Половина полуночи - Мария Фомальгаут

– Илья.

– Мальчик Илюшенька, и у него была подружка, говорящая семерка, она его цифрам учила. И кто же тогда знал, что всё это сбудется… только не подружкой вам будет семерка, а… даже не партнером деловым. А без пяти минут врагом. Не сможете договориться, войны не избежать.

– Ага, понятно. А дальше что?

– А дальше семь дней идут переговоры. Вы отчаянно пытаетесь спасти ситуацию… и не можете.

– Да ну?

– Ну да. Видите как… мир людей и мир точных наук друг друга не понимают. Вот много человек вторую производную посчитать могут?

– М-м-м-м…

– Вот-вот. Раньше люди всё это в школе учили, а сейчас на хрен надо…

Вспыхиваю:

– Слушайте, вы хороши на наше поколение бочку катить…

– Да при чем тут ваше поколение, это в книжке всё так будет! Люди знали знания, а потом учить перестали… и там, в том мире, в мире чисел и формул тоже раньше человеческим интересовались… а потом интерес на нет сошел, им и без нас своих проблем хватает. А тут бац! – миры-то и пересеклись, и хочешь, не хочешь, а надо отношения налаживать…

Соглашаюсь:

– Надо.

Я со всем соглашаюсь. Наказание отбывать придется, ничего не поделаешь, а с наказаниями у нас строго, лучше бы улицы убирать послали или лес валить. Так нет же, лес валить и машина может, и улицы убирать тоже, а кого у нас не хватает катастрофически?

Вот-вот.

Персонажей в книгах.

Вон сколько историй лежит ненаписанных, потому что героев нет.

Так что никуда не денешься, буду наказание отбывать, я гражданин законопо… э-э-э, нет, законопослушным меня уже не назвать после того, что я натворил, но наказание отбывать всё равно буду.

А?

А вот что я натворил, этого я вам не скажу. Нет, не убивал я никого. Вернее… как вам сказать… тут всё сложно. Вы меня судить не спешите, вы же всей правды не знаете, а правду я вам не скажу, велели засекретить моё преступление…

– Ну и вот… – продолжает палач, – а вы в книге недаром переводчиком решили работать. Потому что вы человек такой… не от мира сего. Учёный. Погруженный в расчеты, в размышления всякие… Вы как бы живете между миром людей и миром наук. А тут переговоры в тупик заходят, между мирами начинается война, ну, еще не начинается, но на грани, на грани, понимаете? И вам нужно выбрать, в каком мире вы останетесь… потому что вы, конечно, человек из плоти и крови, но тянет вас туда… к тессерактам и теоремам Ферма…

– Я сам должен буду выбрать или это в книжке прописано?

– Да вы погодите, куда вы опять вперед паровоза бежите. В тот вечер вы попадаете под машину, но остаетесь живы. Да не просто живы, а все раны на вас моментально зажили. Тут появляется семерка, он…

– …стоп, семерка – это она.

– Никакая она не она, а он в книжке. И вот он уводит вас обратно в отель, где вы ночуете, уводит в номер… И знаете, что он вам говорит?

Фыркаю:

– …что он мой отец.

Палач бледнеет:

– А вы откуда знаете?

– Да не знал я, ляпнул самое невероятное… – спохватываюсь, – серьезно?

– Серьезно. Вы, так сказать, полукровка, сын женщины и цифры семь. И можете жить хоть в мире чисел и формул, хоть в мире материальном. Ваш отец говорит, что скоро будет война, и что он хочет забрать вас к себе, в свой мир. Вы говорите, что подумаете. Он просит вас поторопиться с решением.

– А я?

– А вы не знаете, что делать, вам одинаково дорог и мир материальный, и мир бестелесный, и краски заката над океаном, и стройная гармония простых чисел…

– …а какая там, у простых чисел гармония?

Палач отмахивается:

– Ой, не знаю я, написано так в книжке – гармония простых чисел… Вы всё-таки стараетесь примирить два мира, на переговорах вы лжете, переводите не то, что вам говорят… Но у вас ничего не получается. Отец предупреждает вас, что через полчаса начнется война, ваш отель разнесут к чертовой матери, но вы остаетесь в отеле, вы еще пытаетесь что-то исправить… и гибнете.

Облегченно вздыхаю.

– Чего вздыхаете, радуетесь?

– Ну, что книга кончилась, отбыл срок, и всё. Там на сколько страниц-то вся эта фантастика?

– Вы погодите, это не всё ещё, вы же недаром от цифры семь родились…

– У меня семь жизней?

– Ну, не семь, но еще одна есть в запасе. И вот вы решаете свою жизнь по-новому прожить. С самого рождения. Только теперь вы не в мире людей с рождения живете, а в мире чисел… формул… физических законов… вырастаете там, становитесь переводчиком… Всё поняли?

– Понял. А сколько страниц-то?

