Самый лучший демон. Костёр чужих желаний - Катерина Снежинская

Только внеся девушку в квартиру и не слишком нежно усадив в кресло, синеглазик ее отпустил. И отступил в сторону, как будто испачкаться боялся. Лекарка вскочила, бросилась к окнам, но перед ней вырос Тхия с такой же угрюмой мордой. Естественно, что ни к каким окнам он девушку не пустил. От злости ведунья едва не разревелась. Закусила губу, лишь не начать орать, сжала кулаки до впившихся в мякоть ладоней ногтей, и уселась обратно в кресло.

— А кто из вас подсвечник держать будет? — прошипела Арха сквозь зубы.

— Какой подсвечник? — хмуро переспросил Адин, подпирая спиной дверь.

— Как какой? Надо же вам проследить, чтобы я никуда не сбежала, пока меня Дан трахать будет!

— Ар, Дан тут вообще не при чем. Дело не в нем, а в тебе.

— То есть, вы подрядились моё целомудрие блюсти?! — бешеной кошкой взвыла ведунья, растеряв последние остатки самообладания. — А меня вы спросили?!

— Видимо, ты предпочитаешь, чтобы мы со стороны смотрели, как тебя пользуют, лишь спровоцировать Ирраша? — глянув на девушку искоса и тут же опять отведя глаза, с непередаваемым призрением истинного лорда поинтересовался Адин.

Арха задохнулась, словно он ей со всего размаха пощёчину влепил, ошарашенно глядя на всегда мягкого, предельно корректного ивтора. Видимо, его слова оказались последней каплей.

— Я сама разберусь! Не смейте лезть ко мне! Провалитесь вы во Тьму, в Бездну! Убирайтесь вон! Вон, я сказала! — завизжала лекарка.

Девушка раньше просто не понимала значения выражения «крышу сорвало». Сейчас она его не просто осознала, а прочувствовала до печёнок. Орала ведунья так, что где-то в уголке закипающего от бешеной ярости мозга мелькнуло удивление на саму себя. Глаза застилала какая-то красноватая пелена, а в ушах стоял ровный, монотонный гул.

На Ирраша, который зашел, потеснив дверью Адина, девушка бросилась, совсем уж ничего не соображая. Ей просто физически необходимо было немедленно уничтожить его, разодрать чёрную морду в кровь, выколупать жёлтые глазищи. А ещё лучше сжать их в кулаке, чувствуя, как они протекают сквозь пальцы…

Шавер перехватил Арху, даже не дав до него дотянуться.

— Я всегда знал, что ты дура, но даже не подозревал, насколько, — сообщил он брезгливо.

И неожиданно рванул на себя настолько сильно, что ведунья на него буквально упала. Но ушастый её перехватил, приподнимая, и зло, до боли, поцеловал. Если эмоции, которые она испытывала рядом с Шхаем, напоминали огненный ураган, то сейчас лекарку накрыло цунами лавы. Бешенство, будто по щелчку, переродилось в такое же яростное желание — безумие, родом из самой Тьмы.

Ушастый отпихнул девушку, и она снова брякнулась в кресло. Ей пришлось вцепиться в подлокотники, потому что весь мир, казалось, качается, норовя вывернуться из-под ног. Сбившееся, как после бега, дыхание не желало становиться ровным.

— Это просто инстинкты, идиотка. Нормальные инстинкты шавера, — прошипел сквозь зубы Ирраш. — И не льсти себе. Шхар прекрасно знал, как ты на него отреагируешь. Этому молокососу просто очень хочется доказать, будто он круче меня. Если тебя это устраивает, то я вмешиваться больше не буду. Хоть всех шаверов империи перепробуй!

Он вышел, хлопнув дверью от души — даже побелка с потолка посыпалась. Арха сжалась в комок, уткнувшись лицом в колени, лишь бы не видеть никого. Так мерзко ей ещё никогда не было.

Глава третья

Не бойтесь умных женщин. Когда приходит любовь, мозги у них отключаются.

Когда Арха вышла из ванной, на кровати, растопырив в стороны пышный подол, уже лежало бальное платье. Наверное, оно полностью попадало под определение «шикарное», но ведунье на это было глубоко наплевать.

— Адин, прочисть уши, пожалуйста. Или я сама это сделаю. Ни на какой бал я не пойду! — прорычала она, пытаясь взглядом испепелить ни в чем неповинный наряд.

— Ар, это традиция. Университетский осенний бал — одно из самых значительных событий в жизни столицы, — скучным голосом отозвался ивтор. — Вообще-то, достать туда приглашение ещё суметь надо. А ты его, как студентка, заполучила без малейших усилий.

— Я счастлива и за бал, и за столицу и за всех студентов скопом. Но мне это неинтересно!

