Амурские звери - Иван Кошкин

- Хорошо, - кивнул Гарант, - А почему «превед» ни в коем случае?

- Потому что медведи страшно не любят, когда им говорят «превед», - ответил Лапочкин.

Медведь с любопытством смотрел на поднимающегося по склону человека. Здоровяки остались внизу, но Медведь не обольщался: судя по рассказу Тигра, эти ребята были очень опасны. Вожак людей остановился в четырех метрах от Хозяина Тайги. Он стоял прямо, опустив руки по бокам, и внимательно смотрел на Топтыгина, избегая, при этом, встречаться взглядом. «Лапочкин предупредил», - усмехнулся про себя Медведь. Странно, но этот человек начинал ему нравиться - он держался вежливо, но с достоинством, не лез знакомиться, и, главное, не поднимал руки и не кричал это идиотское слово.

Молчание затягивалось, Президент впервые понял: он не знает, что сказать. Рысь со своими детенышами была очаровательна, Тигр подавлял величием, заяц казался трогательным а волк, как и положено волку - коварным. А вот для медведя подходящий эпитет подобрать не получалось. Не сказать, чтобы красивый, уж точно не очаровательный, вряд ли коварный - Медведь просто был. Его спокойная, невозмутимая морда не выражала ничего: ни расположения, ни угрозы. Лапочкин говорил - это из-за того, что у медведей не развиты мышцы, отвечающие за мимику, но Президент вдруг подумал: на самом деле Топтыгин просто крепко себе на уме. Огромные лапы с длинными, очень длинными когтями, тяжелая пасть, маленькие, сонные глазки... Теперь идея подойти и познакомиться с Медведем поближе казалась, мягко говоря, неудачной.

Медведь чувствовал, что человеку неуютно. Вожак людей переминался с ноги на ногу, глядел по сторонам и, судя по запаху, начал неудержимо потеть. Топтыгин вздохнул, и, наклонив огромную морду, спросил:

- Эй, мужик, ты мед будешь?

Они сидели рядом на бревне и уплетали соты с прозрачным, пахнушим цветами медом. Михалыч не поскупился, купив с незнатной своей зарплаты даже не пять, а семь килограмм первоклассного лакомства. Медведь, довольно урча, отхватывал огромные куски, мед тек по рылу, капал на грудь. Откуда-то уже прилетели первые осы и закружились вокруг Топтыгина, но тот не обращал внимания на вредных насекомых. Человек ел скромнее, он скинул черную верхнюю одежду, оставшись в нижней белой со смешной тряпочкой на груди, и аккуратно откусывал от своего куска.

- А как получилось, что вы говорите по... По нашему? - спросил Гарант.

- Это, м-м-м, я когда ем, то вроде как нем, - ответил Медведь, откусил еще один кусок, проглотил и добавил, - И глух.

Человек кивнул и вернулся к своему куску. Наконец, управившись с лакомством (вожак людей свою долю доесть не смог и отдал ее Медведю), Топтыгин сыто рыгнул и сказал:

- Вот теперь можно и поговорить.

Человек помолчал, затем спросил:

- А почему Хозяином Тайги называют вас, а не Тигра.

- Слушай, давай на «ты», - махнул лапой Медведь, - Понимаешь, э-э-э, тут вот какое дело. Тигр для человека - он вроде как чужой.

- В каком смысле? - удивился человек.

- Да в самом прямом. Мы, медведи, для человека привычны. Местные вообще думают, что люди и медведи - родня. Мол, если человек с медведицей зиму в берлоге поспит, то сам в Медведя превратится. Ну и якобы от медведя у бабы дети могут быть.

- Э-э-э, а это не так? - не поймешь, то ли в шутку, то ли всерьез спросил вожак людей.

- Не знаю, не пробовал, - сухо ответил Топтыгин, - В общем, на нас даже охотиться можно, только по правилам: саблей не рубить, костей не ломать, ваше копье да нож против наших лап и клыков.

- А Тигр?

- Тигр... - Медведь помолчал, - тигр - это Амба, злой дух. Его убивать нельзя, только если он сам нападает. Есть закон: пока Тигр не трогает человека, человек не трогает Тигра. Раньше, по-крайней мере, так было.

- Интересно, а почему так? - поинтересовался мужик.

- Ну, видишь ли, - Медведь почесал лапой огромный черный нос, - У Тигра есть стиль, чего уж там. Красив, стервец, ничего не скажешь. Как это у вас говорят - гламурный.

- Как-как? - человек, похоже, поперхнулся и закашлялся.

- Ну-у-у, гламурный, - неуверенно повторил Медведь, - Так Михалыч про него говорит. Ну и рычит, конечно, зараза, мощно. Я вот, сколько не реву - разве что тех, кто рядом, напугаю. А ему стоит только вдалеке поорать - и у вас уже от штанов дух тяжелый идет.

Президент согласно кивнул: он помнил это ощущение обессиливающего ужаса, испытанное от тигриного рева. Да, рык Амбы ни с чем не спутаешь. С другой стороны, он ведь не слышал, как ревет Медведь, хотя, может оно и к лучшему.

