Кровь тайны - Марк Энтони

И как такое может быть, Грейс? Температура ночью не опускалась ниже комнатной. Голый ребенок мог бы проспать всю ночь на улице и даже не заплакать.

Но сейчас главное – убедиться в том, что пациенту больше ничто не угрожает.

– Бельтан, помоги.

Сильными, но ласковыми руками рыцарь перевернул человека так, чтобы Грейс смогла поддержать его голову. Передняя часть его одеяний не пострадала: очевидно, на него напали сзади. Тяжелый капюшон скрывал лицо, и Грейс откинула его.

В третий раз после захода солнца она испытала потрясение. Грейс смотрела в широкое, грубое лицо с приплюснутым носом и толстыми губами. Молодой человек лет двадцати пяти, глаза закрыты. Грейс поразило умиротворенное выражение его лица.

– Клянусь Ватрисом, я его узнал! – сказал Бельтан, остальные закивали головами.

Но как такое может быть, Грейс он помог спасти Тревиса, когда его хотели сжечь толкователи рун из Серой Башни. А потом исчез, и ты больше ни разу его не видела.

До нынешнего момента.

Грейс отвела влажные волосы со лба, и карие глаза открылись. Сначала в них промелькнул страх, но когда молодой человек узнал Грейс, губы его растянулись в улыбке. Он одними губами произнес: «Леди Грейс», – и она увидела обрубок языка.

Молодой человек поднял окровавленные руки и развел ими в стороны, словно хотел сказать: «Доброе утро, миледи. Надеюсь, вы простите мое неожиданное появление».

Грейс не знала, имеет ли он в виду свое раннее появление или состояние рясы. Впрочем, это не имело значения. Такого просто не могло быть. Однако иногда невозможное случается.

Она обняла Эмпирея и рассмеялась.

ГЛАВА 5

Тревис Уайлдер решил, что если не присматриваться, можно поверить, что он наконец попал домой – хотя это было совершенно невозможно.

Он остановился, чтобы перевести дыхание на одном из бесчисленных пригорков, по которым тропа вилась вдоль восточных склонов Касл-пика, вытер платком пыль и пот с макушки, где отросли короткие волосы, и поудобнее пристроил на усталых плечах тяжелую парусиновую сумку. Тысячами футами ниже раскинулась долина, озаренная лучами заходящего солнца. Тонкий извилистый поток Гранитного ручья поблескивал на солнце, глянцевитый и серебристый, точно форель, но пурпурные тени уже пали на поросшие соснами острова у подножия Сигнальных гор.

Тревис знал, что не следует обращать внимание на горящие легкие – нужно идти дальше. В горах рано наступает ночь, и скоро он перестанет потеть. Даже в июле на высоте в десять тысяч футов после наступления сумерек может быть очень холодно, и ему совсем не хотелось провести вторую ночь так же, как первую. Целую вечность все четверо, дрожа, жались друг к другу на грязном полу заброшенной хижины, а ветер свистел в щелях между рассохшимися бревнами.

Ты мог бы воспользоваться руной, Тревис. Синфатизар помог тебе, когда ты в прошлый раз попал на Землю. И не имеет особого значения, что вы в другом столетии. Стоило тебе произнести «Кронд», и вы сразу же получили бы огонь. Утром Лирит совсем посинела от холода, на усах Даржа образовался лед. А Сарет…

Однако даже мысль о произнесении руны огня казалась Тревису страшнее, чем смерть от холода. Когда он творил магию, все вокруг горело и рушилось. Иногда гибли люди. Тревис не знал, действительно ли он является тем, кого Лирит и колдуньи называли Разбивателем рун, но прекрасно понимал, что они не напрасно боятся его страшной силы. Тревис и сам ее опасался.

Тебе пора возвращаться. Сарет выглядел плохо, когда ты уходил. Наверное, у него горная болезнь, но твои друзья никогда ни с чем подобным не сталкивались. Ему необходимо побольше пить, но воду здесь следует кипятить, а это возможно только в том случае, если мы добудем спички.

Тревис продолжал идти по тропе. Стоит слегка прикрыть глаза, и долина станет такой же, какой он видел ее в последний раз. Похожий на стегозавра силуэт горы совсем не изменился, а плато внизу по-прежнему усеяно зелеными пыльными кустами. Но если приглядеться как следует, сразу понимаешь, что здесь все по-другому.

Ниже и правее виднелись южные склоны Касл-пика, к которым лепились многочисленные деревянные хижины – в воспоминаниях Тревиса здесь остались лишь старые развалины. Потёки пустой породы, красные и темно-коричневые, сочились по склонам, словно кровь из свежей раны. В воздухе плыл тяжелый туман из размолотого в порошок камня, а звук последнего взрыва эхом отражался от далеких вершин.

