Когда цветут камни - Иван Падерин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ведь по совести решил. Молодец!
— Фрол Максимович уговаривал его и так и эдак, — продолжал Леня, — а он как в землю врос. Не сдается. Пришлось уважить: назначили мониторщиком.
Они уже поднялись на первую гряду таежных гор. Перед ними открылась долина реки с пожелтевшими полянами и голубыми разливами. А там, в синеющей дали, вторая гряда. На самой вершине Гляден-горы поднимается огромный столб дыма. Это Матрена Корниловна Девяткина приветствует вернувшегося Максима. И до нее долетела эта весточка. Отлучиться ей от своих делянок нельзя, так она натаскала на вершину смолья и распалила гигантский костер.
Максим остановился. Столб дыма показался ему монументом из белого мрамора.
Максим как бы увидел Надю, о которой часто вспоминал с тоской и грустью. Надя, Надя… Сейчас она будто поднималась перед ним в белом халате.
На секунду закрыв глаза, Максим тяжело вздохнул: кажется, закружилась голова.
Слева донесся грохот взрыва.
— Там строится мост, — сказал Леня, — готовят дороги к большому наступлению на тайгу.
— Хорошо. Пошли дальше, — сказал Максим, словно встряхнув с себя грусть о Наде.
И когда внизу, в долине, на междугорной тропе показались три всадника, Варя наконец-то решилась. Она должна предупредить Максима: при встрече с отцом и матерью нельзя говорить о Василии.
— Максим, ты не пугайся: у тяти и мамы седые головы. Это у них весной случилось… С мамой говори громче: она глухая…
Максим ничего не ответил. На его бледных щеках проступили темные пятна. Все молча стали спускаться в долину. И вот перед Максимом на конях сутулый старик с трясущейся головой и седая худенькая старушка.
Первым соскочил с седла Захар Прудников. Бросив фуражку наземь, он, не скрывая радости, прыгая на одной йоге, закричал на всю тайгу:
— Максимыч, гляди, вот наш командир полка! Вот он!
Фрол Максимович встретился с сыном виноватым взглядом: в глазах старика печаль и горе за младшего сына. Максим, поняв это без слов, широко раскинул руки, шагнул к отцу:
— Отец, это последний удар…
Затем обнял мать.
— А война, товарищ командир полка? — спросил Захар.
Максим подумал и ответил:
— Все будет зависеть от воли народов. Если они будут помнить, сколько горя и сколько слез она принесла людям, то, надо думать, последняя…
Борис Леонов
ИСПЫТАНИЕ НА ВЕРНОСТЬ
Выступая на втором съезде писателей РСФСР в марте 1965 года Вадим Кожевников говорил:
«Мне кажется, в изображении Отечественной войны на основе достигнутого художественного опыта мы подходим к такому этапу, когда нельзя уже изображать ее, ограничиваясь описанием одной только армии или описанием трудового подвига рабочего класса и интеллигенции в тылу.
Пора переходить к синтетическому изображению подвига нашего народа в целом. Существует единство армии и народа, и это единство должно быть воплощено в художественных произведениях».
И в этих словах известного писателя звучал не только прогноз на будущее. Они опирались на конкретную творческую практику современников. В ряду таких произведений, которые изображали подвиг фронта и тыла в годы Великой Отечественной войны как единый исторический подвиг народа, был роман Ивана Падерина «Когда цветут камни», впервые опубликованный в 1963 году.
Чтобы художнически решить эту задачу, нужно было, безусловно, обладать и жизненным и творческим опытом. Иван Падерин таким опытом обладал.
Он вошел в литературу в 1948 году как автор «Записок офицера» — «На главном направлении», в которых поведал о своей фронтовой молодости, о славных героических делах сибиряков в составе легендарной 62-й армии под командованием В. И. Чуйкова, о пути, пройденном от Сталинграда до Берлина. Затем на сталинградском материале были написаны повести «В огне Сталинграда» и «Сквозь огонь», много рассказов о героях-защитниках города на Волге.
А биография героя-разведчика «Записок офицера» старшего политрука Сергеева оказалась точно совпадающей с довоенными жизненными вехами самого писателя.
До того как стать секретарем Купинского РК ВЛКСМ в родной Кемеровской области, где он родился в 1918 году в семье рабочего на золотом прииске Богословке, Иван Падерин окончил в Москве курсы пионерских работников, был пионервожатым в школе, заведующим пионерским отделом в райкоме комсомола.
