Звучит повсюду голос мой - Азиза Джафарзаде

Ей казалось, что кто-то присел на край ее постели и взял ее руки в свои, поцеловал в закрытые глаза и шепнул: "Дорогая сестра, спи спокойно! Твоя жизнь кончает свой бег! Не грусти о ней. Не волнуйся за дочь! Спи спокойно..."

Мы вернулись в прошлое, чтобы увидеть прекрасного, не ко времени залетевшего в те края лебедя, царицу фей, чей талант и вдохновенное искусство рождали прекрасные стихи и газели нашего поэта, чья жизнь и неземная красота зажгли неутоленную жажду любви у одного из друзей поэта... Мы видели ее, но успокоить, утешить уходящую из жизни не смогли...

"Свет очей моих, ага Тарлан!

Все живое умирает...

Прочитав эту фразу, не подумай, что этой известной формой выражения соболезнования я хочу известить тебя о том, что смерть посетила дом твоих родных. Нет, это не так, брат мой! Покинула мир твоя несчастная Сона, да упокоит аллах ее душу! Закончились безмерные страдания, которые великий создатель послал самому красивому, самому нежному цветку из его сада. Время было несправедливо к ней!

От Соны на память в нашем доме осталась ее дочь, тринадцатилетняя девочка по имени Гаратель, точное воспроизведение Соны.

Как я тебе писал, Сона была служанкой в доме друга Махмуда-аги Алияр-бека. По совету Алияр-бека и с собственного согласия Соны ее выдали замуж. Казалось бы, жизнь ее наладилась. Но несчастья не оставили ее в покое. Полтора года назад умер отец девочки, а спустя год хозяева Соны, один за другим, покинули этот мир. Полновластным хозяином дома стал злой, неправедный человек, и Сона вместе с девочкой были вынуждены в страхе покинуть дом. Случайная встреча Кербалаи Вели в дороге отсрочила ее смерть на несколько дней. Он доставил ее в наш дом, когда доктор Мирзамаммед уже ничем не мог ей помочь. Доктор сказал нам, что болезнь уже долгое время подтачивала ее силы, а сильная простуда и наступление весны ускорили течение болезни.

Я не хочу доставлять тебе излишние переживания описанием последних горестных дней Соны. До последнего мгновения она не теряла сознания и все ее мысли были о дочери, о Гаратель.

Сона увяла как роза, родилась как бутон на ветке в пору весеннего цветения и увяла при дуновении морозного ветра.

Протяни мне руку из чужой земли, согрей своим дыханием, Тарлан! Без тебя и друзей я совсем как в пустыне, ага Тарлан. Где ты, брат мой? Я в растерянности, смерть Соны нанесла моему сердцу неизлечимую рану.

Дорогой друг мой, брат мой Тарлан!

Дела в нашей школе могли бы быть лучше. Не хотел тебя огорчать, но должен сообщить, что меня отстранили от преподавания в городской школе, а наша школа едва светится, словно угасающая свеча, вот вот погаснет. Если бы не помощь друзей, все было бы кончено. Вокруг меня сжимается круг моих врагов. Тарлан, я и сам не знаю, почему эти недостойные слуги аллаха не понимают, что я стараюсь именно ради них, ради будущего их детей.

Хоть нам живется трудно, но мама говорит, что в память Соны вырастит Гаратель как собственную внучку и с помощью аллаха выдаст ее замуж за порядочного человека, вскормленного праведным молоком.

Будь здоров, мой брат Тарлан!

Привет тебе от Махмуда-аги и Рза-бека.

Всегда твой С е и д А з и м М у х а м м е д о г л у Ш и р в а н и.

Двадцать первого числа... месяца... года".

Подходил к концу пост. Минасолтан была приглашена в дом богобоязненного Мешади Ганбара на праздник окончания поста. Старший, Мирджафар, ушел в гости к матери Джейран - бабушке Беим. Младший спокойно посапывал в люльке, остальные дети поужинали и теперь слушали сказки, которые им рассказывала Гаратель.

Сегодняшний праздничный ужин в честь окончания поста Джейран готовила для двоих, для себя и Аги. Она расстелила старенькую скатерть, расставила на ней чашки, блюдца и тарелки. В середину поставила пиалу простокваши, приправленную растертым чесноком. Джейран приготовила мясной фарш с луком, рисом, сушеной зеленью, тщательно промыла засоленные на зиму виноградные листья и начала в них заворачивать фарш. Когда все голубцы были готовы, она залила их кипятком и поставила варить на небольшом огне. К приходу Аги его любимое блюдо - голубцы в виноградных листьях - долма будет готово. Душистую кашу из рисовой муки на молоке, присыпанную корицей, она прикрыла крышкой, чтобы не остыла. К чаю будут сладости - янтарного цвета ногул, приготовленный из сахарной пудры и крахмала. В маленьком блюдечке лежали несколько сухих фиников, почти черного цвета, ими следует начать трапезу после целого дня поста...

