Собор Святой Марии - Ильденфонсо Фальконес

Оба замерли, зачарованные необыкновенной игрой света.

Спустя какое-то время Арнау взял Мар за плечи и повернул к себе.

— Не бросай меня, Мар, пожалуйста.

На следующий день, на рассвете, в часовне Святой Агаты, темной и тяжеловесной, Мар пыталась спрятать свои слезы, пока длилась церемония.

Арнау и Элионор неподвижно стояли перед епископом. Женщина даже не пошевелилась и, высоко подняв голову, смотрела в одну точку. Арнау повернулся к ней пару раз в начале венчания, но Элионор продолжала смотреть перед собой. С того момента он позволил себе лишь несколько раз искоса взглянуть на нее.

39

В тот же день, как только закончилась церемония, новоиспеченная семья баронов де Граноллерс, Сант-Висенс дельс Орте и Кальдес де Монтбуй отправилась в замок Монтбуй. Накануне Жоан поговорил с мажордомом баронессы, который сразу же заявил, что донья Элионор не собирается спать в комнатах обычной меняльной лавки. «А ее обслуга? А рабы?» — спрашивал напыщенный мажордом. Арнау, слушая брата, перебил его и без лишних разговоров согласился отправиться в замок Монтбуй в тот же день при условии, что Жоан будет сопровождать их.

— Зачем?

— Потому что у меня возникло предчувствие, что мне понадобятся твои услуги.

Элионор и мажордом отправились верхом; она ехала, как амазонка, свесив ноги на одну сторону, со стремянным, который шел пешком и вел под уздцы лошадь сеньоры. Секретарь и две горничные ехали на мулах; рабы, которых было около дюжины, тащили за собой столько же ослов, нагруженных имуществом баронессы.

Когда баронесса увидела своего супруга, подъехавшего на несуразной повозке, которую тянули два мула, и окинула взглядом скудное имущество Арнау, а также Жоана и Мар, сопровождавших его, — Гилльем и Донаха остались в Барселоне, — огонь, загоревшийся в ее глазах, мог бы поджечь факел. Это был первый раз, когда она соизволила посмотреть на Арнау и его семью. Когда новобрачные стояли перед епископом в присутствии короля и его супруги, они не обменялись даже беглым взглядом.

В сопровождении караула, который король предоставил в их распоряжение, они выехали из Барселоны.

Арнау и Мар сидели на повозке. Жоан шагал сбоку. Баронесса стегнула лошадь, чтобы та ускорила шаг. Ей хотелось приехать в замок как можно раньше. Вскоре, еще до захода солнца, они увидели крепостные стены.

Воздвигнутый на вершине холма, замок представлял собой маленькую крепость, где до этого проживал один carldn. Крестьяне и рабы постепенно присоединялись к свите новых хозяев, и, когда те подъехали к замку, более сотни людей шагали вслед за ними. Они с интересом рассматривали баронессу и спрашивали друг у друга, кто был тот богато разодетый господин, ехавший на несуразной повозке.

— Что случилось? — спросила Мар, когда баронесса приказала остановиться. — Почему мы не едем дальше?

Арнау пожал плечами.

— Потому что нам должны передать замок, — пояснил Жоан.

— А мы что, не можем войти просто так, без всякой передачи? — поинтересовался Арнау.

— Нет. Свод обычаев Каталонии предусматривает определенную процедуру: прежний хозяин должен покинуть замок со своей семьей и рабами, прежде чем передать его вам.

Тяжелые ворота крепости медленно открылись, и оттуда выехал тот самый carldn в сопровождении своей семьи и прислуги. Поравнявшись с баронессой, он передал ей что-то.

— Арнау, — сказал Жоан, — ключи от замка должен был принять ты.

— А зачем мне замок?

Когда новая процессия проходила мимо повозки, carldn насмешливо улыбнулся, глядя на Арнау и его спутников. Слуги тоже заулыбались. Мар залилась краской.

— Ты не должен позволять этого, — снова вмешался Жоан. — Теперь ты — их господин. Они должны относиться к тебе с почтением и преданностью…

— Послушай, Жоан, — перебил его Арнау, — давай внесем ясность: я не хочу никакого замка, я не являюсь чьим-либо господином и не собираюсь им стать. С этого момента я намерен оставаться здесь только в течение строго предписанного времени, необходимого для того, чтобы навести порядок, если в этом возникнет нужда. Как только мы все это обсудим, я вернусь в Барселону, и, если сеньора баронесса желает жить в замке, он ее, весь ее.

Впервые за этот день Мар улыбнулась.

— Ты не можешь уехать, — возразил Жоан.

Улыбка слетела с лица Мар. Арнау резко повернулся к монаху.

— Что я не могу? Я могу делать все, что хочу. Или я не барон? Разве бароны не уезжают с королем на долгие месяцы?

