Флибустьер. Магриб - Михаил Ахманов

Убитых турок и арабов на палубе уже не оказалось, а вокруг корабля кружили, разевая зубастые пасти, акулы. У грот-мачты кучей было свалено оружие, кривые сабли и ятаганы, а поверх них бросили кое-какую обувь, портупеи и одежонку. Два десятка молодцов черпали ведрами воду, смывали с досок кровавые пятна, плотник Донован осматривал порубленный планшир, ван Мандер стоял у штурвала, щурился, слюнил палец, проверял, не задует ли ветер. Тегг с хирургом были на шканцах. Там, у бакборта, тянулся ряд аккуратно уложенных мертвых тел, и второй помощник, всматриваясь в лица погибших, делал отметки в судовом журнале. Журнал держал Абдалла, а бронзовую чернильницу – Мартин Деласкес. У обоих торчали за поясами пистолеты и тесаки – видимо, Тегг убедился, что они прошли боевое крещение. Хирург Дольф Хансен хлопотал над раненым – кажется, Колином Марчем, – но ног и рук ему не отнимал, а вытаскивал пулю из плеча длинными тонкими щипцами. Раненый извивался и вопил; его удерживали Жак Герен и Кук. У фок-мачты сгрудились пятеро тощих, пропеченных солнцем незнакомцев; лохмотья, служившие им одеждой, свисали с костлявых плеч, вокруг бедер были обмотаны грязные тряпки.

– Капитан на палубе! – рявкнул Тегг, и работа остановилась. Только Хансен продолжал тянуть мушкетную пулю, но его подопечный разом умолк – то ли отключился, то ли решил показать свое терпение и мужество.

– Продолжайте, джентльмены, – сказал Серов, хмурясь и кивая Теггу. Шеренга погибших выглядела весьма внушительной.

Вместе с Теггом и боцманом он поднялся к ван Мандеру и в двух словах пересказал услышанное от Мортимера. Хирург, упираясь в плечо Марча ладонью, вытащил наконец свинцовый кругляш, посыпал кожу порохом, прижег, и раненый застонал сквозь зубы. Герен поднес к его губам кружку рома.

– Наши потери? – спросил Серов.

Тегг поскреб заросший щетиной подбородок.

– Многие с синяками и порезами, но кости у всех целы. Убитых тринадцать и трое тяжелораненых. Двоих лекарь обещал выходить, но Дэнни Гранту проткнули печень. С этим ничего не поделаешь… Лежит без чувств на пушечной палубе и отходит к Богу.

– Плохая смеррть, клянусь прреисподней! – заметил Хрипатый Боб.

– Мы вышли из Вест-Индии с экипажем в сто семь человек, считая супругу капитана, – с голландской основательностью произнес ван Мандер. – Взяли с испанского судна мальтийца и этого мавра, а оставили на нем две дюжины своих людей. В схватке потеряли четырнадцать. Так что теперь у нас двое раненых и шестьдесят девять в строю… Маловато! Если мы… – он бросил взгляд на Серова, – если решим выручить своих, надо удвоить команду.

– Без «если», – сказал Серов. – Кто эти оборванцы, что торчат у фока? На что они годны?

– Гребцы с сарацинской посудины – с той, что потонула. Магометанские невольники. Должно быть, шустрые парни, коль сумели выбраться. А на что годятся, сейчас узнаем. – Тегг перегнулся через планшир и зычно крикнул: – Эй, там, на баке! Вы, пятеро! К капитану!

Гребцы направились к квартердеку. Глядя на них, Серов подумал: года не прошло, как сам он точно так же шел к капитанскому мостику, чтобы предстать перед Джозефом Бруксом и Пилом. Покойным Бруксом и покойным Пилом… Много с тех пор воды утекло! Теперь это его корабль, и к нему, капитану, идут освобожденные рабы, чтобы выслушать приговор, принять дар жизни или смерти…

Имелась, конечно, разница. Он появился на «Вороне» из совсем другого мира, из грядущих времен, так что растерянность, ошеломление и страх были вполне понятны. Но эти пятеро – не пришельцы, они – плоть от плоти, кровь от крови этого жестокого столетия, и все его опасности, все его тяготы им знакомы и привычны. Они не казались растерянными или испуганными – наоборот, они были счастливы.

Первым на квартердек поднялся высокий мужчина лет сорока. Он был истощен и грязен, но его плечи были широки, на руках и торсе бугрились крепкие мышцы, а тонкие черты лица, плотно сжатые губы и уверенный взгляд говорили о врожденном благородстве.

Мужчина размашисто перекрестился и произнес на французском:

– Хвала Господу, мы на христианском судне! Вы, мессир капитан, спасли нас от почитателей лжепророка, и нет пределов нашей благодарности! В знак этого я, Робер де Пернель, приношу обет. Клянусь, что в трех первых храмах, что попадутся мне по пути, я поставлю столько свечей перед образом Божьим, сколько храбрых мореходов на этом корабле!

