Тридцать один день - Анатолий Алексин

За окнами стало уже совсем темно. Давно замолчали горны, давно уехали гости. Катя уже три раза желала нам спокойной ночи, а мы всё не засыпали. Андрей повернулся ко мне и сказал:

— Сашка, а мы насчет Сергея Сергеича, кажется, того… А? Как ты думаешь? Другой бы нас давно из лагеря выгнал: подумаешь, беглецы какие!

Андрей еще долго ворочался: его, наверное, мучила совесть.

Тогда я выскочил из-под одеяла, сел к Андрею на кровать и зашептал:

— Давай-ка расскажем Сергею Сергеичу про надпись на печке. Он нам поможет, вот увидишь!

— Да нет… — Андрей таинственно огляделся по сторонам. — Пока нельзя говорить. У меня план есть!

— Какой план?

— Классический! Мы сами, без всякой там посторонней помощи, узнаем имена героев, погибших на том месте… Узнаем всю их историю, понимаешь? И тогда соберем торжественный сбор своего отряда прямо там, в городе, возле разрушенного дома. И присвоим своему отряду имена героев. Здорово, а?

Сперва я прямо закричал от радости, так что даже разбудил Профессора. Он открыл глаза, но в темноте, да еще без очков, ничего не разобрал. А потом мне в голову стали приходить всякие сомнения. Как же мы, например, узнаем имена героев?

— Расспросим жителей города, осмотрим музей, памятники партизанам… Будем следопытами! Мы ведь знаем инициалы одного героя: «В. А.», а кличка другого — «Бородач». Значит, ключи у нас в руках!

Так объяснил мне Андрей. И тогда я быстро-быстро заснул. И мне приснился торжественный сбор в городе, возле разрушенного дома. Только почему-то на этом сборе присутствовали мама, папа и даже Галка.

23 июля

Утром Сергей Сергеич отдал нам щенка:

— Берите, теперь собака ваша.

— Насовсем?

— Нет, не насовсем. Воспитывайте ее здесь, в лагере, потом можете взять с собой в Москву. Но, когда щенок вырастет, вам придется отдать его.

— Для пограничников?

— Может быть, для пограничников, а может быть, и для каких-нибудь других целей.

— Ага, понимаю! Наверное, для уголовного розыска, да? Воров ловить? — таинственно, полушепотом спросил я.

— И это полезное дело! — ответил Сергей Сергеич.

Мы схватили щенка и собирались бежать, но старший вожатый остановил нас:

— А как вы назовете собаку?

Я посмотрел на испуганные, мигающие глаза щенка и предложил:

— Назовем его — Смелый!

Сергею Сергеичу эта кличка понравилась, и мы с Андреем побежали на зеленую лужайку. Там мы выпустили Смелого на траву. Он, видно, не знал, что ему делать, и сел, растерянно оглядываясь по сторонам. Сразу же вокруг нас собралось много ребят. Все они гладили Смелого, трепали его за уши. Тут он совсем растерялся.

Подошла Катя и сказала, что это никуда не годится:

— Служебная собака должна быть смелой и злой. Нужно, чтобы она подпускала к себе немногих и только им доверяла. А вы сделаете из щенка домашнюю «моську».

Катя рассказала нам, чем и сколько раз в день мы должны кормить Смелого. Интересно, откуда она все это знает?

— А где нам брать для него еду? — спросил я.

— Об этом вы поговорите с поваром Филиппом Матвеевичем.

Ну, это трудное дело! Говорят, что все полные люди — добряки. Где-то я слышал об этом или даже в книжке читал. Но могу твердо сказать, что из этого правила бывают исключения. Вот, например, Филипп Матвеевич — одновременно и полный и сердитый человек. Я думаю, он и говорить-то с нами не захочет.

Мы хотели устроить Смелому лежанку у нас в комнате, но Катя не разрешила держать щенка в доме.

— Где же нам его держать? — спросил я.

— Собаку подарили вам — вы и позаботьтесь об этом. Хорошо бы найти для собаки какую-нибудь будку…

Легко сказать — найти! Будки на улице не валяются. На выручку пришел Мастер. Он, как всегда, молча пошел в комнату, принес оттуда свой ящик с инструментами и только тогда сказал:

— Сделаю я будку. Так и быть.

— Да где же ты материал-то возьмешь? — спросил Андрей.

— Раз сказал — сделаю, значит сделаю. Только помощника мне дайте: пилить придется.

— Возьми Капитана, — предложил Андрей.

— А что он умеет?

— Все сумеет! — уверенно сказал Андрей.

Капитан согласился.

Мы знали, что Мастер — умелый парень. Но, честно говоря, на этот раз нам показалось, что он прихвастнул: сделать собачью будку не так-то просто!

