Дети утренней звезды - Алексей Олейников

– Прекрасно, – сказал дед, когда под ногами каталось целая прорва мячей. – Можешь снимать кольцо.

Дженни вздохнула, потянулась. Все так просто?!

– Не стал брал ножи, чтобы мебель не портить, – сказал Марко. – Сатырос не обрадуется.

– Так что же, я смогу теперь это кольцо вызывать когда захочу? – Дженни подскочила, захлопнула тетрадку. – А пули так можно отклонять? А снаряды? Мины? Ракеты?

Дед взял орех из вазы, запустил ей в переносицу.

– Ай!

– Сначала научись не терять концентрацию. А там и о пулях можно подумать. Храни этот огонь, Дженни. Держи его в сердце.

– Это что?! – возмутилась Германика.

– Датский бот[7] «Пересмешник», судно почтенное, старинное, в немалом количестве переделок побывало, – сыпал скороговоркой смотритель Эндрю Фогг. Бравый старик с седыми баками, хитрым прищуром стальных глаз, вид он имел не менее почтенный и старинный, чем досточтимый бот.

Дженни, Германика, Жозеф и мастер Фогг прогуливались по пирсу в одной из гаваней острова Ловцов, скрытой в лабиринте скал и бухточек у западной его оконечности.

Вдоль пирса покачивались весельные лодки, пара шверботов, несколько проржавевших моторок, каноэ, ялики, каяки, пара баркасов и надувные рыбацкие лодочки. Все это носило на себе печать забвения, и «Пересмешник» на их фоне выглядел почти крейсером.

– А есть что-нибудь менее почтенное, зато более новое? – поинтересовалась Германика, постукивая сапогом по палубе. Доски отозвались глухим печальным звуком.

– Юная леди, не обижайте «Пересмешник», – укорил смотритель. – Он, может, и неказист чуток на вид, зато незаметен. Ни одна новая посудинка не сравнится с ним в скрытности.

– А оно от берега отплывет вообще?

– Вам на абордаж или во Внешние земли? – прищурился старик.

– Вот именно! Вы знаете, какие шторма в Великом океане!

– «Пересмешник» ходил во Внешние земли, когда вы еще не родились, – сказал мистер Фогг. – К вашему сведению, именно на нем переправлялась команда Тринадцати[8] в последний рейд. Мореходные качества у него отменные.

– Потрясающе! – Германика развела руками. – Ему больше ста пятидесяти лет? В музей, срочно в музей, под семь слоев лака!

– В здешних водах хорошо сохраняются не только люди, мисс опер-Ловец, – мистер Фогг окончательно оскорбился. – На «Пересмешнике» парусное вооружение, но стоит и новый водометный мотор, из этой… островной страны, вечно забываю ее название…

– Англия? – съязвила Германика.

– Да нет, там народ малость пожелтее живет. Вот я старая калоша, оттуда родом госпожа Мацуда!

– Из Японии, стало быть, мотор. Хоть что-то хорошее, – Жозеф легко взбежал по мосткам на борт, прошелся. – Ну что сказать, Герми. Конечно, смахивает на «Пиратов Карибского моря», но если оглядеться, то это лучшее, что мы имеем. Самые хорошие суда увели Лоцманы, а все прочее, что может плавать быстрее медузы, разобрали на патрули. Надо брать эту посу…

Зверодушец осекся, глядя на багрового, как помидор, смотрителя Фогга.

– Старое доброе судно.

– Вы бы нам еще драккар предложили! – кипятилась Германика.

– Вот чего нет, того нет, – огорчился Фогг. – Была одна каракка, и ту увели господа Лоцманы. Кабы вы свои распри с господами старейшинами прекратили, я бы вам мигом даже галеон достал. Да что там галеон – чайный клипер можно обеспечить. А то и вовсе экраноплан, если вам что быстрее надо. Я сам эти дурищи не люблю, ревут как белуги, но быстрее их не сыскать. А коли вам скрытность важнее всего, то знаю я одно местечко, где по сходной цене и субмарину можно отыскать…

– Обычной прогулочной яхты было бы достаточно, – прервала лебединую песнь смотрителя Германика.

– Не, этого нет, откуда у нас теперь такое, это господа Лоцманы в первую очередь увели. Я им еще говорил: куда мол, вы, мастер Фалет, почему же вы нас оставляете в такой ответственный момент, ведь ребяткам скоро отправляться, как же мы без вас, а он, стало быть, мне и отвечает…

Опер-Ловец закатила глаза, Жозеф уловил, что она близка к точке плавления, но Дженни погладила выветренные просмоленные доски, сказала:

– «Пересмешник» подойдет, спасибо.

Эндрю Фогг просиял:

– Вот и славно, я вам отличной солонинки в дорогу могу презентовать, по сходной цене. Сам только утром завтракал – на срезе, как янтарь!

Жозеф спрыгнул на пирс, принюхался:

– При всем уважении, сэр, но это прошлогодняя солонина!

– Зато товар проверенный, – не растерялся старик. – Ты, я вижу, в еде толк знаешь, так вот что тебе скажу…

Он потащил зверодушца за собой по пирсу, активно жестикулируя.