Джейран услышала звук открываемых ворот и шаги Сеида Азима. Сердце ее затрепетало. Испарина покрыла лоб, слабость одолевала ее. Несмотря на то что она кормила грудью ребенка, она не нарушала поста. Голод мучил ее, болью сводило желудок, она едва держалась на ногах, но, превозмогая дурноту, Джейран вышла на веранду встретить мужа.

При виде пожелтевшего, осунувшегося лица Джейран сердце поэта сжалось: "Как вырвать из ее сердца эти страшные, мучительные обычаи? Пост иссушает не только физически, в таком состоянии человек перестает мыслить... Семь долгих недель с восхода солнца и до появления на небосклоне первой звезды мусульманин должен соблюдать абсолютный пост: ни грамма пищи, ни глотка воды! Ничего! О аллах!" Но он ничего не сказал жене, а только спросил:

- А где мама?

- Ее пригласили к Мешади Ганбару на праздник окончания поста...

- Слава аллаху, что этот день наконец наступил!... Значит, мы ужинаем вдвоем?

Сеид Азим ласково прикоснулся к подбородку Джейран и, приподняв его, заглянул в ввалившиеся, измученные голодом и усталостью глаза. Джейран, улыбнувшись, мягко отвела взгляд. Хоть она уже давно была женой Аги, родила ему несколько детей, врожденная скромность и воспитание не позволяли ей смотреть прямо в глаза мужу и открыто говорить о своих желаниях.

- Да... Минасолтан сказала, чтоб мы не ждали ее, она поздно придет.

Они рука об руку вошли в дом. Сеид Азим, вынув из кармана несколько длинных тонких конфет в красочных обертках, разделил их между Гаратель и остальными детьми. Потом снова вернулся к двери, отворил ее и беспокойным взглядом уставился в небеса... Но знака, что время пришло, он не нашел... "Скорее бы Джейран могла взять хоть кусочек хлеба..."

Его окликнула Джейран:

- Ага, Ширин принес тебе письмо!

Она подошла к нише и взяла с полки конверт. Сеид Азим ласково погладил ее по щеке и вскрыл конверт. Письмо было от Тарлана, он сразу увидел.

"Свет моих очей, мой дорогой поэт!

Как всегда, мой первый вопрос о твоем здоровье. Если же спрашиваешь о нашем житье - бытье, то сообщаю тебе, что у меня все по-прежнему.

Дорогой друг! Расскажу тебе здешние новости, которые, как это ни странно, связаны с нашим прошлым. Я встретился с одним из непосредственных участников той старой истории. Не буду забегать вперед, начну все по порядку... Уже довольно давно в этих краях появился один из наших соотечественников. Я встречал его на базаре, в лавках. Я узнал, что это Ага Самед - купец из Ширвана, открывший в здешних рядах базара свои лавки. Сначала мы только здоровались, потом стали часто беседовать... Мы ровесники, и хоть я не стремился к установлению близости ни с кем, я почувствовал, что Ага Самед искренне желает со мной подружиться. И наконец я прекратил свое вынужденное затворничество, причина которого тебе известна: я не хотел, чтобы какие-либо сведения обо мне просочились в родные места... Мы стали бывать друг у друга. Беседы и воспоминания связали нас. Одиночество и жизнь на чужбине превратили нас в братьев. И вот однажды, во время очередной беседы, он раскрыл мне душу, которую, как я предчувствовал, отягощают какие-то неприятности. Мне казалось, что не только землетрясение погнало его из родной Шемахи.

Дорогой брат! Он признался мне, что был одним из разбойников банды Алыша и - ну не чудо ли? - спас от смерти мою несчастную Сону.

Я расспросил его о подробностях убийства танцовщика Адиля. И вот что я узнал: самым главным подстрекателем убийства был мой отец! Он и платил наемным убийцам. Я и сам подозревал, что в этом деле была его рука. Дело не только в том, что он при свидетелях избил и унизил меня, он был главным виновником всех происшедших со мной несчастий. Рассказ Ага Самеда всколыхнул воспоминания и опасения.

Дорогой друг! Береги себя от беды! Остерегайся Моллу Курбангулу, Алыша и человека, который не достоин светлого имени отца. Пусть аллах милосердный хранит тебя от них! Как жаль, что ни меня, ни Ага Самеда нет рядом с тобой. Мы лучше других знаем этих черных людей. Хоть рядом с тобой немало друзей, все же беспокойство не оставляет нас.

Ага Самед очень изменился после той страшной истории. Возможно, на него больше всего подействовало мужественное поведение моей Соны перед лицом возможной гибели. Она предпочла смерть бесчестью. Ага Самед усиленно занимается самообразованием, изучает русский язык, читает книги по разным отраслям знаний, которые находит у здешних преподавателей. Он очень способный человек, жаль, свое образование он начал слишком поздно, иначе он мог стать одним из служителей просвещения нашей бедной нации. Мы оба поддерживаем связи с представителями местной интеллигенции, участвуем в литературных спорах о прочитанных книгах. Помогаем вновь открытой школе для местных иранцев. Узнав, что я иногда вношу средства на нашу школу, Ага Самед изъявил желание участвовать в пожертвованиях на последующие годы. Более подробно о нашей жизни я смогу рассказать тебе, если с помощью аллаха мы встретимся!