Мастер и Капитан ушли. Они целый день, до вечера, искали материал и мастерили, мастерили…

За обедом мы с Андреем попросили «добавки». Все удивились: обед, как всегда, был сытный. Когда нам принесли по второй порции супа, мы незаметно отлили суп в приготовленную миску и поставили ее под стол. Туда же мы добавили и два куска мяса. Когда Катя ушла за чем-то на кухню, мы вытащили свою миску из-под стола и торжественно понесли Смелому его первый обед. Нам пришлось пойти на эту хитрость потому, что мы еще не успели поговорить с Филиппом Матвеевичем. Не знали даже, с чего начать разговор.

Мы все время крутились около кухни. Но Филипп Матвеевич не обращал на нас никакого внимания. Он в своем белом колпаке и белом халате часто выходил во двор, точил что-то на большом сером камне, давал распоряжения. Потом он возвращался на кухню и начинал быстро-быстро молотить по столу двумя длинными, узкими ножами, как будто играл на каком-то музыкальном инструменте. Лицо у него все время было сердитое. Как подойти к нему?

После чая мы снова пошли к кухне. Туда привезли дрова. Филипп Матвеевич стоял возле дров и сердито говорил женщине в таком же белом халате, как и он:

— Ну что я могу поделать? Некому сейчас пилить дрова! Некому!

В два прыжка я подскочил к повару и предложил:

— Филипп Матвеевич, можно нам попилить дрова?

Филипп Матвеевич удивленно посмотрел на нас и спросил:

— Вы дежурные, что ли?

— Да нет, мы сами хотим… Разрешите, Филипп Матвеевич!

— Ну ладно, давайте. Да много ли вы напилите?

Мы горячо взялись за дело. Пилили долго, до самого ужина. Филипп Матвеевич несколько раз выходил из кухни, качал головой и говорил:

— Отдохнули бы малость!

Мы вспотели, рубашки стали мокрыми, но мы не замечали усталости и упорно зарабатывали пропитание нашему Смелому.

Мы кончили пилить, когда увидели, что ребята идут ужинать. Вышел Филипп Матвеевич. Он посмотрел на гору напиленных дров, и тут я в первый раз увидел, как он улыбается.

— Молодцы, молодцы! — сказал Филипп Матвеевич. — Как же мне отблагодарить вас? Даже не знаю…

Момент был самый подходящий. Я сказал:

— Филипп Матвеевич, у нас к вам есть маленькая просьба…

— Какая просьба?

— Если можно, оставляйте нам каждый день немного костей и мяса. И, если можно, немного молока.

— Вы что же, не наедаетесь, что ли?

— Да нет, мы не для себя — мы для собаки, для щенка…

— Откуда же у вас щенок?

— Нам Сергей Сергеевич подарил, честное слово! — быстро сказал Андрей. — Мы хотим воспитать щенка для пограничников…

— Или для уголовного розыска! — вставил я.

— Немного костей и мяса, говорите? Сами-то небось не костями питаетесь? А собаку, значит, хотите голодом заморить? — вдруг набросился на нас повар. — Нет уж, я ей сам рацион установлю. Только лапы оближет!

Нам повезло: Филипп Матвеевич оказался большим любителем собак.

24 июля

После завтрака мы впервые купали Смелого. Оказалось, что он хорошо плавает, а когда вылезает на берег, очень смешно фыркает и отряхивается. Потом Смелый ложится на песок, кладет голову на вытянутые лапы и «загорает». Мы с Мастером руководили его купанием, а все ребята с завистью смотрели на нас. А потом мы стали учить Смелого ловить воров. Я схватил полотенце и вещи Витьки Панкова, который в это время купался, убежал с его вещами и спрятался за кусты.

Профессор пристально взглянул в глаза Смелому и указал на мои следы, которые ясно отпечатались на песке. Таинственным голосом он произнес:

— Смелый, совершено преступление: украдены вещи! Ищи, Смелый! Ищи вора!

Пес не двигался с места.

Тогда Профессор подтолкнул его сзади. Никакого впечатления! Профессор легонько шлепнул Смелого — тот взвизгнул и побежал, но не по моим следам, а совсем в другую сторону. Он, видно, совсем не хотел работать в уголовном розыске.

Профессор вернул пса на исходную позицию и стал серьезно убеждать его:

— Ну пойми, Смелый, пойми, что я тебе говорю. У Витьки Панкова украли вещи…

— Кто украл? Кто украл мои вещи? — послышался сзади тревожный Витькин голос. Он как раз только что вылез из моря. — Кто украл мои вещи?

— Да подожди ты! — отмахнулся Профессор.

— Мои вещи украли! — завопил Витька, и в самом деле не видя ни своих вещей, ни полотенца. — Я купался, а их украли… А у меня брюки совсем новые, мама перед отъездом купила!..

Стали сбегаться ребята. Но Профессор так увлекся, что продолжал убеждать Смелого, а на Витьку не обращал никакого внимания.