— Но ведь они уезжают на войну.

— Которую ведут на мои деньги, Жоан. Не забывай об этом. Мне кажется, гораздо важнее, чтобы поехал именно я, а не любой из этих баронов, только и умеющих, что просить дешевые займы. Ладно, — добавил он, поворачиваясь к замку, — а сейчас что мы ждем? Замок пуст, а я устал.

— Еще должны быть… — начал было говорить Жоан.

— Ты и твои законы, — перебил его Арнау. — Зачем вам, доминиканцам, учить законы? Чего недостает теперь?

— Арнау и Элионор, барон и баронесса де Граноллерс, Сант-Висенс дельс Орте и Кальдес де Монтбуй! — разнеслось по всей долине, которая простиралась до подножия холма. Все присутствующие задрали головы в сторону башенок крепости, откуда мажордом Элионор, сложив ладони рупором, кричал до хрипоты: — Арнау и Элионор, барон и баронесса де Граноллерс, Сант-Висенс дельс Орте и Кальдес де Монтбуй! Арнау и Элионор…

— Не было объявлено о принятии замка, — заметил Жоан.

Процессия снова двинулась в путь.

— По крайней мере, они называют мое имя.

Мажордом продолжал орать.

— И это неправильно, — упрямо продолжал монах.

Арнау собирался что-то сказать, но вместо этого лишь покачал головой.

Внутри крепости, по обычаю, все строения были расположены беспорядочно; к главной башне было пристроено здание с большим залом, кухней, кладовкой и комнатами на верхнем этаже. Рядом с ним находились различные помещения, предназначенные для прислуги и нескольких солдат, которые составляли гарнизон замка.

Офицер охраны, человек низкого роста, толстяк, оборванный и грязный, принялся оказывать почести Элионор и ее свите. Все вошли в большой зал.

— Покажи мне комнаты бывшего хозяина! — приказала ему Элионор.

Офицер подвел ее к каменной лестнице, украшенной простой балюстрадой, тоже из камня, и баронесса в сопровождении офицера и мажордома, секретаря и горничных начала подниматься. На мгновение она повернулась к Арнау.

Трое Эстаньолов остались в зале, наблюдая, как рабы расставляли в нем вещи Элионор.

— Может быть, тебе следовало… — начал Жоан, обращаясь к брату.

— Не вмешивайся, Жоан, — прервал его Арнау.

Некоторое время они осматривали зал: высокие потолки, огромный камин, кресла, канделябры и стол на двенадцать персон. Вскоре на лестнице появился мажордом Элионор. Не соизволив спуститься вниз, он остался на третьей ступеньке сверху и пропел оттуда, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Госпожа баронесса просит передать, что сегодня она очень устала и не желает, чтобы ее беспокоили.

Мажордом успел сделать полуоборот, как вдруг Арнау его остановил.

— Эй! — крикнул он. Когда мажордом повернулся, Арнау сказал: — Передай своей сеньоре, чтобы она не переживала: ее никто не собирается беспокоить… — Он помедлил и прошептал: — Никогда.

Изумленная Мар широко раскрыла глаза и поднесла руку ко рту. Мажордом снова хотел развернуться, но Арнау опять остановил его.

— Эй! — громко крикнул он. — Какие комнаты наши? — Увидев, что тот пожал плечами, Арнау спросил:

— Где офицер?

— Прислуживает сеньоре.

— Так пойди к сеньоре и скажи, чтобы офицер спустился. И поторопись, потому что иначе я тебе яйца оторву, и в следующий раз, когда ты будешь объявлять принятие замка, ты это сделаешь фальцетом.

Опешивший от неожиданной грубости мажордом схватился за балюстраду. Так вот каким был этот Арнау, который сдерживался весь день, пока ехал на повозке! Тем временем новоиспеченный барон прищурил глаза, подошел к лестнице и вынул из ножен кинжал бастайша, который он взял на венчание. Разумеется, мажордом не видел, что его лезвие затуплено, и, когда Арнау сделал третий шаг, бросился сломя голову вверх по лестнице.

Арнау повернулся и увидел, как засмеялась Мар и недовольно скривился брат Жоан. Он также заметил, что некоторые рабы Элионор, присутствовавшие при этой сцене, обменялись улыбками.

— А вы, — крикнул им Арнау, — разгрузите повозку и занесите вещи в наши комнаты!

Прошло уже больше месяца, как они обосновались в замке. Арнау вознамерился навести порядок во всем, что касалось его новой собственности. Прежде всего он взялся за счетные книги. Однако, сколько бы Арнау ни пытался вникнуть в их содержание, все заканчивалось тем, что он, тяжело вздыхая, закрывал их. Порванные страницы, зачеркнутые и исправленные цифры, противоречивые данные, очевидно подтасованные, совершенно неразборчивый почерк — все это невозможно было читать.