Сборник переводов Владислава Слободяна - Антология

В конце июня, немногим более семи месяцев назад, я, наконец, лицезрел готовую установку, уверенный, насколько это вообще возможно, что она заработает. После нескольких калибровочных испытаний, проведенных в присутствии представителей моих патронов, было выставлено время для первого рабочего запуска моей машины – первого из запусков, что должны были быть проведены в интересах и под руководством моих спонсоров. Я предложил провести еще одну серию тестов, дабы быть абсолютно уверенным, что во время запуска не произойдет никаких сбоев, но мои патроны оказались слишком нетерпеливы. Они напомнили мне, что и так ждали этого дня два с половиной года.

– Задание предельно просто, – сказал Зарелли. Хотя многие из его клиентов присутствовали здесь, он продолжал выступать от их имени. – Мы хотим доставить из прошлого в настоящее некое лицо для того, чтобы проконсультироваться с ним по поводу проблемы, с которой столкнулись мои клиенты. После этой консультации данное лицо будет отправлено обратно в точности в тот же самый момент времени, откуда было доставлено. Имеются ли у вас возражения этического характера против такого задания?

– Коль скоро он вернется в то же самое место и время, откуда прибыл, то прошлое может измениться только под влиянием знаний, полученных им в настоящем, – сказал я. Это меня по настоящему обеспокоило; однако после двух с половиной лет адского труда я был уже не столь щепетилен, как в самом начале.

Зарелли пожал плечами.

– Обстоятельства не позволят ему слишком сильно вмешаться в развитие событий. Представьте себе: вы ничего не знаете о путешествиях во времени. Без всякого предупреждения вас выдергивают из одной точки пространства‑времени и помещают в другую. Потом, через достаточно короткое время, вы возвращаетесь туда же, где были и раньше, без малейших свидетельств реальности этого перемещения. Скажите, доктор Вильсон, вы поверите, что все это произошло с вами на самом деле?

– Я‑то поверю, – усмехнулся я, – но готов признать, что большинство людей – нет.

– Джентльмен, о котором идет речь, весьма прагматичного склада ума, – продолжил Зарелли. – Весьма маловероятно, что он когда‑нибудь хоть словом упомянет об этом происшествии, чтобы не дать окружающим усомниться в его… в крепости его рассудка. Вдобавок ко всему, в момент, непосредственно следующий за точкой, в которой мы собираемся его перехватить, у него будет достаточно своих проблем. И дополнительные ему будут просто ни к чему.

Мне было страшно интересно, кто же этот озабоченный прагматик, с которым мои патроны так хотят побеседовать, однако я прекрасно понимал, что спрашивать бесполезно. Зарелли сообщил мне дату, время и очень точные пространственные координаты.

Хотя я и не хочу касаться технической стороны дела, я должен, по крайней мере, в общих чертах описать принцип работы машины. Моя установка не имеет ничего общего с теми представлениями о машине времени, которые могли сложиться под влиянием фантастических фильмов и книг. Это не мобильный аппарат, который свободно перемещается в пространстве и времени. Размером установка с большой склад и потребляет огромное количество энергии. Операция по достижению определенной точки во времени и доставке в настоящее определенного лица или предмета осуществляется в два этапа. На первом этапе открывается… скажем так, окно в прошлое, отображаемое на мониторе компьютера. Оно позволяет мне произвести окончательную юстировку и точно определить, что или кого именно я хочу перебросить. Второй этап состоит в переводе мишени в точку назначения. Это может быть и местоположение установки в настоящем, однако установка не обязательно должна являться одним из конечных пунктов переброски. Физическое тело может быть переброшено из одной точки пространства‑времени в другую без появления в месте расположения установки. Возможна так же и обратная операция по переброске чего‑либо или кого‑либо из настоящего в любую точку пространства‑времени в прошлом.

Машине доступны только прошлое и настоящее. Отправиться в будущее невозможно ни практически, ни теоретически. Прошлое и настоящее статичны. Будущее – лишь облако квантовых вероятностей.

Мне была дана дата 14 февраля 1929 года. Время – 10 часов 27 минут. Флорида. Зарелли не отходил от меня на протяжении всей операции. Как я сейчас понимаю, он хотел быть уверенным, что я не пойду на попятный и не откажусь завершить операцию, когда увижу, кто был ее целью.

Должен признаться, что, сопоставив данную мне дату и свои подозрения относительно рода занятий моих патронов, я просто обязан был догадаться, о ком идет речь. Я не догадался. Но как только я его увидел, то сразу узнал.

