В субботу рабби остался голодным - Гарри Кемельман

— Да, а что случилось?

— Наверное, он тоже не услышал своего имени, но Шварц, вместо того чтобы назвать замену, как он делал весь вечер, продолжал вызывать Брауна — думаю, потому, что с Марвином он особенно дружен и не хотел, чтобы тот остался без почести, хотя пора уже было открывать Ковчег. И в конце концов, после того как он дважды или трижды выкрикнул: «Мистер Браун! Мистер Марвин Браун!» — вице-президент подошел и сам открыл Ковчег. Наш президент, по-моему, чуточку разозлился на него из-за этого.

— По-моему, глупо злиться из-за такой чепухи.

— Мистер Шварц так не считает. Он вообще чуть не весь вечер ворчал из-за акустики. Сначала я подумал, что это служебное рвение, но потом мне показалось, что у него еще что-то на уме. Особенно когда он сказал, что ждет нас завтра у себя дома по окончании поста. Миссис Шварц тебя приглашала?

— Да, утром Этель пригласила нас на десерт и чашку кофе. А что, разве это не традиция? Разве мы не ходим на кофе к президенту после каждого Йом-Кипура?

— Ходим. Но когда президентом был мистер Вассерман или даже мистер Беккер, мне как-то не приходило в голову, что это традиция. У меня было ощущение, что они приглашают нас, как и в других случаях, потому что хотят нас видеть. А с Мортимером Шварцем как-то не так. Знаешь, сейчас мы легко могли бы отказаться.

— Но там будет полно других людей, Дэвид. Мы долго не пробудем. Мне показалось, что Этель особенно заинтересована в том, чтобы мы пришли. Может быть, они просто стараются проявить дружелюбие, показать, что хотят забыть прошлые обиды.

Рабби посмотрел на жену с сомнением.

— Вы оба там, на помосте, выглядели такими друзьями, — добавила она.

— Естественно, мы не собирались сидеть там и глядеть друг на друга волком. Внешне все выглядит прекрасно. Мы даже шутим между собой, хотя с его стороны в этом есть что-то покровительственное — так он, наверное, шутит со своими младшими конструкторами. А когда я отвечаю в том же духе, то чувствую, что в его глазах это дерзость, хотя, конечно, он этого никогда не скажет.

Мириам забеспокоилась.

— Может быть, ты все это нафантазировал, потому что он был против продления твоего контракта, когда правление решало этот вопрос?

— Не думаю. Против меня были и другие, но когда большинство проголосовало за мой пятилетний контракт, они подошли и поздравили меня. Когда пять лет истекут, они, может быть, снова будут против меня, но до той поры они сохраняют нейтралитет и работают вместе со мной. Что же касается Шварца, то у меня такое чувство, что если бы он мог избавиться от меня завтра, он бы это сделал.

— Но в том-то и дело, Дэвид, что он не может. У тебя пятилетний контракт, и он истечет только через четыре с лишним года. А Шварц выбран всего лишь на год. Ты переживешь его.

— На самом деле это не совсем контракт, ты же знаешь.

— А что?

— Это трудовой договор, согласно которому они не могут уволить меня, пока я веду себя надлежащим образом. А что является надлежащим поведением — это решают они, причем об их поведении не говорится ничего. Они могут сделать все, что им заблагорассудится, и я буду бессилен. Например, они решат внести какое-то изменение в ритуал, с которым я не смогу смириться. И что? Мне останется только подать в отставку.

— И ты думаешь, Шварц на это способен?

— Специально, чтобы избавиться от меня, — нет. Но мы если мы разойдемся с ним по какому-то вопросу, он сможет использовать это как предлог. И надо отдать ему должное — при этом он наверняка будет убежден, что это для блага конгрегации.

Глава VII

Перед самой полуночью в полицию поступил звонок.

— Отделение полиции Барнардс-Кроссинга, — сказал дежурный. — Сержант Джефферс. Да, понимаю… Пожалуйста, повторите имя еще раз… Х-И-Р-Ш… Миссис Айзек Хирш. — Он записывал, повторяя вслух: — Брэдфорд-лейн… это в Колониальном поселке, да? А в котором часу он ушел? Ну, тогда в котором часу вы позвонили в лабораторию? Понятно… Вы не могли бы описать машину и назвать регистрационный номер?.. Какие-то особые приметы у машины есть?.. Хорошо, мэм, я сообщу в отделения полиции штата и местной полиции, чтобы они имели в виду. И пришлю к вам патрульную машину… Через несколько минут. Включите, пожалуйста, свет на крыльце… Мы сделаем все, что в наших силах, мэм.

Патрульная машина ответила сержанту сразу.

