Царь призраков - Дэвид Геммел

Дэвид ГЕММЕЛ

ЦАРЬ ПРИЗРАКОВ

Эта книга с любовью посвящается Стелле Грем, Тому Тейлору и Джереми Уэльсу как дар дружбы.

А также дамам «Фолкстоун геральда» – Шэрон, Мэддерс, Сьюзи и Кэрол – за Рокки.

И Пипу Кларксону, который так или иначе метал жемчуг.

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Царь призраков» – роман-фантазия и не претендует на историческую точность. Однако названные в нем города Римской Британии существовали в действительности в указанных местностях, некоторые из персонажей, появляющиеся на этих страницах, фигурировали и на страницах истории.

Кунобелин, бесспорно, был могущественным военным вождем, и римский историк Светоний присвоил ему титул Британорум Рекс – царь Британии. Кунобелин правил сорок лет со столицей в Камулодунуме, и, возможно, возникновение легенд о короле Артуре связано именно с ним.

Пауллиний также лицо историческое и действительно разбил исениев Буддики, поднявших злополучное восстание. Тогда же действительно бесследно исчез Девятый легион. Одни историки утверждают, что он попал в засаду и был уничтожен, другие считают, что он взбунтовался и римляне замяли этот факт.

Боевая римская тактика воспроизведена с точностью, какую позволило изучение материала, а также требования сюжета.

Язык романа относительно современен, и, без сомнения, найдутся знатоки, которых могут, например, возмутить «залпы стрел», поскольку выражение «залп» появилось, конечно, только с мушкетами. Точно так же «минуты» и «секунды» для той эпохи несколько преждевременны.

На подобные возражения можно указать, что персонажи говорили на латино-кельтском диалекте и при переводе некоторые вольности и модернизация вполне допустимы.

О жизни Утера Пендрагона известно мало, и это не историческая его биография, но плод фантазии.

Иными словами, это рассказ не о том, что было на самом деле, а о том, чему следовало быть.

Дэвид А. Геммел,

Хастингс, 1988

Альхиффа – дочь Хенгиста, жена Морета.

Бальдрик – пинрэйский воин.

Викторин – дружинник короля и Первый центурион.

Гвалчмай – дружинник короля из племени кантиев.

Горойен – Царица-Ведьма, бессмертная и беспощадная.

Коррин Рогер – пинрэйский лесовик, брат Паллина.

Кулейн лак Фераг – Воин Тумана, известный также как Владыка Ланса. Непревзойденно владеющий любым оружием.

Кэль – сын Эльдареда, короля бригантов.

Лейта – воспитанница Кулейна.

Луций Аквила – полководец римско-британского войска.

Морет – сын Эльдареда.

Мэдлин – владыка-волшебник при Аврелии.

Паллин – получеловек-полузверь, терзаемый Царицей-Ведьмой.

Прасамаккус – из племени бригантов.

Северин Альбин – римский легат Девятого легиона.

Туро – сын верховного короля Аврелия Максима и Алайды, Девы Тумана.

Хенгист – король саксов, отец Хорсы, военного вождя.

Эльдаред – король бригантов, владелец Дейчестерского замка. За двадцать лет до начала действия предал своего брата Касьока, чтобы помочь Аврелию взойти на престол.

Андерида – Певенси.

Вента – Винчестер.

Виндоланда – Честергольм.

Виндомара – Эбчестер.

Дубрис – Дувр.

Дуробриве – Рочестер.

Калькария – Тадчестер.

Камулодунум – Колчестер.

Катарактониум – Кеттерик.

Лагентиум – Каслфорд.

Линдум – Линкольн.

Лондиниум – Лондон.

Лонговициум – Ланкастер.

Пинната-Кастра – Инчтутхилл.

Остров Скитис – остров Скай.

Эборакум – Йорк.

Глава 1

От нечего делать мальчик оглядывал серые стылые стены и думал, что темницы замка навряд ли много неуютней этой холодной комнатушки в башне с единственным окошком, точно глаз, обращенный навстречу северному ветру. Правда, в очаге горел огонь, но тепла он давал не больше, чем иллюзорное пламя, сотворенное Мэдлином. Серые каменные блоки стен всасывали жар пламени, а взамен отбрасывали лишь призрачные блики, передразнивавшие огненные языки.

Туро сидел на постели, кутая хрупкие плечи в отцовский плащ из шкуры белого медведя.

– Какое мерзкое место, – сказал он, закрывая глаза и изгоняя каморку из своих мыслей. То ли дело вилла его отца в Эборакуме, сочные пастбища за ее белыми стенами, где зимует могучий Сефон с табуном своих кобылиц. А его собственный покой! Такой уютный, укрытый от пронзительных северных ветров, хранящий главную любовь его юной жизни – книги, его чудесные книги! Отец запретил ему привезти в этот холодный замок хотя бы один том: вдруг кто-то из военных вождей застанет принца за чтением и узнает горькую тайну короля? Пусть в замке Кэрлин всем известно, что юный Туро слаб телом и духом – королевские служители скрывают печальную тайну, будто собственный постыдный семейный секрет.