В ответ на речи де Пернеля боцман ухмыльнулся, ван Мандер хмыкнул, а Тегг пробормотал:

– Двести свечек, моча черепашья! Лучше уж получить за них наличными.

Бывший невольник отвесил изящный поклон и повторил свое имя:

– Шевалье Робер де Пернель, мальтийский рыцарь, командор Ордена. К вашим услугам, господа!

– Андре де Серра, маркиз и капитан этого судна, – представился Серов, кланяясь в свою очередь. – А это – мои помощники: мастер Тегг, мастер ван Мандер и мастер… Боб, как твоя фамилия?

– Забыл, черрт, – буркнул Хрипатый. – Последний рраз ее называли в корролевском суде. Перед тем, как закатать меня на каторргу.

Но рыцарь де Пернель не обратил на этот инцидент ровно никакого внимания.

– Я полагаю, вы, маркиз, – капер на службе его величества?

«Какого величества?..» – подумал Серов, морща лоб. Потом ответил:

– Нет. Мы, шевалье… как бы это сказать?.. вольные охотники из Вест-Индии. Служим только Господу и собственному кошельку.

– Хмм… Пираты?

– Флибустьеры,[21] – уточнил Серов. – Кто ваши спутники?

– Мои оруженосцы Жан и Луи, – произнес рыцарь, кивнув на тощих, но крепких темноволосых парней. – Двое других – Антонио Скорци, генуэзец, наемный воин, и Пирс Броснан, моряк из Бристоля. Если вы, мессир капитан, доставите нас на Мальту или в любой христианский порт, то…

– Об этом – позже, шевалье. Скажите, кто на нас напал?

– Реис[22] Ибрагим Караман по прозвищу Одноухий Дьявол. Один из тех нечестивцев, что плавают от Стамбула до магрибских берегов, жестоко угнетая христиан, захватывая их суда, убивая одних, а других пленяя, дабы взыскать золото с их безутешных родичей. Он шел из Эс-Сувейры в Гибралтар и, думаю, наткнулся на вас случайно. Воистину он гиена из морских гиен, ядовитый змей, губитель христианских душ! Магистр нашего Ордена мессир Раймонд де Перелос де Рокафуль[23] послал против него галеры с рыцарями и тремя сотнями солдат, но в том бою мы потерпели поражение. Многие попали в плен… я и мои люди… Антонио Скорци и другие… А Броснана взяли у испанских берегов, когда ограбили торговый бриг… – Де Пернель вскинул вверх руки и, широко раскрыв глаза, обратил лицо к ясному небу. – Благодарю тебя, Господи, что пробыли мы в неволе недолго и что послал ты нам избавление с этим кораблем! Неизмерима твоя милость, и потому хочу я дать еще один обет. Когда мы придем на Мальту, я…

– Подождите с обетами, шевалье, – молвил Серов. – Я хочу знать, где бросил якорь этот Караман. Есть ли постоянное место, где он держит пленных и свои сокровища? Где чинит корабли и пополняет экипажи? Где продает награбленное? Есть ли у него владение на берегу? Вы там бывали?

Рыцарь покачал головой.

– Нет, мессир. Как я сказал, мы пробыли в неволе недолго, три с лишним месяца. Но есть остров в заливе Сирт, именуемый Джерба,[24] и там собираются все магрибские разбойники, все враги христовой веры из Марокко, Алжира и Туниса. Лежит этот остров у самых африканских берегов, на юго-западе от Мальты, и оттуда до него двести двадцать миль.

– Местная Тортуга, – буркнул Сэмсон Тегг, поглаживая рукоять пистолета.

– Остров большой, размером с Мальту, – продолжал де Пернель. – Но Мальта находится в открытом море, между Сицилией и Африкой, а Джерба, как я сказал, у побережья, где есть удобные гавани. Должно быть…

Моряк из Бристоля кашлянул.

– Да, мастер Броснан?

– Если будет мне позволено, сэр… – У Пирса Броснана оказался гулкий сочный бас. – Я слышал от других гребцов, от тех несчастных, что были пленными долгие годы… пусть Господь помилует их души и примет в рай… – Моряк перекрестился. – Они говорили, сэр, что есть у Одноухого на Джербе усадьба и что его галеры там часто зимуют. Сейчас они пришли из Эс-Сувейры, где Одноухий брал провиант, и туда он вернется, чтобы подлатать свои суда. А потом уйдет на Джербу через Гибралтар. Скоро зима, море будет штормить… В шторм на шебеке не поплаваешь.

– Это верно, – кивнул ван Мандер. – Ну, что решишь, капитан?

– Мне нужно подумать, – произнес Серов, задумчиво глядя на восток. Там, за немногими милями, лежал марокканский берег, который в этих краях называли Магрибом, и там стояли города Эс-Сувейра, Сафи, Рабат, Танжер и другие. Страна сынов Аллаха, как сказал Мартин Деласкес, страна разбойников, где правит султан Мулай Измаил и где христиан обращают в рабство или бросают в ямы к змеям и ядовитым паукам… Что ожидает там Шейлу? Шейлу, Стура, Тиррела и остальных?