– Ой, про страницы не знаю, да там немного, семь дней всего переговоры идут. Ну, всё… ступайте.

Ступаю. Уже готовлюсь шагнуть за дверь, оборачиваюсь:

– А…

– …не больно.

– Чего?

– Не больно будет. Все только это и спрашивают. Ничего не почувствуете.

– Да нет, я не это спросить хотел. Мне учиться-то ничему не надо будет?

– А, ну да, чуть не забыл… вот, возьмите, – палач протягивает мне флешку, – дипломатию подучите… и уравнения там всякие… у вас степень учёная, а мало ли…

Беру флешку, на ходу вставляю в висок, уже не слышу бормотания палача, куда вы её с разбегу, хоть бы с предохранителя сняли сначала…

Открываю дверь, темный коридор обнимает меня со всех сторон. Иду, думаю, когда кончится этот коридор, и кончится ли вообще. А нет, вон впереди что-то светлеет, далеко-далеко. Похоже на рождение. Или на клиническую смерть. Или не знаю, на что похож этот туннель.

Скорее. Пройти этот туннель, и дальше, что там за ним, прожить эту книгу, это наказание, и вернуться. Слишком много незаконченных дел осталось там, в настоящем мире, да таких дел, за которые я исправительными работами в книжке не отделаюсь. Если меня опять заловят, то казнят, не меньше. Но дело того стоит, ещё как стоит, слишком много стоит на кону, слишком много людей и судеб, не для себя же я в конце концов стараюсь, не для себя…

(сколько же все-таки страниц)

Иду, повторяю про себя, чтобы не забыть, я переводчик, посредник между мирами, работаю в мире людей, потом между мирами начинается война, а я не могу её остановить… (ну сколько же там страниц). А потом я умру, а потом я снова появлюсь уже в мире теоремы Ферма и уравнения ОТО, потом я стану переводчиком…

Стоп.

Озарение вспыхивает само собой, хлопаю себя по лбу, как я сразу не догадался, чер-р-р-т…

Ну, конечно.

Стану переводчиком, и вот я вместе с семимерными семигранниками выхожу в некое пространство, а навстречу мне вылезает пульсирующий комок белка и воды, и семигранники морщатся, бр-р-р, мы знали, что люди жуткие, но чтобы настолько… А я иду к людям, говорю, как учили – доброго вам утра…

А потом они не договорятся. Люди и не люди. И будет война. Снова. И я умру. Снова. И поскольку прошлого своего не вспомню, снова начну жизнь сначала, в мире людей, попробую остановить войну с той стороны… и с этой… с той… и с этой…

Теперь понимаю, сколько в книге страниц, так вот оно, наказание-то, я еще радовался, легко отделался…

Вспоминаю, не могу вспомнить, как обозначается в математике бесконечность.

Думаю, как отсюда выбраться, понимаю – никак. Обращаюсь к тем, кто сейчас читает эти строки, кто может завершить то, что не доделал я, – итак, я был осужден за…

ДАЛЬНЕЙШАЯ ИНФОРМАЦИЯ ЗАСЕКРЕЧЕНА ПО ТРЕБОВАНИЮ ПОЛИЦИИ.

Лабиринт без зеркал

– Он затащил меня в лабиринт… понимаете?

Не понимаю. Но на всякий случай киваю, в лабиринт так в лабиринт. Смотрю на посетителя, руки трясутся, крепко напуган парень, понять бы еще, кто его напугал.

Пытаюсь успокоить:

– Но вы же выбрались, верно ведь? Так что всё хорошо.

– Нет. Не выбрался.

Мысленно морщусь. Так, еще сумасшедших мне тут не хватало. Ладно, не привыкать, и не такое видели, ту за день такого повидаешь, что мало не покажется.

– Это был сон. Понимаете? Сон. И во сне он загнал меня в лабиринт…

Понимаю, что он мне не ответит. Скорее всего. Но все-таки спрашиваю:

– Кто он?

– Не знаю… он… он, и все тут.

Понятно. Так и бывает обычно во сне, кто-то что-то делает, а кто что – непонятно.

– Лабиринт… и что же?

– И вот. Большой зал, а от него шесть коридоров. И в конце каждого коридора тоже зал.

– Так-так…

– И вот я заметил… что вот я в зале стою, вот коридор, зал, опять коридор, и в следующем зале… там человек стоял. Спиной ко мне.

– Еще кого-то в лабиринт посадили?

– Я тоже так подумал. По коридорам посмотрел, там везде в соседнем зале пусто, а через один зал человек стоит. Спиной ко мне.

– Вы их окликнули?

– Окликнул, конечно. Только они меня не услышали… я и сам своего голоса не услышал.

– А дальше что?

Парень испытующе смотрит на меня:

– А вы что на моем месте сделали бы?

– К ним бы пошел…. К кому-нибудь из них.

– Я так и сделал. Только знаете, что я заметил?

– Вы к ним идете, они от вас?