– Он! – воскликнул Зарелли; я и не думал, что он способен придти в такое возбуждение. – Давайте его сюда, док! Жмите кнопку!

Если бы этого не сделал я, кнопку нажал бы за меня Зарелли. И через полминуты в лаборатории перед нами стоял Аль Капоне.

Вильсон поднял глаза. Сенатор Хитч, казалось, готов был задохнуться. Вильсон подумал даже, а не проглотил ли сенатор свою сигару. Его лицо побагровело, он налегал на стол, давясь и кашляя. Сенатор Тавиш озабочено поглядел на своего коллегу. К Хитчу подскочил служитель и протянул стакан воды. С огромным трудом Хитчу удалось отхлебнуть глоток. Это вроде бы помогло, и, хотя его лицо так и осталось багровым, кашлять он перестал. Лишь через несколько минут он смог заговорить, отказавшись от преложенной ему медицинской помощи.

– Вы перенесли в настоящее Капоне ?! – Его голос, обычно хорошо контролируемый, сейчас сорвался от возмущения или, может быть, недоверия.

– Со шрамом и всем остальным, – жизнерадостно подтвердил Вильсон.

– Нам что, своих негодяев не хватает? И вы выбрали самого отпетого!

– Могло быть хуже, – сказал Вильсон. – Кроме того, должен заметить, что Аль Капоне – просто малек по сравнению с воротилами сегодняшних дней… вернее, дней до его прибытия в наше время. Если же говорить именно о сегодняшнем дне, ситуация, конечно, будет совсем иной, однако, если бы я не построил машину времени и не перенес бы Капоне в настоящее, организованная преступность досаждала бы нам и сейчас, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Вы хотите сказать, что Аль Капоне перебил всех гангстеров?

– В общем, где‑то так, господин сенатор. В свое время он прекрасно себя зарекомендовал в деле устранения конкурентов, если вы это имеете в виду. День Святого Валентина 1929 года хорошо помнят до сих пор. – Вильсон подождал, не скажет ли Хитч или кто‑то из членов комитета еще что‑нибудь, и, не дождавшись, вернулся к своему рассказу.

К моему удивлению, меня пригласили присутствовать при разговоре с Капоне, как только его убедили, что он и в самом попал в отдаленное будущее. Думаю, они посчитали, что полученными от них деньгами я повязан с ними до конца жизни. Может быть, они были правы.

Убеждать его долго не пришлось. Календаря, пары минут перед телевизором, на котором один из клиентов Зарелли переключал каналы с помощью дистанционки, первой полосы сегодняшней «Трибьюн» и одного взгляда в окно на гудящий поток автомобилей оказалось вполне достаточно.

Мои патроны попросили Капоне выполнить для них одно очень важное задание. Они желали с его помощью ликвидировать все «внешние» банды – колумбийскую, негритянскую и прочие мафии. Они хотели, чтобы Капоне набрал киллеров в своем собственном времени. Предполагалось перебрасывать их с места на место в сопровождении человека, который указывал бы им цель. Киллеры должны были возвращаться в свое время сразу же по завершении операции, избегая таким образом поимки и наказания. После выполнения всех операций Капоне была обещана сумма еще более фантастическая, чем уплаченный мне гонорар – в золотых слитках.

Именно тогда я и сделал свое предложение.

– Думаю, что мог бы предельно облегчить и упростить все это дело, – сказал я. Все разом повернулись ко мне, будто только что заметили мое присутствие. Под их взглядами у меня по коже побежали мурашки.

– Как? – спросил Зарелли, повинуясь повелительному взгляду одного из здешних заправил.

– Машина, – ответил я. Может быть, я и подцепил на крючок слишком крупную рыбу, но планируемая ими кровавая баня мне совсем не нравилась. – Отследите цель так же, как в случае с мистером Капоне. И мы перебросим ее туда – и тогда  – где она просто не сможет доставить вам никаких хлопот. Они исчезнут так же надежно, как под водой с бетонными башмаками на ногах. Никаких осложнений с полицией. Никакого риска для ваших людей. Чисто и красиво.

Секундой позже я пожалел, что помянул бетонные башмаки. Шуток такие люди не понимают принципиально. Последовала пауза; Капоне и мои патроны смотрели друг на друга. Потом последовали пожатия плечами, многозначительные гримасы, покачивания голов. Жесты для них значили больше, чем для иных людей миллионы слов.