- Правда через это Тигр и страдает, - с некоторым злорадством продолжил Медведь, - Ханьцы - они же дурные. Думают, если сожрать печень Тигра - станешь храбрым, как Тигр. Съешь, хм-м-м, понятно что - станешь, вроде как, неутомимым. У них Полосатый весь в дело идет. А мы что? Только на жир, разве что.

- А как у вас с Тигром? - осторожно спросил человек.

Медведь помолчал.

- Ну, как... Если год хороший, то нам, в общем-то, делить нечего, - Топтыгин прихлопнул самую наглую осу, - Кабанов обоим хватит, да у меня еще ягоды, орехи, жуки всякие. А зимой я сплю - все свиньи его. Вот если год неурожайный, или я раньше времени из берлоги встану... ВОт тогда - или он, или я. Конфликт хозяйствующих субъектов.

- Все, как у людей, - вздохнул человек.

- Тоже друг друга едите? - поинтересовался Медведь.

- Едим, - кивнул мужик, - Только нам без разницы - хороший год, или плохой.

- Поди ж ты, - знающе покачал головой Медведь.

О том, что и Тигры, и Медведи, при первой возможности давят друг у друга детенышей, Косолапый упоминать не стал, дабы не нарушать общего положительного впечатления от звериной мудрости и сдержанности.

- Значит, от браконьеров страдаете? - перевел разговор человек.

- И от них тоже, - кивнул Медведь, - Но с ними попроще. Его, браконьера. никто искать не будет, так что главное подобрать аккуратно, чтобы следов не осталось.

- Да, я слышал, - закивал вожак людей, - «Тайга - закон, медведь - прокурор».

- ну, в общем, так, - согласился Топтыгин, - Исполняющий обязанности прокурора. ну и прочие обязанности тоже. Мы, правда, из уважения к Михалычу так стараемся не делать.

- А я вот слышал вы тут недавно с какой-то бандой разобрались? - с невинным видом поинтересовался человек.

- Было дело, - степенно кивнул Медведь и потер рваное ухо, - Но там ведь как вышло? Одного кабаны в этот, в гумус вернули, как Тигр говорит. Второй сам с дерева упал, Ирис его лапой не тронул. А двоих Лоси затоптали. А мы тут ни при чем.

- Ни при чем? - удивился человек.

- Угу. Ведь тут смотри какой подход: если Тигр, Медведь или Волк человека задерут - то это людоедство, статья расстрельная, - вздохнул Топтыгин, - Найдут, хоть ты до Байкала убеги. А если кабаны кого втопчут - то тут никто и не виноват вроде. Кабан же, он ведь что? Он - стихия. Бедствие, в смысле. Стихийное. КОгда бежит дуриком куда-то. Да еще всем стадом.

Он опять помолчал.

- Нам бы не браконьеров, нам бы тех, кто законно все делает, поприжать. С браконьерами мы уж как-нибудь сами, да вот Михалыч поможет, да погранцы - они там старой закалки, до сих пор на заставе фуражку Карацупы да ошейник Индуса хранят, выдают в качестве поощрения самым заслуженным...

- Что значит: «законно»? - переспросил человек.

- А вот то и значит: взять да лиственницу вырубить - несколько квадратных километров. или еще чего освоить грамотным хозяйствованием. Хорошо хоть - нефти у нас нет. А то бы вообще кранты.

- Да-а-а, - протянул человек, - Ладно, что могу - сделаю.

- ну, спасибо, - Медведь шумно поднялся на задние лапы, не обращая внимания на двух здоровяков внизу, что согласно дернулись, как видно - за оружием, - Вот за это - благодарствуем!

Огромный, трехметровый Медведь согнулся пополам, да так и опустился на все четыре лапы.

- Ладно, я поплыву, пожалуй, - сказал человек.

Он встал, и вдруг поклонился в ответ. Затем повернулся, и, не оглядваясь, пошел вниз. Медведь посмотрел ему вслед, покачал большой головой, и неторопливо побрел в чащу.

- Смотри-ка, не облажался, - сказал выросший как из под земли Тигр, - О чем вы с ним говорили-то?

- О чем? - Медведь усмехнулся, - О разном. В том числе и о тебе.

Оставив за спиной ошарашенного ПОлосатого, Хозяин Тайги побрел прочь от берега.

- Ну так что, - спросил Заяц, - Чем кончилось? Будет у нас заповедник?

Гарант улетел в Москву два дня назад, но Лапочкин только сегодня смог вырваться в тайгу. Стянув ненавистный костюм, охотовед облачился в привычные свитер и штормовку, по которым его уже много лет узнавали и звери и люди. Лапочкин сел на пень и обвел взглядом собравшихся: тут были и Медведь, и Тигр, и ВОлк, и Заяц, в общем, все, даже Лоси пришли.

- Значит так, - устало ответил он, - Про заповедник пока неясно, указ Президент еще не написал, сейчас все в проработке. Но порубки леса у нас запретили.

Над поляной повисло неловкое молчание, затем Волк неуверенно сказал:

- Ну, хоть что-то... Не сразу же все.

- Да я, собственно, и не сомневалась, - фыркнула Рыся, - Заповедник, ха! Ладно, я пошла, меня дети ждут.