Перекрёсток параллельных миров - Ирина Швед

Выбрав магазин побогаче, зашла, огляделась. Да, неплохо. Выбор есть. На звон колокольчика вышла тётка, одетая по последней местной моде, окинула меня презрительным взглядом; но, прежде чем мадам раскрыла рот, чтобы выставить меня из магазина, я, сунув руку в карман, многозначительно позвенела серебром. Тётка просветлела лицом, позвала работниц, хлопая в ладоши, начала подгонять девиц:

– Работаем, мамзели.

Мамзели.

Через час я вышла из магазина разодетой в пух и прах. Сразу видно – приличная дама, теперь только надо купить шляпку. О, а вот и шляпный салон! Я зашла внутрь и не поняла, куда попала. В предыдущем магазине на витрине стояли манекены с платьями, и внутри салона были расставлены манекены, на столах лежали отрезы ткани, ленты, кружева и прочее. В этом магазине на витрине красовались шляпки всех мастей, а внутри – пустые диваны и столы. В зал выбежали полуголые девицы, и я поняла, что попала куда-то не туда. Девицы, сообразив, что я зашла в салон по ошибке, заржали, и я не выдержала:

– Да, я ошиблась. Но я-то уйду, а вы останетесь.

Ох, как они на меня глянули! А я развернулась, вышла. Настроение испортилось, покупать шляпку расхотелось, а тут ещё какой-то мажор поставил карету так, что не пройти, не проехать. Пришлось протискиваться между экипажем и стеной здания, и когда я уже почти проскочила, за моей спиной стукнула дверь, меня втянули внутрь, зажав рот какой-то тряпкой. Класс! Сходила за покупками.

От тряпки, служившей мне кляпом, несло сладким дурманом, нагоняющим ленивую дрёму, ту самую, когда всё слышишь и понимаешь, но шевелиться лень. Балдея в этой сладкой неге, я слушала разговор двух мужчин, которые разговаривали где-то у меня над головой, и понимала, что вляпалась. Похитители подъехали к салону, когда я была внутри, и, поскольку у них было задание – выкупить шляпницу помоложе, они меня и хапнули, решив не выкупать, а украсть, что обошлось им значительно дешевле, то есть даром. Но, конечно, они меня не просто так хапнули. Я сама виновата, и извинить меня может только незнание местных условностей, заставлявших всему придавать приличный вид. Желая выглядеть респектабельно, дома с весёлыми девицами прикидывались шляпными салонами, куда я и зарулила сдуру. А ещё я не знала, что в этом мире по улицам без шляпок ходят только развесёлые шляпницы, на чём и погорела.

Карета катила по дороге, мерно покачиваясь на рессорах, как корабль на волнах. Убаюканная этим размеренным покачиванием, я уснула, как убитая.

Простенькая карета быстро проехала по главному королевскому тракту, свернула на лесной просёлок, ведущий к подножию холма, на котором стоял королевский дворец Нейлина. Остановив экипаж у огромного дуба, кучер и его спутник спрыгнули на землю, прошли к дверям экипажа. Кучер открыл дверцу, а подручный, вытащив из экипажа спящую девушку с лицом, замотанным чёрной тряпкой, взвалил её на плечо, как мешок с мукой.

– Тряпку не потеряй, – прошипел кучер.

Продравшись сквозь кусты, мужчины остановились у высокой скалы. Кучер, ободрав разросшийся плющ, надавил рукой на один из камней. С тихим скрежетом стена начала отъезжать в сторону, открывая проход в подземелье. Тяжело вздохнув, кучер забрал у подручного девушку, забросил на плечо и шагнул в темный проход.

Кучер шёл долго. Сначала тащился по тёмному коридору, шлёпая ногами по мокрой земле, потом поднимался по казавшейся бесконечной лестнице. В конце концов добравшись до ровной площадки, мужчина оживился, ускорил шаг. Коридор вильнул влево. Кучер вышел в другой коридор, в конце которого ярко светил свет, льющийся из окна, при ближайшем рассмотрении оказавшегося прозрачным зеркалом, у которого крутился какой-то вельможа, придирчиво себя разглядывая. Понимая, что вельможа не увидит, кучер показал придворному язык, остановился у стены, снова на что-то нажал. Раздался тихий скрип; стена отъехала в сторону, открывая проход в длинную узкую комнату без окон, одну стену которой занимал огромный платяной шкаф, соединённый с буфетом, а у противоположной стены стоял диван, на котором сидел мужчина лет пятидесяти, одетый в простой камзол из чёрного сукна.

Когда открылся потайной вход и в комнату, надсадно пыхтя, ввалился кучер с девицей на плече, мужчина повернул голову, серые глаза глянули недобро, пронзительно.

– Вот, – пропыхтел кучер, подбрасывая на плече ношу, – добыл.