– Уверена? – с сомнением спросила Германика. – Мы можем поискать еще… в крайнем случае можно взять на абордаж какую-нибудь яхту Союза.

– Сюда я добиралась в кережке, в ней вообще не плавают, – улыбнулась Дженни. – А это настоящий лайнер. Хороший корабль.

– Тогда выходим через три дня, – решила опер-Ловец. – Надо поговорить с синоптиками, было бы неплохо, чтобы в ту ночь Башня Дождя оправдала свое название.

– Есть кто? – Дженни постучала в дверь комнаты Тадеуша, толкнула ее, поняла, что не заперто, и вошла. Если дверь открыта, значит, в нее можно войти – иначе зачем бы ее открывали? К тому же она постучала, да и что Тадеушу от нее скрывать…

Зверодушец встал, словно призрак из каменных плит пола.

– Привет! – улыбнулся он. Весьма натянуто, надо заметить. Навис, перекрывая обзор. – Как ты неожиданно…

– Да как обычно. Я хотела спросить… – озадачилась Дженни. – Как ты себя чувствуешь?

– Да все зажило уже как на волке! – блеснул белыми зубами Тадеуш, – Я и не знал, какие дриады чудеса творят!

– Тогда, может, ты мне компанию на полигоне составишь? Перед высадкой хочу потренироваться.

Она заглянула ему за спину:

– Роджер, Дьюла, привет!

Боевые товарищи отозвались невнятным, но дружелюбным бурчанием и сдвинули плечи над столом.

– А что там у вас за бумажки…

Она попыталась обойти Тадеуша, но зверодушец ловко прихватил ее за локоть и увлек в коридор.

– Джен, ты прости, пожалуйста, но ты сейчас не очень вовремя, – Тадеуш переминался с ноги на ноги. Тадеуш был смущен. Тадеуш страшно извинялся, но пропустить ее не мог.

Девушка заморгала:

– А вы там неприличные анекдоты рассказываете, да?

– Какие анекдоты! – вспыхнул зверодушец. – Мы просто…

Он замялся. Дженни с интересом ждала.

– Понимаешь, там у нас разговор профессиональный. Только между Ловцами…

– Делятся опытом? – понимающе кивнула Дженни. – Учат, как в краткие сроки заполучить крупные неприятности на лохматый хвост? В этом они мастера…

Тадеуш растерянно улыбнулся. Девушка вздохнула.

– Ладно, я поняла, что у тебя мужской разговор. Бывай, брат! – Она стиснула его локоть, притянула ближе. – Но, что бы ни случилось, не смотри им в глаза, не ешь из тарелки Дьюлы и не пей из кружки Роджера. Иначе ты пропал. Ну, бывай, волчок!

Дженни развернулась и помаршировала к лестнице. Тадеуш, паршивец, даже ее не окликнул! Они же столько солянки вместе съели у Сирены – а стоит появиться этой парочке, как он тут же переметнулся. Они на него дурно влияют, определенно.

Дверь закрылась, ключ провернулся в замке.

«Еще и заперлись! – девушка возмущенно застыла на лестнице. – И куда мне теперь?» Арвет сказал, что у него вдохновение, он хочет нарисовать Башню Дождя до отплытия и поэтому в ближайшие два дня малодоступен для общения – если только Дженни не хочет увлекательно просидеть на одном месте часов восемь, общаясь междометиями. Дед, разумеется, неуловим, его даже блокада острова не останавливает – из книжных архивов он переместился в подвалы Сатыроса в поисках каких-то редких артефактов, необходимых для миссии.

Даже Ласа Мимир временно реквизировал – сказал, что в библиотеке страшно расплодились мыши и срочно необходимо принимать меры по борьбе с грызунами. А Лас идеальный охотник, к тому же к нему не пристают книги – он же читать не умеет.

А она тут одна-одинешенька погибай! Дженни уже была на всех берегах острова, смотрела на морского змея, съела четыре порции фирменного мороженого Сирены «Снега Олимпа», швыряла камешки в сторону вражеских кораблей, застывших в лазури у горизонта, даже поругалась с чайками-златоклювками, которым позорно проиграла в полемике. Но время до отправки так долго тянется. Еще два с половиной дня! Сходить, что ли, поглядеть еще раз на «Пересмешник», поболтать с сэром Эндрю – чем-то он ей напоминает того смешного механика из Бакленд-он-Си. Это было недавно, целую вечность назад. Тихий городок, страшные убийства, Маргарет и Пол.

Пол Догерти, она давно о нем не вспоминала – с чего вдруг сейчас?

«Что бы ты сказал, если бы увидел все это? Авалон, фейри, духов? Медных птиц и морского змея? – задумалась Дженни. – Если ты испугался моей драки с псом Фреймуса, что бы с тобой стало, если бы ты увидел Сморстаббрина в его настоящем облике? Может быть, ты бы перешел последнюю границу страха и принял этот мир таким, какой он на самом деле? Есть же предел, за которым человек перестает бояться и начинает думать? Или нет?»