Ворота Лешего - Иван Калина

Постепенно вихрь стал утихать. Максу казалось, что это длилось бесконечно долго. На самом деле, все произошло быстро. Воронка истончилась, стала едва видимой, и даже не ушла в землю, как ожидал Макс, а испарилась. Едва видимые, до того тонкие, стены Лешего тут же обрушились, издавая звон разбитого хрусталя. Макс упал на землю от изнеможения. И долго еще лежал, глядя в небо. Бездумно, бессмысленно, безразлично.

Стояла тишина. Приятная, мягкая, убаюкивающая. Как будто и не было никакого вихря и никакой Гена не пытался нарушить ход судьбы. Но нет. Изрытая земля, как после бомбежки, сломанные деревья, беспорядочно разбросанные машины и люди, все это напоминало о том, что недавно здесь прошлась смертоносная стихия. В радиусе пятисот метров весь этот хаос неожиданно обрывался. Четко, как по очерченной линии. За чертой никого не было. Только на ветке одиноко болталась голубая лента. Макс понюхал ее, хотя и без того понял, что это ее лента, Иванны. Она как флажок развевалась на ветру, ее последний привет любимому. У Макса отлегло от сердца – она ушла, она в безопасности. Она все сделала так, как надо. Макс подцепил ленту. Это удалось не сразу. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что у него теперь не человеческие руки, а звериные лапы.

Но есть еще последнее, что он обязан сделать. Макс положил на смерзшуюся землю нож, зашептал заклинания. Нож полежал-полежал и начал медленно погружаться в землю. То же когда-то давно сделала его мать. Теперь Алчущий будет в безопасности, никто не сможет достать его из этого укромного места. Пока не наступит нужный момент. Пока не придет его сын, настоящий Проводник. Именно его видел Макс, лежа пленником в каморке. Его, а не себя.

Макс сел на пригорок, подставляя шкуру под лучи стремящегося к закату солнца. Как же тут, все-таки, красиво. В болотах есть своя прелесть. Прокричала какая-то зимующая птица (орнитолог сказал бы – какая), что-то ухнуло в стороне. Макс встряхнулся и медленно пошел в лес, уводя с собой присмиревшего соседа. Он сделал свое дело. Ему больше незачем здесь оставаться. Может быть, он еще успеет залечь в берлогу. Все может быть.