– Клади на диван, – приказал мужчина, вставая и освобождая место для девицы. Подойдя к буфету, он открыл ящик, достал оттуда пол-литровую бутылку, протянул кучеру со словами, – выйди и подожди там. Уйдёшь – шею сверну.

– Как можно? – испугался кучер, попятился, задом выполз из комнаты.

Выйдя в коридор и сев у зеркала, мужчина сделал большой глоток вина из щедро выданной бутылки и, когда у зеркала появился очередной вельможа, показал ему язык и, сложив из пальцев «козу», злобно ткнул прямо в глаза придворному. Зеркало глухо звякнуло, вельможа отпрянул, начал оглядываться, а кучер сказал недобро:

– Вот и бойся.

Пока кучер развлекался, строя рожи придворным, мужчина занимался делом. Снял с ноги девушки кожаную туфлю, отошёл к шкафу, открыл дверцы и, поднеся туфлю к большому чёрному экрану, спросил:

– Кто?

Экран засветился ярко-голубым светом, в центр появилась короткая надпись, заставившая мужчину удивлённо присвистнуть и переспросить:

– Кто? – мужчина недоверчиво покачал головой, прочитал вслух: – Маргарита Кински? Не может быть!! И откуда ж ты взялась-то, Маргарита?

Опершись рукой о стол, мужчина уставился в экран, читая по слогам, как малограмотный:

– Па-зо-ли-ни. Ах, Пазолини! Ну, братец, значит, ты мне всё-таки врал?.. Ахты, скотина! Брат, называется. Подженился по-тихому всё-таки, – повернувшись, мужчина посмотрел на спящую девушку злобным взглядом, усмехнулся, – как тебя приговорили-то. Ну, ничего, я исправлю.

Довольно потерев ладони, он подошёл к дивану, сел на край и, выставив руки над головой девушки, начал произносить размеренным убаюкивающим голосом:

– Слушай меня, Маргарита Кински – дочь Хельмута. Тебе шестнадцать лет. Шестнадцать лет. Открой глаза и повтори.

Девушка открыла глаза, посмотрела прямо перед собой бездумным мутным взглядом.

– Повтори! – приказал мужчина.

– Мне шестнадцать лет, – механическим голосом повторила девушка.

– Молодец. Ты хочешь замуж, – не спросил, а утвердил мужчина. Посмотрел на девушку, приказал: – Повтори!

– Я хочу замуж, – послушно произнесла девушка.

– Очень!

– Я очень хочу замуж.

– За управляющего Ройтте.

– Я очень хочу замуж за управляющего Ройтте.

– Согласна даже на день.

Девушка повторила, вздрогнула и закрыла глаза.

Мужчина выругался сквозь зубы, пробормотал себе под нос, что шляпницы в этом сезоне уж слишком нежные пошли, и начал создавать для девицы гардероб. Минут за десять мужчина набил одеждой и обувью огромный сундук, громко крикнул:

– Сташек!

В комнату вошёл кучер, покорно выслушал указание отвезти девицу в Кастелро и передать на руки королевскому распорядителю и, получив конверт с письмом, забрал сундук, потащил в проход. Вернувшись через полчаса, забрал девушку, снова скрылся в подземном ходе.

Закрыв дверь за Сташеком, мужчина прошёл к шкафу, открыл большую дверь и, пройдя через неё, вышел в пышно обставленный кабинет, успев на ходу превратиться в короля Нейлина – Роберта Первого и облачиться соответственно сану. Сев за стол, его величество взял в руки колокольчик и, тряхнув им над собственным ухом, удовлетворённо произнёс:

– Вот так! – а когда на пороге появился лакей, его величество коротко бросил: – Обед!

Кто-то тряхнул меня за плечо. Открыв глаза, я уставилась на какого-то непонятного мужика, который сказал противным скрипучим голосом:

– Выходите.

Приехали? Куда? Я вышла из экипажа, огляделась, но без толку – на улице было темно и всё, что я смогла рассмотреть – каменные стены с дверями, но без окон. У экипажа стояли двое, разговаривали. Один отдал конверт, второй, принимая из рук письмо, посмотрел в мою сторону, переспросил:

– Маргарита Кински?

– Да, ваша милость.

– Ну-ну, только её тут и не хватало, – и, повернувшись к мужику с противно-скрипучим голосом, сказал:

– Отведи в гостиницу для приезжих.

«Скрипучий» кивнул, обернулся ко мне:

– Идите за мной, сударыня.

Мы долго шли запутанными переходами, напоминавшими лабиринт, пока не добрались до какой-то комнаты, больше похожей на монастырскую келью, чем на гостиничный номер. Мебели кот наплакал: кровать, стол и стул, в углу, за ширмой – нужник и умывальник. Сопровождающий сказал, что завтра днём меня представят её величеству, и вышел, оставив в одиночестве. Скрежетнул, закрываясь, замок. Какая прелесть! Это не гостиница, и не монастырь, а тюрьма. Интересно, тут кормят или я на ужин опоздала?