Верховная королева (Туманы Авалона - 2) - Мэрион Брэдли

- Пойдем в зал, - пригласил гостя отец. - Выпьем вместе, а потом я сделаю тебе одно предложение.

Гвенвифар соскользнула со стены и пробежала через сад в кухни, туда, где жена ее отца надзирала за стряпухами, занятыми выпечкой.

- Госпожа, отец вот-вот вернется вместе с посланцем Верховного короля, Ланселетом; им понадобится еда и питье.

Альенор изумленно воззрилась на вошедшую.

- Спасибо, Гвенвифар. Ступай, приоденься, и можешь подать им вина. А то у меня работы полно.

Девочка побежала к себе в комнату, надела лучшее платье поверх простенького нижнего, закрепила на шее ожерелье из коралловых бусин. Расплела светлые волосы, так что они волною рассыпались по плечам; до того туго стянутые в косу, теперь они слегка вились. Надела тоненький золотой девический венчик и спустилась вниз, ступая легко и неспешно. Гвенвифар знала, что голубое платье идет ей как никакое другое, самое что ни на есть роскошное.

Девушка взяла бронзовую чашу, наполнила ее теплой водой из котелка, висевшего у огня, добавила розовых лепестков; в залу она вошла одновременно с отцом и Ланселетом. Она поставила чашу, забрала и повесила их плащи, затем подала мужчинам теплую, благоуханную воду - омыть руки. Ланселет улыбнулся, и Гвенвифар поняла: он узнал ее.

- Мы ведь уже встречались на острове Монахов, госпожа?

- Ты знаком с моей дочерью, сэр Ланселет?

Ланселет кивнул, а Гвенвифар как можно застенчивее и тише пояснила она давно поняла, что отец не терпит, когда она говорит смело и решительно:

- Отец, однажды я заплутала, а он показал мне дорогу к монастырю.

Леодегранс благодушно улыбнулся дочери:

- Маленькая моя пустоголовая дурочка; ей довольно на три шага отойти от родного порога - и она уж заблудилась. Ну так что ж, сэр Ланселет, как тебе мои кони?

- Я уже сказал тебе: они лучше всех тех, что мы покупаем или разводим сами, - отозвался гость. - Мы вывезли нескольких из мавританских королевств Испании, скрестили их с шотландскими пони, и получили коней, что быстры и отважны, при этом крепки и сильны, и способны выносить наш климат. Однако нам нужно больше. Поголовья растут медленно. У тебя коней в избытке; а я могу научить тебя дрессировать их, и со временем ты поведешь всадников в битву...

- Нет, - возразил король. - Я - уже старик, и постигать новые способы ведения войны меня не тянет. Я был женат четырежды, однако первые мои жены рожали лишь слабеньких, хворых девчонок, что умирали еще в грудном возрасте; порою их даже окрестить не успевали. Дочери у меня есть; вот выдам замуж старшую - и супруг ее поведет в бой моих людей и станет обучать их, как сочтет нужным. Скажи королю, чтобы приехал сюда, и мы обсудим это дело.

- Я - кузен лорда моего Артура и его конюший, сир, но даже я не вправе ему приказывать, - проговорил Ланселет сдержанно.

- Что ж, тогда упроси его навестить старика, которому не под силу покинуть свой домашний очаг, - отозвался король не без ехидства. - А ежели он не приедет, так, пожалуй, со временем ему небезынтересно будет узнать, как я распорядился своими табунами и вооруженными воинами.

- Вне всякого сомнения, король приедет, - с поклоном заверил Ланселет.

- Так и довольно об этом; плесни нам вина, дочка, - приказала король. Гвенвифар робко приблизилась и разлила вино по чашам. - А теперь беги-ка к себе, нам с гостем надо поговорить о делах.

Девочка ушла в сад и стала ждать; со временем из замка вышел слуга и зычно приказал подать лорду Ланселету коня и доспехи. К дверям подвели жеребца, на котором гость приехал, и второго - подарок от короля; спрятавшись в тени стены, Гвенвифар не сводила с всадника глаз; но вот он тронулся в путь - и она вышла на свет и остановилась, дожидаясь, пока гость поравняется с ней. Сердце ее гулко стучало: не сочтет ли ее Ланселет слишком дерзкой? Но вот всадник заметил ее, улыбнулся - и улыбка эта согрела ей душу.

- Ты разве не боишься этого огромного, свирепого скакуна?

Ланселет покачал головой:

- Госпожа моя, сдается мне, не родился еще на свет тот конь, с которым бы я не управился.

- А правда, что ты подчиняешь себе лошадей с помощью магии? - еле слышно прошептала девушка.

Запрокинув голову, Ланселет звонко расхохотался:

- Никоим образом, леди; магией я не владею. Просто я люблю лошадей и понимаю их - понимаю ход их мыслей, вот и все. Посуди сама: разве я похож на чародея?

- Но... но говорят, что в тебе есть кровь фэйри, - промолвила девушка, и Ланселет разом посерьезнел.

- Мать моя и впрямь принадлежит к тому Древнему народу, что правил этой землей еще до того, как сюда пришли римляне или даже северные Племена. Она - жрица на острове Авалон и очень мудрая женщина.

- Я понимаю, что не пристало тебе дурно отзываться о матери, промолвила Гвенвифар, - но сестры на Инис Витрин рассказывали, будто женщины Авалона - все злобные ведьмы и служат демонам...

Ланселет серьезно покачал головой.

- Вовсе нет, - заверил он. - Я не то чтобы хорошо знаю мою мать; я воспитывался вдали от нее. Я страшусь ее не меньше, чем люблю. Но скажу тебе одно: зла в ней нет. Она возвела лорда моего Артура на трон и подарила ему меч - сражаться против саксов; по-твоему, это злое деяние? Что до магии - так чародейкой назовут ее разве что невежественные глупцы. По мне, если женщина мудра, так это великое благо.

Гвенвифар пригорюнилась:

- Я вовсе не мудра; я ужасно глупенькая. Даже среди сестер я научилась лишь читать Часослов, да и то с трудом; они сказали, что больше мне и не нужно. Ну, и всему тому, что надобно знать женщинам: стряпать, разбираться в травах, готовить несложные снадобья, перевязывать раны...

- Для меня все это - тайна еще более великая, нежели укрощение коней, - то, что ты считаешь за магию, - широко улыбнулся Ланселет. А затем, наклонившись в седле, легонько коснулся ее щеки. - Ежели будет на то милость Господа и саксы дадут нам передышку еще в несколько лун, мы увидимся снова, когда я вернусь сюда в свите короля. Помолись за меня, госпожа.

Ланселет ускакал; Гвенвифар долго смотрела ему вслед. Сердце ее гулко стучало, но на сей раз ощущение это заключало в себе некую приятность. Он еще вернется; он сам хочет вернуться! Отец говорил, что ее следует выдать замуж за воина, способного повести в битву коней и людей; а найдется ли жених лучше, чем кузен Верховного короля и его конюший? Значит, отец подумывает отдать ее в жены Ланселету? Девушка зарумянилась от радости и счастья. Впервые в жизни она почувствовала себя красавицей, смелой и отважной.

Но когда она возвратилась в залу, отец задумчиво промолвил:

- Этот красавчик, по прозвищу Эльфийская Стрела, и впрямь смазлив на диво, да и с лошадьми управляться умеет, но этаких щеголей всерьез принимать не стоит.