Как и старший политрук Сергеев, он был ранен в Сталинграде. Затем был направлен на учебу в Военно-политическую академию им. В. И. Ленина. Участвовал в штурме Берлина.
Войну Иван Падерин закончил в должности заместителя командира по политчасти 220-го гвардейского полка 79-й гвардейской дивизии. К этому времени был награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».
После войны Иван Григорьевич окончил общевойсковой факультет ВПА им. В. И. Ленина и продолжал служить в рядах Советской Армии. В 1947 году получил назначение на пост начальника университета марксизма-ленинизма при Доме офицеров в Саратове. Там-то он и написал свою первую книгу, за которую в 1949 году был принят в Союз советских писателей.
Через три года снова сел «за парту», учился на высших курсах редакторов при ВПА им. В. И. Ленина. Окончив их, в 1951 году стал специальным корреспондентом газеты «Красная звезда». Затем работал в журналах «Октябрь», «Молодая гвардия». И все эти годы, не прерывая связи с родной Сибирью, он собирал материал для большого полотна романа, в котором ему хотелось передать единый пафос героизма народа в годы Великой Отечественной войны. Многое, что хранила память о войне, огненный вал которой вернулся в Европу и двигался к фашистской Германии, осталось неиспользованным во второй части книги «На главном направлении», названной «Висла, Одер, Берлин». Именно эти финишные рубежи Великой Отечественной и предстояло пройти главным героям романа «Когда цветут камни». Поездки по стране, встречи с земляками, письма фронтовых лет со всей отчетливостью открывали писателю и героику трудовых будней тыла, где так же яростно и самоотверженно, как на передовой, ковалась наша великая победа.
В романе «Когда цветут камни» писателю удалось на конкретных судьбах героев, в их делах предельно полно раскрыть содержание войны, которую вела Страна Советов с фашистской Германией, как войны подлинно народной, Отечественной. Сама эпоха определила небывалое единство Родины в схватке с фашизмом, сделала каждую пядь земли подлинным фронтом с врагом. И потому далекий, отстоящий за тысячи верст от линии фронта прииск Громатуха, где живут и героически трудятся золотодобытчики Корюковы, Прудников и другие, трудятся за себя и за тех, кто ушел на фронт, оказывается включенным в самую пучину происходящих событий. И здесь ощущается дыхание переднего края противостояния противнику, и здесь проходит линия фронта, проходит через человеческие судьбы и сердца.
Чтобы подчеркнуть эту мысль, думается, писатель сознательно начинает роман с описания прииска Громатухи, где любительнице-радистке Варе Корюковой удалось поймать сигналы двух переговаривающихся между собой радистов, которые вели разговор о том, что пропал немецкий самолет, переправляющий золото в Южную Америку. Гитлеровцы во главе с бесноватым фюрером грабили нацию, заведя ее в трагический тупик, а советские люди и на далеком прииске тоже добывали золото, плавили металл, растили хлеб, чтобы страна была еще мощнее, еще крепче, приближали своим трудом победу.
Так писатель совершенно точно обозначил высоту духа народного и причастность каждого к судьбе Родины.
Роман «Когда цветут камни», как и всякое большое полотно, многопланов и многопроблемен. В нем можно «поэтажно» просмотреть и тему героизма советского человека, и тему братской дружбы солдат разных национальностей, тему развития советского военного искусства и гуманизма Советской Армии и много других. Но эта многопроблемность не выглядит механическим сложением тем, ибо все они накрепко спаяны единой и сквозной мыслью, ставшей непременной в составе каждой темы — мыслью об испытании советского строя, общества, человека на верность Родине, партии, народу, на верность великим идеалам революции. Воплощенная в конкретных судьбах героев, она становится главным критерием в определении сущности человека. И не всем оказалось по плечу выдержать тяжесть подобного испытания. Одни «заплутались» в своих сомнениях, в своих корыстных целях, когда все оказалось подчиненным жажде не только любой ценой выжить, но еще и обогатиться за счет других, за счет государства. Это и был путь предательства, путь стяжательства, которым шли по жизни Василий Корюков и матерый браконьер старик Пимщиков, отравивший в свое время неустойчивую душу Василия. Другие оказались в плену карьеристских устремлений, в плену ложно понятой власти над людьми, командовать которыми была и высокая честь и высочайшая ответственность. Таков путь предателя Родины Власова, таковы извилистые тропы самолюбца и догматика генерала Скосарева.
