Ворота Лешего - Иван Калина

– Голова болит? – пожалел Гена.

«Молчал бы, жалостливый! – проворчал Макс про себя, подхватывая коробку с ноутбуком и цветы – Если бы не ты, лежал бы сейчас на диване, обезболенный и счастливый».

Как он и предчувствовал, Насти не оказалось дома. Квартира встретила их тишиной. Хотя нет. Из темноты послышалось грозное рычание Барбоса.

– Барбос, свои, – успокоил собаку Макс и включил свет.

Но Барбос как будто не слышал слов хозяина, либо пропустил их мимо ушей. Всегда спокойная и миролюбивая собака в этот раз вела себя необычно для своего характера. Шерсть на загривке стояла дыбом, уши прижаты к голове, пасть ощерена.

– Барбос, ты с ума сошел? Говорю же, свои.

– Это он на меня так реагирует, – спокойно сказал Гена. – Они меня почему-то не любят. Собаки, я имею в виду. Бабушка в детстве говорила, что меня гиена родила, – трагическим шепотом добавил он.

Макса передернуло от злости на эту самую бабушку. Такое внушать ребенку? Понятно, почему его все избегают. Вырос изгоем.

– Чушь все это, – сказал он твердо и пошел в спальню за постельными принадлежностями для Гены. Остановившись возле их с Настей кровати, он на долю секунды задумался, какую подушку отдать: свою или Настину? Вроде бы, какая разница, но почему-то Макс не мог отдать Настину подушку чужому человеку.

– У тебя ремонт? – донесся до него голос Гены, удивленный беспорядком в квартире. Вот ведь любопытный попался.

– Ограбили. – Макс не хотел вдаваться в подробности.

– А-а… – протянул тот неопределенно – скорее всего, не поверил. Максу было все равно. Его больше заботил Барбос. Да сколько же можно лаять? Голова разламывалась от надрывного и слишком громкого тявканья. Вдруг наступила тишина. Макс обрадовался и удивился одновременно. Схватил подушку и плед и подгоняемый любопытством, вышел к Гене.

– Где он?

Макс огляделся по сторонам. Собаки нигде не было видно, а Гена смотрел немигающим взглядом куда-то в район мебельной стенки. Оттуда послышалось тихое поскуливание.

– Ты женат? – вдруг спросил парень.

Макс собрал Настины вещи с кресла и только после этого ответил.

– Можно и так сказать.

Неизвестно почему, но Максу не хотелось говорить с ним о Насте. Просто она его девушка, а Гена – малознакомый тип. Кто он вообще? Вон как собаку под шкаф загнал. Уже не в первый раз Макс пожалел, что пригласил незнакомца переночевать у себя. Он отгонял неприятные мысли подальше, убеждая себя, что это всего на одну ночь.

– А она не будет возражать, что ты пригласил меня к вам? Она когда придет?

– Она завтра утром приедет, – сказал Макс, как бы уговаривая себя. – Ты есть хочешь? Рассольник еще остался…

– Я бы лучше что-нибудь выпил, – извиняющимся тоном ответил Гена, и тут же объяснил: – Стресс.

– Тут – облом. Спиртного в доме не держим.

Он положил на диван постельное белье и подушку.

– Если не будешь есть, то ложись спать. Я, пожалуй, тоже пойду.

Макс достал из аптечки таблетку спазмалгона и проглотил, запив водой из стакана, оставленного утром Настей. Почему-то опять полезли тревожные мысли: где она? Почему не отвечает на его звонки? И тут же поспешил себя успокоить: обиделась. Выжидает. Наказывает его таким образом. А сама у подружки…

– А часто у тебя голова болит? – Ворвался в его размышления голос Гены.

– Обычно не болит, а вот сегодня прямо с утра раскалывается, как будто предчувствуя, что вечером тебя встречу.

Макс не хотел говорить эти резкие слова, но они сами вырвались. Опять же, как и утром, он попытался оправдаться сам перед собой, что виной его раздражения – плохое самочувствие, теперь к нему присоединились отходняк после моста и беспокойство за Настю. Макс попросту устал и рефлексировать сейчас не собирался. Гена же наоборот, выглядел вполне бодро и на замечание Макса совсем не обиделся. Начал тут же раздеваться, оголяя свое довольно-таки накачанное тело. Макс поспешил отвернуться и сказал уже из-за спины: «Спокойной ночи».

– Да. Спокойной ночи, – Гена уже зевал.

Макс просто позавидовал его железным нервам. Сам же он был уверен, что полночи проворочается в пустой кровати, гоняя разные думы. Но к счастью, уснул он быстро.

Он бежал что было сил. Впереди маячила стройная женская фигурка в обтягивающих джинсах и короткой маечке. Настя. Она убегала от него. Смеялась и убегала. Иногда оглядывалась, как бы подразнивая. А его сердце сжималось от тревожных предчувствий. Он хотел крикнуть, чтобы она остановилась, хотел предупредить о чем-то страшном, чего сам не знал. Но и рта не мог открыть, как будто губы слиплись, а Настя смеялась и встряхивала копной золотистых волос. Страх и смертельная тоска сковали его движения. Он вроде пытался бежать, но ноги были как ватные. А Настя убегала. Она направлялась к лесу. А Макс каким-то тайным чувством знал, что там – опасность.

– Настя! Настя! – Макс метался во сне по кровати. И только старинные ходики на стене отсчитывали ритм времени.

Чей-то незнакомый женский голос окликнул его и Макс понял, что это все еще продолжается сон.

– Максим, будь осторожен, – сказал по-матерински ласковый голос.

Макс хотел обернуться, чтобы увидеть, кто с ним разговаривает, но его будто кто-то удерживал за плечи, не давая развернуться. Макс больше не сопротивлялся. Он почему-то был уверен, что эти руки и этот голос – «свои» и не причинят ему вреда.

И тут Макс почувствовал резкий толчок и понял, что проснулся. Он лежал в своей постели, ночь продолжалась. Стояла тишина. Макс был один, но никак не мог отвязаться от ощущения, что рядом кто-то присутствует и даже смотрит на него. Большей жути он никогда не испытывал. Он постарался прогнать панику, уговаривая себя, что это всего лишь разыгравшиеся нервы. Однако, когда он попытался встать, то ничего не вышло. Что за черт? Животный ужас продолжал охватывать его, проникая в каждую клетку, и вдруг голову пронзили острые вспышки боли, это совсем было непохоже на вчерашнюю мигрень, как будто кто-то совал свои пальцы к нему в мозги. Макс не мог ни пошевелиться, чтобы убрать эти пальцы, ни закричать. Такое ощущение, будто сон продолжался, но все было так реально. И тут как сквозь помехи в радио прорвался женский тревожный голос: Максим! Максим! Проснись!

И он проснулся. Голос продолжал звать его, но это уже был голос Гены.

– Макс, проснись.

Макс соскочил с кровати, еще не совсем придя в себя. Постепенно чувства реальности стали к нему возвращаться, и он понял, что находится у себя в квартире. Рядом – Гена. А он то что здесь делает? – не понимал Макс.

– У тебя телефон звонит, – оправдывался Гена, – уже полчаса, наверное, надрывается. Я даже проснулся, а ты не слышишь… Пришлось…