Туро вздрогнул и пересел с постели на козью шкуру у очага. Никогда еще он не чувствовал себя так скверно. Далеко внизу в большой зале Дейчестерского замка его отец старался сплотить вождей в единый союз против заморских варваров, угрюмых разбойников, уже утверждавшихся в селениях на юге, откуда легче устраивать набеги на богатый север. Посольство в Дейчестер отправилось вопреки советам Мэдлина, и Туро очень не хотелось сопровождать отца, хотя и не из страха перед опасностями, которые он толком себе не представлял. Принц не любил холода, не терпел долгих поездок верхом, и, что важнее, ему даже день было тягостно провести без своих книг, так что уж говорить о двух месяцах, которые потребует посольство?

Дверь отворилась, принц открыл глаза и увидел высокую фигуру Гвалчмая, который нес на могучих руках огромную охапку поленьев. Он улыбнулся мальчику, а Туро со стыдом подумал, что и в такой холод дружинник надел только одну шерстяную тунику.

– Ты никогда не зябнешь, Гвалчмай?

– Бывает, и зябну, – ответил тот и опустился на колени, чтобы подбросить дров в огонь.

– Мой отец еще говорит?

– Нет. Когда я проходил мимо, встал Эльдаред.

– Тебе Эльдаред не нравится?

– Ты слишком много видишь, малыш Туро. Я сказал совсем не то.

Как раз то, подумал Туро. Глазами, легким изменением в голосе, когда произносил его имя. Он заглянул в темные глаза дружинника, но Гвалчмай отвернулся.

– Ты ему не доверяешь? – спросил мальчик.

– Ему доверяет твой отец, так ведь? А кто такой я, чтобы доверять или не доверять? По-твоему, король отправился бы сюда только с двадцатью дружинниками, если бы опасался предательства?

– Ты отвечаешь вопросами на вопрос. Это ли не увертка?

Гвалчмай ухмыльнулся.

– Мне надо вернуться на мой пост, а ты вот о чем подумай, Туро: таким, как я, не подобает судить о великих и знатных. Не то как бы не лишиться кожи на спине, а то и даже жизни.

– По-твоему, нам тут грозит опасность? – спросил принц настойчиво.

– Ты мне по сердцу, малый, хотя лишь Митре ведомо почему. Ум у тебя острый, жаль, что ты слабосилен. А на твой вопрос я отвечу вот что: королям опасность грозит повсюду. Для меня загадка, зачем человеку нужна такая власть. Я служу твоему отцу шестнадцать лет, и за этот срок он остался цел после четырех войн, одиннадцати битв и пяти покушений на его жизнь. Он осторожен. Но у меня полегчало бы на душе, будь с нами досточтимый волшебник.

– Мэдлин не доверяет Эльдареду. Он так и сказал моему отцу.

Гвалчмай рывком поднялся на ноги.

– Слишком уж ты доверчив, Туро. Не след было тебе говорить это мне, да и никакому дружиннику тоже.

– Но тебе-то я доверять могу, правда?

– Откуда ты знаешь? – прошипел Гвалчмай.

– Прочел в твоих глазах, – негромко ответил Туро.

Гвалчмай смягчился, подергал заплетенную косицей бороду и расплылся в широкой улыбке.

– Ты бы лег отдохнуть. Говорят, завтра будет охота на оленя.

– Я не поеду, – сказал Туро. – Скакать верхом мне не по вкусу.

– Не пойму я тебя, малый. Иногда я вижу в тебе столько от твоего отца, что хоть кричи от радости. И… да не важно. Утром увидимся. Хорошо выспись.

– Спасибо за поленья.

– Заботиться о тебе – мое дело.

Гвалчмай вышел, а Туро встал, подошел к окну, откинул край тяжелой бархатной занавески и уставился на царство зимы – занесенные снегом холмы, черные скелеты деревьев. Его пробрала дрожь. Как было бы хорошо очутиться сейчас дома!

Ему тоже было бы легче на душе, если бы Мэдлин поехал с ними. Он любил общество старика, остроту его ума, а также и задачи и загадки, которые волшебник предлагал ему решать. Над одной он ломал голову почти весь день прошлым летом, когда его отец отправился в поход на юг против ютов. Они с Мэдлином сидели в ухоженном саду в тени статуи великого Юлия.

– Жил да был принц, – начал Мэдлин, а его зеленые глаза весело поблескивали, – которого его король ненавидел, а народ любил. Король хотел избавиться от принца, но опасался народного гнева, а потому измыслил хитрый план, как покончить с народной любовью к принцу и с ним самим. Он обвинил принца в измене и подверг его суду Митры. Пусть римский бог подтвердит или опровергнет обвинение. Принца привели к королю, а вокруг собралась огромная толпа. К принцу подошел жрец с закрытой кожаной сумкой, а в сумке лежали две виноградины. Согласно закону одной полагалось быть светлой, другой темной. Если обвиняемый вытаскивал светлую виноградину, он считался оправданным, темная виноградина означала смерть. Тебе все понятно, Туро?