Вечер на Хопре - М Загоскин

- Она очень мила. Корнелио посмотрел на меня пристально, и, признаюсь, для моего самолюбия приятно было заметить, что этот инспекторский смотр не очень его успокоил. - Да! - сказал он наконец.- Это правда, Челестина мила, но она очень дика и, сверх того, извините, синьор официале, терпеть не может иностранцев. Но вот и дядюшка идет к нам навстречу,-прибавил он, указывая на человека пожилых лет с приятной и почтенной наружностию. Хозяин принял и обласкал меня как родного, а жена его, синьора Аурелия, долго не могла опомниться от удивления при виде варвара русского, который отпустил ей с полдю жины комплиментов на самом чистом тосканском наречии. В продолжение всего дня я не видел никого, кроме моих хозяев, их племянника, проворного слуги Убальдо и безо бразной старухи, которую называли Петронеллою. Под вечер, когда мы все сидели на дворе, появилась наконец Челестина. Она уселась смирехонько в одном углу, на ни зенькой скамейке, и так занялась каким-то рукодельем, что я не мог даже полюбоваться ее черными глазами,-она ни разу не подняла их кверху. Разговаривая со мною, синьора Аурелия сказала между прочим, что она не знает, понравится ли мне приготовленная для меня комната. - Вам надобен покой,-говорила она,- а ваша горница рядом с нашей спальнею; мы встаем очень рано и можем вас потревожить. - О, что касается до меня, -отвечал я, - обо мне не хлопочите! Я боюсь только, чтоб мне вас не беспокоить. Да нет ли в этом флигеле лишней комнаты? - продолжал я, указывая на длинное строение с италиянскими окнами. - В нем все комнаты свободны, - сказал хозяин, - да он и выстроен для моих гостей; но с некоторого времени...Тут синьор Фразелини остановился и, взглянув значительно на жену свою, замолчал. - С некоторого времени?-прервал я.- А что такое?.. - В нем никто не живет. - А для чего? - Да как бы вам сказать? Ведь вы, господа военные, ничему не верите. В этом флигеле поселились нечистые Духи. Я засмеялся. - Смейтесь, синьор официале, смейтесь! А это точно так же правда, как то, что я имею честь говорить с вами об этом. Месяца два тому назад заметили, что во флигеле бывает по ночам какой-то странный шум и раздаются жа лобные стоны; но это бы еще ничего: почти каждую ночь, часу в двенадцатом, иногда ранее, иногда позднее, по всему флигелю ходит высокое белое привидение с фонарем в руках. Я сам несколько раз видел - вот из этой комнаты,как оно прогуливается взад и вперед мимо всех окон. - И вам ни разу не приходило в голову,- прервал я, что это проказит какой-нибудь шалун? - Как не приходить; но тут есть одно обстоятельство, которое разрушает все мои догадки. Надобно вам сказать, что комнаты в этом флигеле расположены точно так же, как кельи в монастыре. Во всю его длину устроен длинный коридор, из которого десятью дверьми входят в столько же особых комнат, отделенных одна от другой капитальными стенами, и, чтоб перейти из одной комнаты в другую, необ ходимо надобно выйти прежде в коридор. Вы завтра можете во всем этом увериться сами. Теперь прошу вас растолко вать мне, каким образом обыкновенный человек, а не дух или привидение, будет расхаживать во всю длину флигеля мимо окон, не останавливаясь ни на минуту, идя ровным шагом; словом, прогуливаясь свободно взад и вперед, как по одной длинной галерее, в которой нет никаких перегоро док? Тут, кажется, долго рассуждать нечего: или между комнат есть прямое сообщение, или никакие преграды для него не существуют, и он проходит сквозь капитальную стену точно так, как мы в растворенные двери. Никаких сообщений и дверей между комнат нет; в этом, повторяю еще раз, вы сами можете завтра увериться: следовательно, этот ночной посетитель не проказник, не шалун, а просто или нечистый дух, или неотпетый мертвец, или, что всего вернее, какая-нибудь христианская душа, которая страдает в чистилище и нуждается в наших молитвах. Здесь все уверены, что это душа бедного Пасло, бывшего моего садов ника, который прошлую зиму удавился в этом флигеле. Сна чала нас очень это тревожило, но теперь мы уже привыкли; впрочем, до сих пор, кроме племянника, никто не вызывался переночевать в этом флигеле. Правда, и ему это даром не прошло: привидение точно так же, как и всегда, прогулива лось по комнатам, а он до того напугался, что всю ночь пролежал без памяти. В продолжение сего рассказа я заметил две вещи: вопервых, то, что племянник хозяина вспыхнул, когда речь дошла до него, а во-вторых, что хотя синьор Фразелини и синьора Аурелия твердо были уверены, что в их флигеле поселились жители не нашего мира, но что, несмотря на это, в одной с нами комнате кроме меня были еще люди, которые не очень этому верили. Я сидел против большого зеркала; в нем отражалось все, что было у меня за спиной, то есть и вся противоположная стена, и двери, подле кото рых стоял слуга Убальдо, и уголок, в котором сидела кра савица Челестина. Раза два я подметил, что их взгляды встречались меж собою и что следствием этой встречи была всегда какая-то значительная улыбка, которую разгадать было вовсе не трудно. Ну! - подумал я.- Побьюсь об за клад, что эта плутовка Челестина знает лучше своих господ, как мертвецы проходят сквозь капитальные стены . Поговорив еще несколько времени об этом странном случае, я простился с моими хозяевами и отправился в мою комнату. От перемены места или от чего другого, только мне вовсе не спалось. Из комнаты моей можно было видеть весь флигель. Вот этак немного за полночь одно окно во флигеле осветилось; я вскочил с постели и, точно, видел своими глазами, что какое-то привидение в белом саване с фонарем в руках прошло раза три вдоль всего флигеля мимо самых окон и не останавливаясь ни на одну минуту. Что это был обман - я не сомневался; что причины этого обмана были самые земные - и в этом я был также уверен; но как это происходило и в чем состоял сей оптический обман - вот уж этого я не мог никак постигнуть. Я думал, думал, и если привидение не напугало меня, то все-таки по милости его я не мог заснуть во всю ночь. Не видя никакой пользы вертеться с боку на бок, я с первым светом встал с постели, оделся и пошел гулять по саду. Утренняя заря начинала только заниматься; все спали в доме, кроме вашего покорного слуги и какой-то ранней пташечки, которая пропорхнула мимо меня в ту самую минуту, как я стал подходить к садовой стороне флигеля. Ага! - подумал я. - Вот что! Если б в этих комнатах не поселились нечистые духи, так жили бы люди, - понимаю! Ну, господин Корнелио, порядком же вы морочите вашего дядюшку! Весь этот день провел я по-прежнему с моими дорогими хозяевами: думал о моей утренней встрече, о белом привиде нии и наконец как будто бы попал на истинный путь. Мне оставалось увериться, справедливы ли мои догадки, и в то же время, не делая вреда никому, избавить, если можно, моего гостеприимного хозяина от этих ночных посещений. После ужина я заперся в свою комнату и часу в двенадцатом ночи, обернувшись с головы до ног в белую простыню, прокрался потихоньку в сад и подошел к флигелю. Пред ставление уже началось; хотя я зашел не с той стороны, но отгадал это потому, что двери были отперты и что на дворе полусонный сторож начал громким голосом творить молитву. Я потихоньку взобрался на лестницу и спрятался в темном углу в коридоре. Через минуту все догадки мои оправ дались. Постойте же, господа артисты! - сказал я про се бя. - Вас надобно так пугнуть, чтоб вам и в голову не пришло играть в другой раз эту комедию . В коридоре стоял деревянный стул; я взмостился на него, опустил вплоть до полу мою простыню и заохал таким нечеловеческим образом, что почти сам испугался. Вдруг из двух комнат выскочили два белых привидения... О, ужас! Точно такое же третье привидение, только гораздо огромнее, стоит перед ними неподвижно, испуская тяжкие, могильные стоны. Кто ты? раздался трепещущий и весьма знакомый мне голос. Молитесь за меня! - проговорил я протяжно.- Я само убийца, я грешник Пасло! Батюшки мои, как бросились от меня эти два несчастных привидения! Они кубарем скатились с лестницы, растеряли свои белые мантии, и я вовсе не удивился, когда хозяин сказал мне на другой день, что слуга его Убальдо и племянник Корнелио занемогли оба ночью и лежат в постели. Я перешел во флигель, прожил в нем преспокойно два месяца, и уверяю вас, дядюшка, что во все это время белое привидение ни разу не приходило ко мне в гости.

