Лукан. Конец - Адриана Бринн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У него такие карие глаза, что, клянусь, иногда они кажутся красными.
Его называют Дьяволом Нью-Йорка.
D'yavol.
Я смотрю в его странные глаза и говорю ему чистую правду.
Я не могу гарантировать, что Роман или любой из моих будущих детей будут держаться подальше от Детройта. От своего права по рождению.
Просто нося фамилию Вольпе, они будут претендовать на этот город, и для этого им нужно будет лишь бросить вызов Святой Троице.
— Не могу сказать, что они могут сделать в будущем. Возможно, они выберут другой путь. Мы перейдем этот мост, когда окажемся там.
Роман любит искусство, но кто знает, каким человеком он вырастет. Кровь его матери чиста и хороша, но моя? Она прогнила, как и кровь Николаси.
Я просто надеюсь, что в моем мальчике больше от матери, чем от меня и его дядей.
— Итак, кто хочет оспорить мою позицию? — Спрашиваю я зал. Все, что мне нужно сделать, — это выдержать три раунда в клетке с Рианом, и я смогу выйти отсюда, лишенный своих титулов и всего того, что знал всю свою жизнь.
В конце концов, цена стоит того, чтобы ее заплатить.
— Я хочу. — Риан делает шаг вперед, а его люди отходят назад на случай, если все пойдет наперекосяк.
— Я тоже. — Говорит Кадра. Не то чтобы я не ожидал, что это случится. Меня создали таким, а они такими родились. Они проливают кровь за эту жизнь. Они наслаждаются ею.
— Я ведь говорил тебе, что выиграю войну, не так ли? — Говорит Лоренцо, ухмыляясь мне с расстояния в пару футов.
Он говорил мне. Он может выиграть войну, пока я получаю от жизни все, что хочу, а это не титул.
— Могу я поговорить с тобой минутку? — Говорит Риан и идет в один из многочисленных углов комнаты.
Я следую за ним.
Я нуждаюсь в нем.
Это причиняет мне боль, потому что я не знаю, где я на самом деле нахожусь с ним, но он мне нужен, несмотря ни на что.
— Я не буду с тобой церемониться.
Он отказался от всей этой чепухи с акцентом, которую он делает специально для других.
Не со мной.
— Я не хотел, что ты так поступал.
— Я позабочусь о том, чтобы ничто не коснулось твоей семьи. — Он клянется так, будто что-то мне должен, а это не так. Мы можем быть братьями по крови, но связи между нами нет и, возможно, она никогда не вырастет. А может, и вырастет, такова уж штука жизнь: Ты можешь планировать всякое дерьмо, а потом эта чертова сука преподносит тебе сюрпризы на каждом гребаном шагу.
И каков же был сюрприз найти дорогого старшего брата.
Я просто киваю и снимаю рубашку. В отличие от первой церемонии, я готов проиграть. Мне нужно избавиться от цепей, связывающих меня с этими людьми и этим городом.
— Делай все, что в твоих силах, но будь нежен с лицом. Мне оно очень нравится. — Я не шутил так легкомысленно, как мне кажется, целую вечность. Я не делаю этого дерьма. У меня не было возможности быть мягким, шутить или быть тем, кто я есть на самом деле, потому что-либо жизнь, либо эта семья выбивали из меня всю мягкость.
— Ты действительно говнюк. Я с удовольствием выбью из тебя все дерьмо.
— Знаешь, ты меня запутал, сумасшедший ублюдок. Я точно знаю, что твоя сучья задница родилась и выросла в Филадельфии, так почему такой акцент?
— От него у людей крышу сносит. — Он ухмыляется и распарывает рубашку, как дикарь. И это раздражает. У этого урода татуировки в виде бабочек по всему торсу и на правой стороне шеи.
У кого, блядь, есть татуировки бабочек по всему телу? Особенно синие?
Мы оба молча идем к бойцовской клетке. Я так близок к тому, чтобы получить то, что хочу. То, что мне нужно, но есть еще одна вещь, которую я не могу контролировать, и она не дает мне покоя.
— Мне нужно, чтобы ты защищал Кару своей жизнью. Я сделаю все возможное, чтобы она была в безопасности, пока она со мной, но она упряма. Она тянется к опасности с самого детства, и ничего не изменилось. — Я поворачиваю голову и ловлю нездоровую ухмылку Лоренцо. Он всегда был дикой картой, проявляющей нездоровый интерес к моей младшей сестре.
— Я сделаю это. — Риан говорит скучающим и раздраженным тоном. — Думаешь, он знает о ней?
— О ее помолвке? Да, скорее всего.
— Как ты думаешь, он знает о ее матери?
О маме Кары знают только четыре человека.
Двое из них мертвы.
Остались только Риан и я.
— Она должна быть похоронена, как мой отец. — Я говорю тихим тоном. Я ношу этот секрет в себе уже много лет, и никто не может его узнать. — Единственная причина, по которой Кара в безопасности и может делать все, что ей заблагорассудится, — это то, что никто не знает и никто, блядь, не узнает.
— Ты же знаешь, что если кто-то узнает, ее жизнь изменится. Даже я не смогу ее защитить. — Я знаю, что он прав, но все равно проглотить эту пилюлю очень больно. Моя девочка всегда была мечтательницей. Она искала хорошее в каждом, даже когда это было чертовски трудно. Она верит, что в каждом есть что-то хорошее, но я также знаю, что такая жизнь постепенно разрушит ее мягкое сердце. Я не могу защищать ее вечно, но я буду стараться изо всех сил, пока я в состоянии это делать и пока она позволяет мне. Я уже потерял часть своего сердца, и не собираюсь терять Кару Мию.
— Никто не узнает. — Я не знаю, кого я пытаюсь убедить. Меня или его.
— Вы, дамы, закончили квакать? Мы можем приступить к делу? Мне уже не терпится почувствовать вкус крови. — Проклятие моего существования вопит с другого конца комнаты, привлекая всеобщее внимание. — Наконец-то новый рассвет. — Он вдыхает и смотрит на русских. Из всех присутствующих в комнате он выбрал именно их.
Риан выходит на ринг вместе со мной и захлопывает дверь, заперев нас обоих внутри.
Еще один шаг.
Еще один, и я буду свободен.
Наконец-то, блядь.
БЕШЕНАЯ СОБАКА
РИАН
«Мой брат вернулся». — Лукан
За два дня до свадьбы
— Трагические истории любви наших родителей заложили основу для наших жизней. Они работали, чтобы нам не пришлось, и вот мы, спустя годы, портим все, ради чего они так старались. Я не верю в сказки и судьбу, но