Девушка решительно отвернулась от постели и уселась за стол, отодвинув в сторону какие-то баночки, скляночки и кисточки, которые ей мешали разложить учебники и блокноты.

— У меня домашних заданий гора и ещё мусорная кучка.

— Меня не может не радовать твоё рвение, но ты уже две недели головы от книг не поднимаешь, — укорил её Адин, подхватив свалившуюся с края стола щётку. — Так нельзя. В конце концов, ничего кошмарного не случилось.

— Может быть, для тебя это будет новостью, но я ещё три года головы поднимать не собираюсь. Лучше прекрати нудить и завари мне чаю, — фыркнула лекарка, делая вид, будто больше всего на свете её интересует схема кровеносной системы бесов.

На самом деле, она почти ничего не видела. Буквы и рисунки сливались в грязноватое пятно, похожее на раздавленную колесом телеги лягушку. Арха и сама себя чувствовала также. Как жаба, валяющаяся в грязи, выставив наружу белёсое вздувшееся пузо, из которого лезут вонючие внутренности. Омерзение от самой себя не проходило, то и дело поднимаясь волной тошноты.

— Нет, я придумал гораздо лучше, — синеглазик уселся на край стола, не смущаясь тем, что его гвардейская задница сминает студенческие тетради. — Давай так. Ты идёшь на бал, а я за тебя пишу реферат по истории.

Арха задумчиво посмотрела на него, оценивая, выгодность сделки. Депрессии депрессиями, а халявный реферат по истории стоил её внимания. Просто этот предмет давался ведунье гораздо труднее, чем та же топографическая анатомия. А позориться перед Тхия не хотелось абсолютно.

— По истории и политологии, — вынесла она встречное предложение.

— По рукам, — согласился Адин, подозрительно быстро.

Кажется, кто-то в этой комнате продешевил. И этим «кем-то» ивтор явно не являлся. Ведунья поморщилась, соображая, что бал — это нечто гораздо более страшное, чем она себе представляла.

И тут в голову лекарки пришла поистине гениальная мысль. Девушка от удивления даже рот приоткрыла, поражаясь, почему она не додумалась до неё раньше. Ведь идея-то была проста и прекрасна в своей изящности.

— Адин, я не могу пойти. Мне просто не с кем. Ты мне будешь рефераты строчить, а Шай в карауле. Если только ты Ирраша не заставишь стать моим кавалером, — ехидно улыбнулась она.

Конечно, дармовой реферат пролетал мимо ее носа, помахав на прощание страничками. Но, зато, появлялась возможность остаться дома, продолжая корчиться от презрения к себе. А не трястись на каком-то там балу, где нет даже подушки, в которую так удобно реветь, когда становится совсем невмоготу.

— Почему? А Тхия? — удивился синеглазик как-то не слишком искренне.

— Ты вот сейчас серьёзно? — поинтересовалась Арха. — Предлагаешь мне на университетский бал с ректором идти?

— Не хочешь? Ладно, мы пойдём на все, лишь бы вы улыбались. Давай уточним. Ты готова идти, если я напишу тебе два реферата и если я найду тебе кавалера, любого. Я нигде не ошибся?

Ведунья снова задумалась, грызя кончик пера. В том, что Адин готовит какую-то пакость, лекарка не сомневалась ни минуты. Нужно только оценить размеры этой пакости. Но, как назло, ничего грандиозного на ум не приходило. Поэтому девушка вынуждена была согласиться, хоть радости ей это не доставляло.

— И кто же, все-таки, мой кавалер?

— Пусть это будет для тебя сюрпризом, — ласково улыбаясь, предложил демон.

И Адин действительно остался верен своему слову. Сюрприз удался, правда, Арха он приятным не показался. Но её мнением в очередной раз поинтересоваться забыли.

Когда ведунья, причёсанная, разукрашенная и обряженная, как дорогая кукла, уже готовилась к выходу, в квартиру ввалился… Ирраш собственной желтоглазой персоной. То же при полном параде. То есть, облачённый в ярко-алый мундир капитана городской стражи, с полным набором аксельбантов, золотых пуговиц, сияющих нашивок и даже с какой-то лентой через грудь.

— Не-ет… — только и сумела простонать лекарка.

— Да, — не без злорадства, как почудилось девушке, ответил Адин.

— Тебе-то это зачем нужно? — попробовала воззвать к шаверу Арха.

От желтоглазого ей удалось добиться исключительно презрительного фырканья в ответ. Кажется, он был рад затее куда меньше ведуньи. В чем лично она и не сомневалась. Но его согласие участвовать во всем этом фарсе становилось уж совсем каким-то фантастическим. Ушастый, конечно, никогда к ней любовью не пылал. Но не настолько, чтобы добровольно сопровождать лекарку на светское мероприятие исключительно из желания нагадить.