-------------

- Ну, брат, молодец же ты! - сказал Иван Алексеевич.Только, воля твоя, я все порядком в толк не возьму... Ты говоришь, что их было двое... так что ж?.. - А вот что, дядюшка. Они оба были одеты одинаким образом и оба с потайными фонарями. Когда один из них, начав идти вдоль первой комнаты, доходил до стены, кото рая отделяла его от второго покоя, то в ту же минуту прятал огонь и, ударив кулаком в стену, выбегал в коридор; потом, войдя в третью комнату, прижимался к стене. Второе привидение, услышав сигнал, открывало свой фонарь и начинало идти мимо окон до самой стены третьего покоя, из которого продолжало эту прогулку опять первое привидение, и так далее, до конца флигеля. Все это было у них так улажено, что всякий подумал бы, что мимо окон прошла одна и та же фигура, и со двора решительно невозможно было заметить этого обмана. - Ну, хитро придумано!.. Что и говорить, на свете мно го обману! Конечно, как иногда не посомниться, не пораз мыслить - у каждого свой царь в голове, но не верить ничему и во всем сомневаться... - Видит бог, грешно! - прервал Кольчугин, раскрыв снова свои молчаливые уста.- Покойный мой батюшка, дай бог ему царство небесное, вздумал также однажды поум ничать, да так-то невпопад, что после дал зарок ни в чем не сомневаться и всему на свете верить. - А что такое с ним сделалось? - спросил хозяин. - Да так, батюшка, был случай такой! Он не один раз мне сам изволил об этом рассказывать. - А ты, любезный, расскажи нам. - Рассказать не фигура, только дело-то такое курьез ное, что, того и гляди, эти господа на зубки меня подымут, - промолвил Кольчугин, указывая на Заруцкого и Черемухина.- Да, пожалуй, чего доброго, и покойнику батюш ке достанется. - И, сударь,- прервал я, подвигаясь к Кольчугину,какое вам до них дело! Рассказывайте. - Да, да! - подхватил хозяин.- Что тебе на них смот реть! Рассказывай! - Ну, если вам угодно, так слушайте!