Очень древнее Зло - Екатерина Лесина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это… смотря как их доводить.
— Хотите сказать, что я вас довела?!
— Нет, конечно, — руку у нее отобрали и нагло сунули другую, будто Ариция обязана тут вчерашнему покойнику мышцы разминать. — Это ведь не вы взяли и куда-то подевались… ушли… из зачарованного и хорошо охраняемого Замка, чтобы очутиться в древнем проклятом городе, куда и Легионеры не суются! Это не из-за вас пришлось в срочном порядке организовывать это…
— Что это?
— Спасательную экспедицию.
— Мы не просили, — она почти даже решила обидеться, но потом передумала. Место для обид не самое подходящее. Да и в целом… и вправду глупо получилось. — И вообще, это у вас чернокнижник завелся. А мы — пострадавшая сторона.
На это Ксандр ничего не ответил. Вот только серость с лица слегка отступила, да и в целом вид у него сделался более… живой, что ли.
Руку он сгибал и разгибал уже сам. И пальцами шевелил.
— Так как все-таки…
— Ну… мы шли через площадь. У Летиции дар… она видела, как люди погибали. А еще они, оказывается, не ушли. В смысле, души. И она решила их отпустить, но у одной у нее не хватило бы сил. Тогда мы создали круг. И кровью обменялись. Сил стало много, но что-то пошло не так. Вот он ожил.
Ариция указала на виверна, что вытянул шею и свистнул, подтверждая, что и в самом деле ожил.
— А теперь вот и ты… в смысле, вы.
Приличные принцессы не тыкают. Тем более спасителям.
— Да ладно, — отмахнулся Ксандр и опять скривился. — Просто… отвык уже.
— Значит, вы за нами, да?
— Да.
— И давно?
— Сказал бы, что нет, но, честно говоря, не уверен. Высадились мы вчера, ночью уже. И лагерем встали на берегу. Я решил пройтись, посмотреть, что к чему. Для живых этот город опасен.
— И как? Посмотрел?
— Посмотрел… нашел следы живых. Я ведь все-таки лич. И чую… думал, повезло. Сейчас найду кого-нибудь. Выведу. Сам выбрался к площади. А там туман. И… видел кое-что. Несбыточное.
Он посмотрел на свою раскрытую ладонь. Повернул одной стороной. Другой. Вены выделялись темными линиями на излишне светлой коже.
— А я опять… не того?
— Понятия не имею, — честно сказала Ариция. — Обычно я, если кого и поднимала, то ненадолго. Упокаивала после. Меня еще нянечка учила убираться за собой.
— Похвально. Весьма.
И снова почудилась насмешка.
Почудилась.
Кто в здравом уме будет смеяться над некромантом, пусть даже и неопытным.
— Что ж, хотя бы вас я нашел.
Какая потрясающая самоуверенность! Между прочим, это наоборот, Ариция его нашла.
— А остальные где? — поинтересовался Ксандр.
— Понятия не имею. Когда… Летти не справилась, я попала будто… не знаю, тоже видела кое-что.
Она покосилась, пытаясь представить вот этого наглого самоуверенного типа в качестве жениха. Нет. Бред. Полнейший.
— А потом очнулась. Мы все. На лестнице, кажется. Только-только очнулись, а потом опять туман. И я вот тут. И пошла искать кого-нибудь…
— Понятно, — Ксандр еще пошевелил руками и прислушался к себе. — Знаешь… ты больше так не делай.
— Как?
— Не воскрешай мертвецов без предварительного на то их согласия.
Можно подумать, она это специально…
— Вообще… — Ариция нехорошо прищурилась. — Я, безусловно, не уверена, что получится, но вполне могу попробовать вернуть все как было…
— Не надо! — Ксандр даже подпрыгнул. — Просто… вдруг да получится слишком хорошо. Мне еще рано окончательно упокаиваться.
Он вдохнул полной грудью.
И закашлялся.
— Проклятье… живым быть — довольно неудобно.
Извиняться Ариция не собиралась. И… и вообще, сам виноват. Осталось придумать, в чем именно.
— Ричарда найти надо. И остальных.
— И демона.
— Без демона я бы обошелся, — он вздохнул. — Но, сдается мне, вы правы…
— Снова «вы»?
Ей предложили руку и Ариция, подумав, согласилась. Собственно говоря, она даже рада была. Нет, не руке. Рука — это так себе… просто рука. А вот то, что она больше не одна — это… это стоит того, чтобы потерпеть все остальное.
— Скажите, — Ариция поглядела на спутника. — А… вы ощущаете разницу? В состояниях? Помимо головной боли?
— Ощущаю.
Он слегка поморщился.
— Руки?
— И ноги. И спина… и… мне когда-то ребра сломали, давно, молодым был, глупым. Горный тарх повалил, а это такая тварюга… доспех подрал, что бумагу. Ну и бок тоже, — Ксандр даже потрогал упомянутый бок. — Братья сшибли. А я долго потом валялся. Ребра зажили, но иногда болели. Как сейчас. И шрамы тянула. Еще в животе пусто. И тошнит… вам подробно надо?
— Желательно.
— Зачем?
— Ну… запишу. Оставлю для потомков.
— Главное, чтоб только записи. Наглядным пособием я быть пока не готов.
— Пока…
— В принципе!
— Пока!
— Потомков у тебя еще нет.
— Временно, — отмахнулась Ариция. — Вот мир спасем и появятся… к слову, как ты к детям относишься?
— Я?! — никогда еще на нее не смотрели с таким искренним ужасом. — Это тебе тоже… для записей?
— Конечно, — бодро соврала Ариция.
И вспомнилось, что… на нем неплохо смотрелся тот черный костюм. Строго и изысканно.
Да…
А дорожка вывела к двери, за которой обнаружился короткий коридор. И еще один. И… и она окончательно запуталась в этих коридорах. А Ксандр вел. Уверенно. Словно точно знал, куда идти. И остановившись перед очередной золотой дверью, посмотрел сверху вниз.
— Она здесь.
— Ты…
— Слышу. Слабо, все-таки на живых тьма действует иначе, чем на мертвых, но слышу. Она ждет. Все ждут. Надо же… столько лет, а все ждут.
Удивление.
И… тоска.
— Погоди, — Ариция вцепилась в руку. — Ты её слышал?
— Когда был мертв? Да… слышал. Много яснее. Не только я. Она звала всех… и все пришли. Все, кто сумел.
Кривая улыбка исказила это, почти неживое лицо.
Глава 42 Где круг почти собирается
«И увидела она в зеркале волшебном существо столь отвратительное, что и глядеть-то на него не получалось. Было оно криворото и кривобоко, со шкурой серой, многими язвами покрытою, с редким волосом и белесыми глазами. Смотрело существо на деву и скалилось.
«Кто это?» — воскликнула тогда дева.
«Ты, — ответствовала ей ведьма. — Таково отныне истинное твое обличье. Ибо отдала ты душу свою, обменяла её на красоту. И чем краше становилась ты, тем страшнее — душа».
Заплакала тогда дева. Но поздно уж было»
Нравоучительная история о тщеславной девице и коварной ведьме.
Мудрослава осознала, что её несут. На руках. И держат бережно. Она полулежала, прислонившись к металлу, но почему-то теплому. И это было не тепло разогретого солнцем железа. Скорее уж от
