказывается, без нее (или наоборот, с нею) песня звучит совсем иначе!

Фрейя тоже демонстрировала уровень, на лету схватывая там, где мне понадобился бы не один час внушения и разжевывания. И вообще, слушая ее, я все больше понимал, что отношение мое к ней меняется, и меняется в лучшую сторону. Когда человек бездельничает, слоняется, организовывает пьянки-гулянки от скуки, или сам себе придумывает занятия, подчас жестокие, от которых страдают люди вокруг… Это плохо. Взять того же Эдуардо, ее братца. Я не слышал о нем ничего хорошего. Юбки, пьянки, машины, сетевые игры. А тут… Нет, не хобби. Хобби это то, чем занимаешься в свободное время. Тут же занятие, которому посвящены если не все, то очень большие силы.

Да, она не будет звездой. Но для того, чтобы подняться над обыденностью, стать в чем-то лучше других, девочка отдает себя, старается. Возможно сейчас людям от ее занятия ни жарко ни холодно, но когда она станет королевой, не будет (надеюсь) сворачивать в сторону от проблем и опасностей, смело заглядывая им в глаза.

В общем, я получил удовольствие. И по прошествии часов трех, ее выступление было практически готово. Конечно, я видел его не так, как дон Бернардо, выжать из песни можно было и больше… Но Хуан Шимановский может быть кем угодно, только не специалистом в области музыки, чтобы пытаться лезть и диктовать свое видение. Спасибо, что хоть из зала не выгнали.

Фрейя меж тем подходила к финалу, все повышая и повышая интонацию, добавляя все больше и больше энергии в голос:

Il sole mi sembra spento

Abbracciami con la mente

Smarrita senza di te

Dimmi chi sei e ci credero

Musica sei

Adagio!!!..

Вытянула! Молодец! Все-таки есть у нее способности! Жаль, что широкая публика их так и не оценит в полной мере, и ей до конца дней суждено петь лишь для самой себя. Но выбирать родителей и происхождение нам не приходится, как наследница престола она стране нужнее.

Музыка смолкла. Ее высочество стояла посреди сцены, бессильно опустив руки. Они устали, оба — и она, и дон Бернардо. Устали давным-давно, елозя различный материал в течение всего сегодняшнего дня. Но в момент моего прихода и сейчас это были две совершенно разные усталости. Вплоть до мгновения, как я произнес волшебное слово "Adadjio" я видел разбитых людей, готовых сдаться, капитулировать, и не делающих это на одном голом слове "надо", ввиду ответственности за взваленные на себя обязательства. Сейчас же они походили на выжатые лимоны, особенно Фрейя, но настроение у обоих было поднято до небес. Счастливые люди, в самой отчаянной ситуации увидевшие, что смогут выкарабкаться, победить, и выкладывающие для этого все силы. Пожалуй, такой энергии, как в ту ночь, я не видел в своей творческой карьере никогда, ни до, ни после. Уже за это ее стоит запомнить, поставив в качестве примера саму себе.

Итак, рядом со мной находились усталые, вымотанные люди. Но люди безумно счастливые. И от меня требовалось, чтобы они таковыми и оставались.

— Что скажешь, Хуан? — обернулся старик Ромеро. — Есть замечания, предложения?

Я пожал плечами.

— Неплохо. Я бы даже сказал, отлично. Но не хватает эмоций.

Ее высочество на сцене презрительно фыркнула. Впрочем, я бы удивился, не сделай она этого. Дон же Бернардо заинтересовался.

— То есть?

Я покачал головой, словно отгоняя наваждение.

— Оставьте. Все хорошо, просто отлично. Рекомендую отпустить вашу воспитанницу поспать перед концертом. Да и вы пару часов перекемарить успеете — силы вам сегодня понадобятся.

Глаза старика сузились.

— Хуан, я спросил тебя. Твоя задача мне ответить. В чем проблема?

— Проблема в том, что я не профессионал. — Я выдержал его взгляд и даже попытался надавить своим. — Я не знаю, как что надо делать правильно, как что должно звучать. Я вообще ничего не знаю!

— Но ты видишь картину так, как увидит из зала простой зритель. Неискушенный, — парировал он. — И поэтому мне интересно знать именно твое мнение, как человека не знающего и не разбирающегося. Тебе что-то не нравится, ты что-то увидел свое, так? И я хочу это услышать.

— Нравится, не нравится… — Я тяжело вздохнул и поднялся, намереваясь сделать самое мудрое, что только возможно — свалить отсюда. В конце концов, через несколько часов репетиция и у меня. Генеральный прогон на сцене, первой большой сцене в жизни, это вам не хухры-мухры! И тоже неплохо вздремнуть, хотя бы в машине. — Но во-первых, кто я такой, чтобы вам что-то указывать? А во-вторых, — я бросил взгляд на во все уши слушающую нас Фрейю. — А во-вторых, что бы я ни сказал, какую бы оценку ни дал, ее высочеству это не будет интересно. Она сделает с точностью до наоборот, а портить ей выступление мне не хочется.

— Хуан, сядь! — голос дона Бернардо налился сталью. — Я тебя не отпускал!

Я хотел возразить, что свободный человек, но не стал. Не дело это, ссориться со стариком на ровном месте. Наигранно вздохнул, вернулся.

— Хуан, здесь только я решаю, кто и что будет делать. И как делать. — Дон Бернардо бросил через плечо взгляд на сцену, в котором для его воспитанницы не было ничего хорошего. Впрочем, та к таким привыкла и лишь прилежно опустила глаза в пол. — И если мне интересно твое мнение, значит, я его выслушаю. Делать же что-либо, или не делать, соответствует услышанное моим ожиданиям или нет — не твоя забота. Все понял?

Я кивнул.

— Так что пересядь сюда, ко мне, и начинай излагать. А она послушает. И будет слушать ОЧЕНЬ внимательно, — вновь обернулся он к сцене и глаза его сверкнули.

Я обошел два ряда, пересел. Что ж, раз вопрос стоит таким образом…

— Итак, эмоции, — начал излагать я, призывая в помощь все доступное красноречие. — Ее голос не оперный, скорее очень качественная попса, и это накладывает отпечаток. Там, где оперной диве достаточно вытянуть куда-то в фальцет и одним этим раздавить слушателя, ее высочеству придется брать чем-то другим. Например, искренностью. Выжиманием ситуации. Ей должны ПОВЕРИТЬ, — сформулировал я. — Поверить, она поет про себя и это случилось у нее в жизни. Ну, или нечто, как две капли воды похожее.