— Запиши, Джо: «шевроле», четырехдверный седан, светло-голубой, ржавая вмятина на правом заднем крыле. Регистрационный номер 438972 — повтори: 438972. Айзек Хирш, Брэдфорд-лейн, 4. Это второй дом от угла. Свет на крыльце включат. Его жена только что звонила. Он работает в Годдардовской лаборатории на 128-м шоссе. Она сидела с детьми соседки, а когда вернулась, его не было. Ничего необычного — он часто возвращается в лабораторию и работает по вечерам, но она туда недавно звонила — его там нет и домой он не приехал. Поезжай, поговори с ней. Если у нее есть его фотография, можно будет ее распространить.

— О’кей, сержант. А скажи, Айзек Хирш — это не тот ли парень, что загудел несколько месяцев назад, и мы его в конце концов откопали в какой-то пивнушке в Саут-Энде, в Бостоне?

— Да, это тоже надо бы учесть. Я сообщу в бостонскую полицию, пусть имеют в виду. Может, в этом все и дело: снова в горле пересохло… Когда подъедешь туда, намекни ей как-нибудь, чтобы она в доме посмотрела — может, чего-нибудь не хватает, какого-нибудь там шерри для выпечки или лосьона после бритья. Эти ребята, когда припечет, пьют все.

— Понял, сержант. — Джо повернулся к напарнику: — Поехали, Томми.

— Что там случилось — пьяный муж потерялся? Может, тогда сначала заедем в пару кабаков в центре, посмотрим там? Например, в «Кубрик», в «Море и песок»?

— Это не того типа пьяница, Томми. Он какой-то там ученый, весь с головой в науке. Так вообще не пьет, только время от времени у него большие загулы: на несколько дней, а то и недель. Последний раз — по крайней мере, последний, про который нам известно, потому что супруга тогда тоже позвонила, — он отсутствовал три дня. Это было, кажется, месяцев восемь назад, может, больше. В конце концов бостонская полиция нашла его в полной отключке в какой-то паршивой гостинице в Саут-Энде. Он валялся одетый на кровати, а на полу — целая батарея пустых бутылок. Не думаю, что за все это время он что-нибудь съел. Вот посмотришь, если мы его и отловим, так тоже в какой-нибудь дыре. Ага, вон свет на крыльце. Теперь я вспомнил — в тот раз мы его привезли сюда на «скорой помощи». Ты жди здесь — на случай, если сержант позвонит.

Патриция Хирш открыла дверь прежде, чем Джо нажал кнопку звонка.

— Спасибо, что приехали так быстро, офицер. — Несмотря на очевидное возбуждение, она старалась говорить спокойно.

— Как только получили сообщение, мэм. — Он вытащил из кармана блокнот и карандаш. — Так, скажите мне, во что был одет ваш муж?

— О… — Она подошла к шкафу в прихожей. — Легкое пальто, серое — темно-серое, в «елочку». И… Нет, шляпа здесь. Под пальто — обычный деловой костюм, темно-коричневый.

— А описать его вы можете? Рост, вес и так далее.

— Он довольно полный, вес около ста девяноста фунтов, рост — около пяти футов трех дюймов. — В ответ на невольный взгляд полицейского Патриция пояснила: — Да, он ниже меня. А также порядком старше. Ему пятьдесят один год, и он лысый. И с усами, — добавила он вызывающе.

— Есть у вас его фотография, мэм?

— Да, наверху, в спальне. Принести?

— Если можно.

Она начала подниматься по лестнице, но он окликнул ее:

— Я только дам эту информацию напарнику, чтобы он мог передать ее прямо сейчас.

Вернувшись к машине, Джо спросил, не было ли звонков. Томми покачал головой и сказал:

— Проверь вокруг дома, Джо. Я заметил, что дверь гаража опущена. Когда мы около восьми выехали на дежурство, многие были подняты — сегодня ведь все повалили в синагогу.

— Ладно, проверю. А ты пока передай вот это описание. — И, продиктовав то, что рассказала ему миссис Хирш, Джо вернулся к дому. Патриция ждала его с фотографией в руках. Взяв фото, он изучал его несколько секунд, потом осторожно спросил:

— Вы не заметили, в доме ничего не пропало?

— Я не смотрела. Что, например?

— Ну, например, виски.

— У нас в доме нет виски.

— Шерри для выпечки?

— Я им не пользуюсь.

— Ну, может, там лосьон для бритья или спирт для растирки?

— Нет, ничего такого.

— Хорошо, мэм. Мы займемся этим. А вам лучше лечь спать. Я, если позволите, выйду через заднюю дверь.

— Но там только гараж.

— Никогда не мешает лишний раз посмотреть, мэм.

— Вы позвоните мне? Пожалуйста, в любое время!

— Конечно, позвоним. — Пройдя через кухню, он открыл заднюю дверь и быстро закрыл ее за собой. Машина стояла в гараже, а на переднем сиденье, на месте пассажира, сидел Айзек Хирш.