Долину пересекла тонкая струя пара, мчавшегося за поездом, только что отошедшим от временной станции. Тревис видел сбегающую под уклон бледную линию железной дороги. Осталось проложить еще десять миль пути, и в Касл-Сити начнут прибывать люди и дешевые товары из Денвера, а обратно в Денвер повезут руду, где будут добывать блестящее серебро из черного карбоната свинца.

Касл-Сити оказался гораздо больше, чем тот городишко, который так любил Тревис. Такова удивительная судьба большинства горных городков Колорадо – в отличие от многих других штатов, здесь они постепенно, медленно, становятся все меньше и меньше, а потом и вовсе умирают. Вот кому-то повезло – открыто крупное месторождение золота или серебра. И за одну ночь крошечный поселок превращается в город с пятитысячным населением. Но золото или серебро рано или поздно кончается, старатели уходят в другие места, и все – конец былому великолепию. Часть таких городков нашла новую жизнь столетие спустя, открыв зимние курорты для богатых. Однако Касл-Сити так и остался тихонько доживать свой век – мешанина из викторианских каркасных домов, лачуг с проржавевшими крышами и самых разнообразных сооружений, где обитало всего несколько сотен человек, призрак прежних славных дней.

Во всяком случае, таким Касл-Сити остался в памяти Тревиса. Но сейчас, в долине, раскинувшейся в тысяче футов внизу, город находился в самом расцвете своих сил.

Тревис все еще до него не добрался. Мысль об этом пугала его не меньше, чем произнесение руны огня. Он чувствовал себя так же, как тогда в Зимней Пуще, на Зее, где Тревис впервые встретил Фолкена. Как будут смотреть горожане на его необычную одежду, как отреагируют на акцент двадцать первого века? Сможет ли он разговаривать с ними?

Его страхи оказались не напрасными.

И хотя в универмаге Маккея продавалось все необходимое, Тревис предпочел зайти в маленькую лавку в полумиле от города. Она устроилась в жалкой лачуге, но Тревиса это нисколько не беспокоило. Рудники были совсем рядом, очевидно, сюда часто заходили рудокопы, впрочем, ассортимент товаров Тревиса не слишком интересовал.

Он вошел в лавку и оказался в темном задымленном помещении. Все свободное пространство лавки было заставлено деревянными ящиками. Ружья, керосиновые лампы, окорока и кирки свисали с потолочных балок. За стойкой, сколоченной из двух бочек, стояла невысокая угрюмая женщина, жирные волосы стянуты в пучок на затылке, на черном материале тяжелого платья хлопья перхоти. Она оторвалась от изучения бухгалтерской книги, и с краснощекого лица на Тревиса глянули маленькие черные глазки.

– Ну и кто ты теперь, паря, жулик? – Даже при помощи половинки серебряной монеты Тревис с трудом разбирал слова, произнесенные тонким гнусавым голосом. – Я то думала, что кузен Джек из Корнуолла немножко не в себе, про него такое болтали… Знаешь, вряд ли я тебе смогу помочь, если у тебя нет ни гроша. Даром ничего не получишь, разве что пулю.

Она кивком показала на пистолет, который лежал на прилавке рядом с ее рукой, – маленький «деринджер» с перламутровой рукояткой.

Тревис принялся стряхивать пыль с костюма, которым его снабдили морниши, но довольно скоро отказался от этого бесполезного занятия. Лучше не привлекать внимания к своей одежде. Откашлявшись, он постарался говорить как можно спокойнее.

– Вот что у меня есть.

И он показал горстку золотых монет, которые им удалось найти в карманах.

Монет было совсем немного, однако в глазах женщины тут же зажегся жадный огонь.

– Ну, не стой, как чурбан. Давай орёликов сюда.

Он протянул хозяйке лавки золотые монеты, и та нахмурилась, сообразив, что они отчеканены не в Соединенных Штатах. Вытащив маленький ножик, поскребла ребро одной из монет. Что-то проворчав себе под нос, положила монеты на одну тарелку рычажных весов, а на другую поставила медные гирьки. Тревис заметил, что ее палец касается одной из чаш, но решил промолчать.

– Я дам тебе пятьдесят долларов. Ну, валяй. – Она взмахнула короткой рукой. – Выбирай. Я скажу, когда твой кредит кончится.

В ее голосе слышался сдавленный смех, и Тревис понял, что для нее это очень выгодная сделка, но ему было все равно. Он хотел убраться отсюда до того, как появится кто-то еще. Поэтому торопливо выбрал все необходимое и свалил свои покупки на стойку. Когда хозяйка подсчитала их стоимость, оказалось, что Тревис должен получить еще двадцать долларов, что вызвало у нее откровенное разочарование. Однако она молча отсчитала положенную сумму. Тревис сложил покупки в парусиновую сумку и направился к двери.